Подлинная история объединяет

Людей объединяет общее прошлое, общая история. И если подлинную историю не знать, то невозможно говорить об одном народе. Такую попытку объединения предприняли гости и участники круглого стола 21 ноября в воронежском Доме Актера.

«Лишенцы»

Круглый начался с выступления Натальи Воротилиной, начальника Отдела информации и публикации, научного использования документов Государственного архива Воронежской области, которая лично немало потрудилась для того чтобы воронежский раздел выставки «Non licet vos esse. Не должно вам быть» был представлен более полно. Она рассказала о практике использования архивных документов, связанных с темой изъятия церковных ценностей и репрессий в отношении Церкви (1920-1930 гг.). Например, одной из многочисленных категорий репрессированных лишенные избирательных прав – лишенцы. Это означало не только невозможность участия в голосовании, но и лишение возможности устроиться на работу, чтобы прокормить себя и семью. Принадлежность к духовенству была одной из причин для лишения человека избирательных прав: дети репрессированых священнослужителей не могли учиться в школе, таких людей высылали, конфисковывали их имущество. Это была политика, специально направленная на уничтожение духовенства как сословия.

В такую же категорию «лишенцев» попадали и все раскулаченные, они тоже были обречены на нищенство. А ведь бывших «кулаков» можно найти почти в каждой российской семье.

Также Наталья Воротилина рассказала о новой тенденции: если раньше в Госархив за документами обращались репрессированные и их дети для получения льгот, то в последнее время чаще стали обращаться правнуки репрессированных, которые хотят восстановить свою семейную историю.

Что касается непосредственно самой кампании по изъятию церковных ценностей, Наталия Геннадьевна отметила, что документы, касающиеся какой-либо отчетности о том, каким образом были потрачено, все, что было изъято, увы, отсутствуют. Это еще раз подтверждает печальную итоговую статистику, представленную на выставке, что советская власть, организовывая данную кампании, фактически не ставила своей внутренней целью спасение миллионов умирающих от голода сограждан.

Историк и монах

Диакон Павел Овчинников, сотрудник Комиссии по канонизации святых Воронежской и Борисоглебской епархии, рассказал о Николае Федоровиче Поликарпове (впоследствии епископе Митрофане) – воронежском историке-краеведе, сыне священнослужителя, отец семейства, сделавшем немало для истории епархии и края. Н.Ф. Поликарпов стоял у начала создания губернского музея – ныне Воронежский областной краеведческий музей, а также Воронежского церковно-археологического комитета, прекратившего свое существование в 1918 году.

После монашеского пострига он ревностно боролся с различными церковными расколами в Воронеже, Москве, Баку… Диакон Павел обратил внимание слушателей на тот факт, что решение полностью посвятить всю свою жизнь служению церкви в период нарастающих гонений, перед лицом смертельной опасности, свидетельствует об исповеднической вере будущего епископа и заставляет вспомнить о мучениках и исповедниках первохристианских времен.

До нас дошли три письма, сохранившиеся в его уголовно-следственном деле 1924 года. Это часть переписки двух исповедников, пострадавших за веру в XX веке: митрополита Воронежского Владимира (Шимковича) и иеродиакона Митрофана (Поликарпова). Сложно понять, как в деле оказались письма, отправленные митрополиту и не сохранились полученные от него.

Епископ Митрофан (Поликарпов) скончался в 1934 году в Баку. Память о нем и в Баку, и некоторых местах Воронежской епархии хранится наряду со святыми и исповедниками веры.

Концлагеря в монастырях

Создавая концлагеря, правительство строило новое общество, нового человека, используя принудительный труд. Зачастую под концлагеря, в которых осуществлялсь такая «перековка врагов народа», использовали монастыри. Об этом собравшимся рассказал Владимир Рылов, кандидат исторических наук, доцент Воронежского государственного университета.

На территории Воронежа действовало как минимум два концентрационных лагеря – в Митрофановском монастыре и на подворье Тихвино-Онуфриевской церкви... В Борисоглебске было уже четыре концлагеря: сказывалась близость Тамбовской области, где в 1920-е годы шло подавление Антоновского мятежа. Один из этих также лагерей находился на территории монастыря. Всего же через Борисоглебские лагеря прошло не менее двадцати тысяч человек. Основную массу заключенных в воронежских и особенно борисоглебских лагерях составляли крестьяне.

В уездных городах – Россоши, Калаче и Острогожске – тоже были концлагеря. Сохранились документы об организации других лагерных пунктов, но назвать их точное месторасположение историки не могут.

Тайна архиепископа Петра (Зверева)

Выставка в Воронеже «Non licet vos esse. Не должно вам быть» для воронежцев заново открыла фигуру архиепископа Петра (Зверева) и тайну его личности. О нем рассказывали организаторы круглого стола – члены малого православного братства во имя святителя Тихона Задонского Наталия Ершова, Нина-Инна Ткаченко и Алексей Евстигнеев.

Человек удивительной силы духа и слова, много послуживший для собирания Церкви и ее единства, архиепископ Петр обладал даром подлинного общения и христианской любви, на которую откликались самые разные люди. Ему были присущи большая внутренняя свобода и удивительная открытость к общению, готовность проповедовать, беседовать с каждым, кто в этом нуждается, в любых обстоятельствах, в любом месте: с детьми, солдатами, рабочими, дворянами, крестьянами, в храме и у себя дома, на улице, в тюрьме. «Он был совершен в ревности и в любви к Богу, в жалости и в любви к людям», – писала о нем его духовная дочь монахиня Серафима (Булгакова).

Приехав в Воронеж в качестве викария помогать престарелому митрополиту Владимиру (Шимковичу) бороться с обновленческим расколом, после смерти владыки в 1926 году по всеобщему ходатайству церковного народа он остался в городе и возглавил воронежскую кафедру.

При Владыке Петре началось возвращение духовенства из обновленчества. Во время его богослужений церкви всегда были переполнены. По воспоминаниям всех знавших его, он был «исключительно приветлив, внимателен и ласков, всех любил, все для него были родными. И он для всех стал родным и близким. Обычным его обращением и письменно и устно было: «родные мои»»… Когда владыку стали водить на допросы, рабочие организовали круглосуточную охрану. Были случаи, когда сопровождавших его собиралось до нескольких сот человек».

Его арестовывали четыре раза – в 1918, 21, 22 и 26 годах. Последний арест завершился приговором к десяти годам лагерей по обвинению в контрреволюционном заговоре и ссылкой в Соловецкий концлагерь.

Архиепископ Петр никогда не переставал проповедовать. Когда он находился в заключении, ему не успевали посылать ему кресты: обращая людей к вере, снимал с себя крест и надевал на обращенного. Архиепископ Петр (Зверев) умер от тифа в 1929 году на острове Анзер в тюремном госпитале, в котором, по выражению А.И. Солженицына, «лечили смертью».

Валентина Базилевская, гость конференции, член организации «Мемориал», педагог-филолог, рассказала про своего дедушку и его братьев, священников. Два года она собирала данные про другого родственника – Измаила Базилевского, – который недавно объявлен в Казахстане новомучеником. После ареста в 1940 году и приговора к концлагерю сроком на десять лет до недавнего времени о нем не было ничего известно. Измаил Базилевский был расстрелян в Карлаге в 1941 году.

Еще один гость, Михаил Бобрешов, морской офицер, капитан второго ранга, член семьи новомученника священника Павла Бохолдина, рассказал о своем родственнике и показал семейные реликвии: крест и рукавицу. Отец Павел Бохолдин принадлежал к кругу архиепископа Петра (Зверева).

Подводя итоги круглого стола, собравшего полный зал внимательных и отзывчивых слушателей, можно сказать: важнее всего человеческая память, стремление людей узнать, несмотря на плотные завесы тайны, самих себя, прошлое своей семьи, своей родины, историю Церкви.