Пишут в блогах: Это нужно помнить...

Донецк переименован из Сталино в 1961 г, но его гвардия вся на месте в названиях улиц города: Постышева, Кирова, Абакумова и т.д. еще недавно была улица Вышинского(!), - поэтому все время ощущаешь себя в осадном положении.

Но я хочу рассказать только об одном месте - Рутченковом поле. Это одно из самых сильных впечатлений нашей поездки (фото 1).

На поле Донецкого мемориала мы приехали в сопровождении замечательных людей, местных жителей Александра kafka_na_plage2, Дениса dennislapin и Владислава Устенко, который имел непосредственное отношение к тому, что это место было открыто для нашей памяти.

В моем рассказе будет в основном то, что мы услышали от него и узнали из публикации его друга, также участника тех событий Дмитрия Вировца, живущего сейчас в США, и из статьи Татьяны Заровной. Владислав любезно предоставил нам копии своих фотографий с места действия, которые я использую для иллюстрации рассказа.

В памятные сталинские времена город старался по максимуму "соответствовать чести носить это великое имя". И, получая, как и все населенные пункты, разнарядки на аресты и расстрелы своих граждан, просил увеличить нормы и лимиты. И вместо 1 тыс. подлежащих расстрелу (данные по одному из приказов к исполнению в течение 3 месяцев 1937 г.) получал дополнительно 4 тыс. В музее-мемориале Медное в Тверской области мы тоже видели переходящее знамя соревнований среди отделов НКВД – это было время перевыполнения планов во всех государственных предприятиях (фото 2).

Расстреливали в подвалах НКВД (ныне в этом здании консерватория) и на самом Рутченковом поле за высоким дощатым забором, там же и закапывали: в 100-метровых рвах, заполненных телами убитых в несколько слоев. В сутки расстреливали до 3 сотен человек, в одном документе есть цифра 592! А расстрелы здесь шли с 1933 по 1941 г. (фото 3).

В 1941 г. немцы, захватившие город, нашли это место (были и другие, но документация не сохранилась), и, согнав народ, заставили разрыть свежие еще могильные рвы и продемонстрировали всему народу эти злодеяния, говоря: «Это сделали не мы!» Сами они пользовались другой технологией захоронений, – тех, кого они убивали, сбрасывали в шахты.

Долгие десятилетия это поле было заброшенным, но пользовалось дурной славой. А в конце 1988 г. здесь, на краю поля, начали строить гаражный кооператив, и дети автовладельцев стали играть найденными простреленными черепами и костями. Это стало известно. И весной 1989 г., не имея никаких планов раскопок и документов, с лопатами в руках сюда пришли несколько правозащитников и студентов-археологов Донецкого университета.

И наудачу начали раскопки. Первый ров заложили под самыми гаражами, и сразу же пошли костные останки. Вызвали прокуратуру, и было заведено дело. Приехавший следователь бросил фразу: "А может быть, это останки собак?!" (фото 4).

Чтобы не было шума, студентам эту работу зачли за практику. Но они демонстративно вышли из комсомола. Отчасти раскопкам помогла статья молодого журналиста из "Правды" - "Там, где решили строить гаражи", - все же центральная пресса, на нее в Донецке привыкли ориентироваться и реагировать с усердием. Ребята совершили огромную работу, при этом следствие требовало настоящих археологических раскопок, т.е. послойной расчистки и описания.

Все черепа имели одно или несколько пулевых отверстий (фото 5).

В одной из ям они нашли целый ящик пустых бланков на расстрел. Наганы, трехлинейка, россыпи гильз и множество пустых бутылок из под вина и водки. Мы вспомнили, что расстрельной команде в Бутово ставили водку в ведрах. Но поражали не столько они, а скорее попадающиеся молочные бутылки, зубные щетки, кошельки, шахтерские жетоны (отдаешь жетон – получаешь лампу) – людей вырывали из их обыденной жизни и…

Владислав, отвечая на наш вопрос, как они переживали то, что открывалось, сказал, что ими двигало желание обнажить всю правду, а с костями археологам не привыкать дело иметь. Но специфика раскопок этого места была очень тяжелая: он до сих пор помнит русую косу, сохранившуюся в тяжелых глинах (фото 6).

В этих пластах вообще еще не завершилось разложение тел, и возникла опасность заражения.

Но раскопки и следствие остановило не это, а находки останков множества раненых красноармейцев, с принадлежностями военного госпиталя – культи, гипсы, кислородные подушки, больничная посуда. И свидетели – жители города, приходившие к месту раскопок, сначала осторожно, а потом все более открыто рассказывали о расстреле своих же раненых из госпиталя перед входом в город немцев – чтобы не попали в плен! И еще было открыто такое же страшное преступление – расстрел учеников ФЗУ, детей "врагов народа". Были найдены чудом сохранившиеся ученические гимнастерки, скелеты подростков, пряжки ремесленного училища.

7 июля 1989 г. было постановлено свернуть раскопки и приступить к разработке мероприятий по перезахоронению (фото 7).

Уже отрытые останки 540 жертв (считая по черепам, в которых было по 2-3 отверстия) были сложены в ящики и с помпой перезахоронены тут же, неподалеку, 16 сентября 1989 г. (фото 8).

Но памятник на этом месте удалось поставить совсем недавно в рамках кампании о голодоморе (фото 9).

Прошло еще 20 лет. Гаражный кооператив отгородился от «проблемы» бетонной стеной, а бесхозное поле памяти используется местной молодежью для пикников: кругом валяются бутылки, мусор. Сам памятник кощунственно разрисован, на постаменте любовные признания из серии «Маша+Паша». И не удивительно -– на въезде сюда нет ни слова о том, кто вас тут ожидает и с чем…

Никто не знает точного числа похороненных тут, но Владислав говорит, что не менее 70-80 тысяч. И почти каждый из них имеет потомков, и, скорее всего, именно в этом городе.

Мы, как смогли, почистили и затерли надписи.

И помолились над еще не совсем затянувшейся ямой бывшего раскопа (фото 10).

Мы спросили Владислава о том, что же происходит с памятью. Он ответил, что и сейчас есть молодые журналисты, для которых она не безразлична, есть среди историков люди, которые об этом пишут, но большого общественного резонанса нет (фото 11).

И я почти поверила ему, сказавшему с большим внутренним убеждением, что историческая память имеет причудливые ходы, и что будущими поколениями правда будет востребована. Да будет так, ведь и эти ребята в свое время ее нашли, сказали свое слово и сделали большое дело для того, чтобы она была явлена миру и сохранялась.