Пишут в блогах: Кинематограф о человеке
Некоторое время назад благодаря Свято-Сергиевскому православному братству, пригласившему всех желающих на встречу с известным российским режиссером-кинодокументалистом А.И.Гутманом, мы имели счастливую возможность с ним вместе просмотреть два его новых фильма, а потом неспешно о них поговорить.
Состоявшееся обсуждение показало, какой глубокий отклик может находить в весьма разнородной аудитории хорошее документальное кино на серьезную тему.
Кажется, что любой кинематограф призван к разговору о человеке, только в большинстве своем забыл свое назначение. Тем более, документальный, который, как правило, ангажирован своим заказчиком и существует по известному правилу «кто деньги платит, тот и музыку заказывает». А если никто не заказывает, то и никому это не нужно - так получается на практике.
Александр Гутман, лауреат множества конкурсов документального кино, хорошо известен во всем мире, но мало известен широкой публике у себя на родине. А ведь его фильмы все о нас, о постсоветских людях. И как все настоящие художники, он не желает поступаться своими принципами, т.е. снимает только то, что интересно и важно ему самому. Но как это всегда бывает именно у настоящих художников, то, что вышло из их рук, несет в себе гораздо больше смыслов, чем предполагал автор, и распахивает горизонт для чувств и размышлений многим зрителям.
Я снова пересмотрела последние фильмы А.Гутмана «Солнечная сторона трассы» и «17 августа», и мне захотелось, дорогие друзья, поделиться своими впечатлениями о них с вами.
«Солнечная сторона трассы» снята под Магаданом - это кусочек жизни (всего 12 мин фильма) последнего гулаговского узника Ивана Прокопьевича Гудкова, который живет один в брошенном поселке на Колымской трассе (фото 2).
По обеим сторонам трассы - остатки советского Клондайка и сталинского Гулага (фото 3).
История хозяина «бидонвиля», в котором непонятно, как можно зимовать на Колыме, такова: 18-летним ушел на войну, 20-летним кончил ее в Берлине. Однажды опоздал на 2 часа из увольнения и получил 10 лет тюрьмы. А дальше Воркута, а потом Колыма, откуда он уже не уехал. Он пережил предательство самых близких, разуверился в людях и доживал свой век с тремя любимыми собаками.
В момент приезда к нему оператора был очень болен, температура около 40 градусов. Гутман за 100 км пригнал скорую, ему вкололи антибиотики, он с трудом встал и потом рассказал всю историю своей жизни.
Александр Ильич говорил: «Его рассказ я не снимал, потому что думал, что эта история, одна из миллионов в нашей стране, а теперь думаю, что может быть и зря. Наверное, нужно было создать такой мартиролог из всех этих историй, которые, сложенные вместе, стали бы главными свидетелями преступлений режима, и может быть, тогда в учебниках писали бы, что Сталин - не успешный менеджер, а убийца и преступник».
Через месяц неожиданно выяснилось, что Иван Гудков умер, и у этой истории появилась кульминация, которая заставила сделать короткий фильм о нем.
Фильм не вызывает тоскливого чувства, перед нами мученик, не за веру, а просто невинный страдалец, виден его близкий конец - освобождение от продолжающегося ГУЛАГа в его жизни. Физически ощущаешь равнодушие и разобщенность людей, обрекающие этого человека на одиночество.
И какую-то не столько внешнюю, а скорее внутреннюю опустошенность и разоренность жизни.
И совсем о другом одиночестве снят последний фильм Гутмана «17 августа» (выпуск 2009 г.) - о пожизненно заключенном на острове «Огненный» Вологодской области. Это бывший Кирилло-Новоезерский монастырь, насельников которого после революции расстреляли большевики, отданный сначала под ГУЛАГ, а с 1994 г. под тюрьму для смертников.
Фильм непростой, он заставляет трудиться зрителя, это не «поп-жвачка», от которой только увеличивается отупление наших современников. Герой фильма - человек, совершивший тройное убийство, за что был приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением.
Все фильмы Александра Ильича Гутмана о человеческой жизни. Он ищет своих героев в момент их особого состояния, когда с человека слетает шелуха и обнажается его суть. Война, катастрофа, тюрьма…
И ведет разговор не на языке идей, а на языке натуры, при этом в его фильмах нет ни одного постановочного кадра. Этот язык предельно лаконичен и символичен одновременно.
Выбор субъекта съемок определился тем, что Борис сам отказался от общения (по желанию можно селиться в камере вдвоем) - предпочел одиночку, от телевизора, от книг (кстати, читать он умеет только по слогам). Согласился сниматься, потому что слышал, что после гутмановских съемок в этой же тюрьме такого же «пожизненника» Александра Бирюкова и показа фильма о нем на Комиссии по помилованию и в Верховном Суде РФ, герою фильма заменили пожизненное заключение на пятнадцатилетний срок (фильм «Три дня и больше никогда» 2000 г.). Тридцать дней по 8-10 часов ежедневно Гутман провел в соседней с узником камере перед монитором. Борис долгое время «играл» перед камерой, играл «супермена», а когда уставал и становился самим собой, Александр Ильич начинал запись…
Узник почти постоянно говорит сам с собой, с пауком, с мухой. Пытается говорить с Богом - молится, но внешне это выглядит как совершение ритуала, а для удобства он это делает сидя на коленях на мягкой постели.
Наши братья из Твери устроили просмотр этого фильма со студентами университета. Интересно, что главный вопрос, который они жарко обсуждали после фильма - покаялся ли герой?
Автор уверен, что нет – прослушав все, что было им сказано за месяц, он не нашел ни одного слова сожаления о содеянном, ни слова покаяния, но только постоянное: «Ты выведешь меня отсюда, куда враги мои заточили меня….» Борис все время находится в состоянии напряженном, как натянутая струна, - он сам говорит об этом, состоянии напряженного ожидания. Но можно ли ждать ответа от Бога, если ты к Нему относишься, как к выключателю и подателю блага? А перед ним западная икона страдающего Христа в терновом венце с каплями крови на челе и надписью: «Это кровь Моя…» (фото 6).
Он, как и все узники, жаждет свободы. Что она для него и для чего?
Рядом свободные охранники, которые также реально «сидят» в этой тюрьме многие годы - Гутман и снимает их через решетку окна – символично (фото 7)!
Это один из узловых вопросов фильма - что есть свобода и тюрьма?
Если в этот ряд поставить монахов, несколько столетий проживших на этом, их же руками созданном острове для ухода от мира, пожизненных узников всех времен, сидевших в одиночках, но сумевших создать бессмертные творения, то мы возвращаемся к вопросу о человеке: что заключает его в тюрьму внутреннюю больше, чем во внешнюю, с каким состоянием духа человек может жить и творить, а с каким медленно умирать?
Кстати, слово «жизнь» зеки «Огненного» стараются не использовать, вместо нее они говорят о «смерти в рассрочку». И этот «герой» тоже рассуждает о бесчеловечном решении отменить смертную казнь, то ли дело было у большевиков - пустил в расход, и все, а тут - мучайся! А исход один - погост «пятака» - исполнение затянувшегося приговора.
В фильме с самого начала появляется старая лошадь, которую запрягает древний старик, но только в последних кадрах из ворот выезжает телега с гробом умершего узника и по узкому деревянному настилу едет на материк, и ты понимаешь, что тема это - тема Харона, и она неотступно сопровождала все повествование - «смерть в рассрочку» (фото 8).
Однако, глядя на Бориса, понимаешь полную бессмысленность смертного приговора, - что убей его, что оставь жить - ничего не изменится в том мире, из которого он пришел.
Мир человеков в фильме предельно безрадостный, все кадры в тюрьме - черно-белые, их сопровождает звенящая тишина и невыносимо громкие лязгающие звуки металла, - дверей, запоров. Вспоминается Арсений Рогинский, рассказывавший о том, что лагерь не имеет цвета - он черно-белый («Пермь-36»).
Цвет появляется, когда камера вырывается на волю: небо, птицы, лошадь, светлый дождь, какой-то библейский по своей очищающей сути. Эти кадры, как глоток свежего воздуха надежды, что жизнь не вся такая, она прекрасна и неизбывна. Об этом в стихотворении О.А.Седаковой: «Дождь идет, а говорят, что Бога нет!» (фото 9).
Была еще одна причина, поставившая точку в выборе узника для съемки - его фамилия - Безотечество, которая, кстати, ведет свою историю от беглых преступников еще с начала XIX века. Страшно жить с такой фамилией, еще страшнее - ей соответствовать.
Талант режиссера показывает этого отдельного человека как обобщающий образ и не только преступника (хотя тюрьма - это некая неотъемлемая часть российской жизни), а вообще нашего современника, соотечественника. Он пришел оттуда, где живем все мы, с искаженным сознанием - наследием 70-летней промывки мозгов и воспитания ложных патриотизма, правдивости, стыда, общности, веры …. Ряд можно продолжать и продолжать.
Только в самом конце Александр Ильич показал его лицо крупным планом, и мне стало страшно (фото 10)... Оттого, что такое лицо можно встретить на наших улицах, в метро, рядом с собой…
