Из личной истории. О крещении

Мама не объяснила мне, почему она решила крестить меня уже в довольно сознательном возрасте, когда мне исполнилось 10 лет. Собственно, она мне никогда не говорила и того, что такое крещение.

Даже когда мы уже ехали креститься, она не сказала, куда и зачем мы едем. Мы просто молча приехали в храм Тихвинской иконы Божьей Матери у Алексеевского кладбища — это недалеко от станции метро «ВДНХ». Я не удивился нашей поездке — это был своего рода наш родовой храм, ведь там, где сейчас находится станция метро, когда-то стояло село Алексеевское. Правда, от села остались лишь кладбище с церковью, и на этом кладбище и были похоронены практически все родственники моей матери. А вот все родственники отца были похоронены буквально по соседству — на Пятницком кладбище, что у метро «Рижская». И мама, конечно, иногда ходила на кладбище на Пасху и брала нас с собой, чтобы мы тоже поминали нашу бабушку и других. Мы старались быстрее пройти мимо храма, как будто это было зачумленное место. И мы прямо чувствовали это, потому что все прохожие как-то особенно смотрели на тех людей, кто выходил оттуда.

Смотрели пристально, как на опасных людей.

Но в этот раз мы пошли не на кладбище, а прямо в церковь. И мама строго сказала мне, что я должен во всем слушаться батюшку. Так и сказала «батюшка».

Так что свое крещение я запомнил во всех подробностях. Впрочем, не сам обряд крещения — мне показалось, что все прошло слишком быстро и формально. Но вот причастие после крещения стало для меня настоящим откровением Божьей благодати. Я ничего не понимал, что происходит, но я запомнил причастие какой-то своей внутренней теплотой. Священник ввел меня в алтарь, показывал, к чему надо приложиться и как перекреститься… Может быть, в тот момент и сам священник больше раскрылся, и он с большим благоговением причащал, чем крестил.

Еще я почему-то запомнил, что люди, стоявшие тогда в храме, мало принимали участия в службе. И мне этих людей тогда стало почему-то так жаль.

Уже сейчас, находясь как бы с другой стороны, я все равно узнаю в наших храмах эту самую картину, и поэтому я так остро и реагирую на всю неадекватность такого поведения, неадекватность самому смыслу и духу таинства, самой церковной жизни и духу Евангелия.

И вот это мое крещение, думаю, и сыграло важную роль в моем постепенном воцерковлении, в том, что меня уже в средней школе стало тянуть зайти в храм. И уже где-то с десятого класса мы с одноклассниками стали регулярно ходить в храмы, хотя до причащения дело тогда, конечно, так и не дошло…