Свидетельство длиною в жизнь
На конференции, проходившей на Соловках, о нем рассказывала его внучка — Мариам Яндиева, приехавшая туда вместе с сыном и несколькими его сверстниками из Ингушетии.
***
Созерко Мальсагов был настоящим военным. С 19 лет он воевал сначала в российской армии, где был награжден орденами св. Анны 4-ой степени (с надписью "За храбрость"), а также 3-ей и 2-ой степенями, орденом св. Станислава 2-ой степени, орденом св. Владимира 4-ой степени. затем командовал эскадроном во время похода генерала Корнилова на Петроград в августе 1917 г., а после его гибели стал командиром Первого ингушского кавалерийского полка в Добровольческой армии генерала Деникина. После поражения Добровольческой армии еще три года Мальсагов вместе с другими кавалеристами его бригады участвовали в партизанской борьбе на Кавказе. А после, поверив в объявленную большевиками амнистию белогвардейцам «всех рангов и категорий», Созерко все-таки сдал оружие и вскоре был арестован.
В 1923 году возвращался он не просто на родину, но и к семье — в 1916 году, после ранения, будучи переведен в запасную сотню ингушского полка, он женился, и у него росла маленькая дочь.
В Соловецком лагере Созерко пробыл 15 месяцев - с января 1924 по май 1925 года. Он понял, что живым его, контр-революционера, отсюда не выпустят, и посылал семье в письмах тайные знаки (ставил на полях кресты). В мае 1925 года вместе с товарищами по заключению – кадровым офицером Ю. Д. Бессоновым, двумя поляками Э. Мальбродским и М. Г. Сазоновым и присоединившимся к группе в последний момент кубанским казаком Василием Приблудиным – он совершил дерзкий побег. Через непроходимую тайгу и болота они дошли до Финляндии.
Мальсагов вспоминал: «Финны приняли нас приветливо. Накормили и отправили в Улеаборг... Нам пришлось пробыть несколько дней в тюрьме, пока рассматривалось наше дело... Но после Соловков и карельских лесов эта тюрьма показалась сущим раем». Созерко был мусульманином и во время побега не расставался со своим молельным ковриком, другой его товарищ по побегу точно так же не расставался с Евангелием. Оба считали, что спастись им помог только Бог.
Свои воспоминания Мальсагов писал в Риге. Не прошло и полгода после побега, как они начали публиковаться в рижской газете «Сегодня» под названием «Соловки. Остров пыток и смерти. (Записки бежавшего с Соловков офицера С.А. Мальсагова), а в 1926 году книга «Адский остров. Советская тюрьма на Дальнем Севере» («An Island Hell: A Soviet Prison in the Far North») вышла в Англии. Ее перевод был осуществлён при поддержке бывшего посла России в Англии К. Д. Набокова (родного дяди писателя) и поэта Ивана Савина.
Издательство Philpot LTD в своем каталоге 1926 года о книге говорит следующее: «Воспоминания г. Мальсагова – первое полное и вполне достоверное описание жизни в большевистских концентрационных лагерях на Соловецких островах у Белого моря. Автор, бежавший из лагеря в мае 1925 года, дает потрясающую картину лично испытанного. Это в своем роде человеческий документ…».
Пятнадцать глав основной части «Адского острова» - это своеобразные маленькие документальные очерки, имеющие историко-социологический характер. Названия глав-очерков говорят сами за себя: «Галерея чекистов», «Тирания уголовников», «Судьба женщин», «Повседневная жизнь, работа, пища», «Больничные ужасы», «Как живут чекисты» и т.д. Одна из глав («Контрреволюционеры») посвящена свидетельству о преступлениях против представителей православной церкви. Нравственно-духовная и психическая невменяемость новой власти представлена в точных сведениях о преступлениях против человечности. Фактически это обвинительный документ, подтверждающий преступления советской власти против церкви в начале 20-х годов ХХ столетия:
«В настоящее время здесь находится приблизительно триста епископов, священников и монахов. К этому количеству следует прибавить несколько сотен мирян, сосланных вместе с духовными лицами главным образом по 72-й статье УК - «религиозная контрреволюция, сопротивление конфискации церковных ценностей, религиозная пропаганда, обучение детей в религиозном духе» и т. д. Духовенство на Соловках хотя и является самой притесненной и униженной лагерными властями группой заключенных, обращает на себя внимание смирением и стоицизмом, с которыми оно переносит физические и нравственные страдания... Священников посылают на изнурительнейшие работы: например, все отрезки узкоколейки были уложены исключительно духовными лицами. Естественно, любые виды религиозных служб находятся под запретом. В лагере на Поповом острове скончался один священник, немощный старик. Перед смертью он со слезами на глазах умолял коменданта позволить владыке Иллариону совершить над ним святое причастие. Комендант в оскорбительной форме отказал умирающему.
Каждый день считался рабочим, и на Пасху или Рождество власти стараются поручить представителям духовенства наиболее унизительную работу, например, чистку отхожих мест».
Документальное свидетельство С. Мальсагова потрясло западного читателя, однако замечено оно было не только там. В Советском Союзе была организована пропагандистская поездка М. Горького на Соловки в 1928 году с последующей публикацией его очерка «Соловки». Появились и публикации в «Правде», а вскоре был снят и фильм о том, как на Соловках «делаются полезные граждане». Начальник Управления СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения) Ф.Эйхманс, которого С. Мальсагов описывает в своей книге, организовал серию опровержений «клеветнических домыслов» Мальсагова в газете «Новые Соловки».
Мальсагов был объявлен врагом советской власти, на него не раз совершались покушения, ему приходилось часто переезжать с места на место, одно время он даже жил под другой фамилией.
С августа 1927 по сентябрь 1939 года Мальсагов служил в польской кавалерии, сначала по контракту, позднее как кадровый офицер. Начало Второй мировой войны он встретил в должности командира эскадрона, вёл тяжёлые бои с немцами и снова попал в лагерь — теперь фашистский. От немцев Созерко бежал уже через три недели, после чего участвовал в Польском сопротивлении, а затем был переправлен во Францию с подпольной кличкой "Казбек". Имя Созерко Мальсагова вошло в "Антологию борцов за свободу Польши".
О том, чтобы вернуться на родину, к семье, не было и речи. Еще в 1924 году, когда он был уже на Соловках, у него родилась еще одна дочь - Мадина. Ни Созерко, ни его жена в брак больше не вступили. По свидетельству внучки Созерко, Мариам Яндиевой, бабушка воспитывала их так, чтобы если в любой момент вдруг вернется дед — ей было не стыдно за его детей и внуков. В конце 1920-х годов он попытался устроить переезд семьи из СССР, но это не получилось.
Они переписывались. В 1963 году Мальсагов писал своей дочери Мадине: «Поверь, священный идеал остатка моей жизни – это умереть на отцовской земле и быть похороненным на родовом кладбище в милом и бессмертном Альтиеве, где лежат кости моих отцов, братьев, сестер и матери...».
Он жил в Англии. Работал в Исламском Культурном Центре, вошел в «Межнациональный Комитет по проведению процесса против политики геноцида (народоубийства), проводимой коммунистической властью», созданного в Мюнхене в 1951 году. Вместе с другими членами Комитета собирал сведения и свидетельства о проводимых в СССР национальных репрессиях, публикуя их в журнале «Свободный Кавказ». Именно там была опубликована информация о советских репрессиях в отношении целых народностей - немцев Поволжья, карачаевцев, калмыков, ингушей, чеченцев, балкарцев, крымских татар. В 1951 году там впервые было опубликовано число погибших — жертв репрессий: чеченцев и ингушей – 200 тысяч, карачаевцев и балкарцев – 150 тысяч, крымских татар – 80 тысяч. Собранные факты были направлены в ООН и послужили основой для Дискуссии о геноциде на Кавказе в ООН в 1951 году.
Последние годы жизни Созерко провёл в доме для кавказских ветеранов в Англии. Он скончался в Шир Хилл Госпитале в городе Эштоне-под-Лином 25 февраля 1976 года в возрасте 80 лет. На родовом мальсаговском кладбище в селе Альтиево стоят два обелиска — в честь Созерко Мальсагова, похороненного в Англии, и его жены Леби, похороненной на родной земле.
28 августа 1990 года Созерко Артаганович Мальсагов был посмертно реабилитирован у себя на родине.
Внучка Созерко Мальсагова Мариам Яндиева продолжает дело своего деда. Ею издано более десятка книг о советских репрессиях в отношении ингушей. Она является бессменным руководителем Ингушского общества "Мемориал”. В 2005 году Мариам Яндиева вошла в 1000 самых активных женщин планеты и была номинирована на нобелевскую премию мира. В ее жизни, как и в жизни ее мужественного деда, исполняются слова из его книги «Адский остров»: «Если мое свидетельство будет достойным обсуждения и признано частью гигантского обвинительного приговора, который русский народ, все человечество, история и Бог, без сомнения, предъявят советской власти, я буду считать свой долг выполненным».