«Истерия против русского языка в богослужении была поднята совершенно искусственно»

В 90-е  к вопросу об использовании русского языка в богослужении пытались относиться чуть ли не как к вопросу о правомыслии или неправомыслии. Мол, если ты за русский язык, ты чуть ли не еретик. Так было истолковано — в полном противоречии с традицией святых Кирилла и Мефодия — желание совершать богослужение по-русски. Но ведь всем известно, что хотя этот вопрос всегда был острым, однако в XVIII-XIX веке эта острота постепенно стала сходить на нет, и уже к началу XX века это считалось не таким уж опасным. И с 1913 г. в разных местах стали реально, по благословению архиереев, служить по-русски, хотя тогда еще не было хороших переводов. То есть переводов уже было много, но они были не очень звучные, это были скорее подстрочники. И несмотря на это, всё равно служили! Уже после революции тот же о. Феофан Адаменко старался всё богослужение перевести на русский и совершать богослужения непременно по-русски. И он получил на это благословение Синода, как и целый ряд других священников. Вообще отношение к этому было самое положительное. И Собор 1917-1918 гг., безусловно, относился к этому положительно. Некоторые даже полагают, что, в конечном счете, соборное решение о возможности такого служения было принято.