Русское студенческое христианское движение: опыт церковного ответа на русскую катастрофу

Предлагаем вашему вниманию доклад Кирилла Соллогуба, прозвучавший в Воронеже на конференции «"Из бывшей России в будущую": опыт ответственности за страну в русской эмиграции и современной России», организованной РСХД и воронежскими малыми православными братствами во имя свт. Тихона Задонского и прп. Силуана Афонского в рамках совместного проекта «Наше наследие. Дни русского зарубежья в Воронеже».

Я думаю, всем известно, что у истоков Русского студенческого христианского движения (РСХД) лежат такие разные духовные движения и духоносные церковные события предреволюционной России, как Религиозно-философское возрождение, предсоборное движение и Собор 1917–1918 годов, студенческие молодежные религиозные движения под руководством протестантских международных организаций – ИМКА (YMCA, название которой переводится как Христианский Союз Молодых Людей) и ВСХФ (Всемирная Студенческая Христианская Федерация). Но в первую очередь на возникновение РСХД за рубежом оказали влияние революционная катастрофа и последовавшая эмиграция. Эти исключительные исторические условия определили возникновение РСХД, его цели, миссию и пути развития, поэтому можно оценить опыт РСХД за рубежом как церковный ответ на русскую катастрофу.

Духовные движения рождаются в тот момент, когда в Церкви и обществе возникает соответствующая потребность. Очень часто они являются плодом действия Святого Духа, духовной реакцией, пророческим ответом на историческую катастрофу, ведь в кризисные моменты люди становятся более чуткими к действию Духа. Они собирают и объединяют людей, которые одинаково реагируют на эту катастрофу.

РСХД, «пророческое явление в церкви» по словам Н.А. Струве, можно считать первым духовным движением мирян среди тех многочисленных христианских движений, которые появились в прошлом столетии.

1. Революция и эмиграция

В результате революции и гражданской войны огромное количество беженцев устремилось на Запад. В зарубежье оказались лучшие представители русской интеллигенции, члены Белой армии, которые в конечном итоге обосновались в Париже, ставшем столицей Русского зарубежья. Последствием этой исторической трагедии стал ряд изменений как в церковной жизни, так и в личной жизни каждого эмигрировавшего из России.

Что изменила революция и какая обстановка возникла в эмиграции? Какие появились новые вызовы и задачи после революции?

Завершение константиновской эпохи. В церковном плане перелом, который связан с революцией, можно считать завершением целой эпохи в истории христианства. На Пшеровском съезде 1923 года (Пшеров, Чехия), следствием которого стало создание РСХД, в заключительной речи отец Сергий Булгаков объявил о завершении константиновской эпохи, во время которой церковь покорила государство и сама покорилась ему: «Константиновская эпоха, начавшаяся в IV веке, продолжалась для нас до 1917 года. Она кончилась с отречением императора Николая Второго...» [1]. В эмиграции церковь оказалась в положении небывалой свободы и независимости от государственного гнёта и давления. Французское правительство и в целом французы не вмешивались в русские дела, что составляло резкий контраст с тем, что происходило в то же самое время в Советской России. Эмигранты потеряли родину и все свое имущество, но они были свободны.

Преодоление узконационального понимания Православия. После революции, впервые в истории христианства, православие вышло за пределы православной страны, православного государства. Это событие дало понять русским эмигрантам, что Православие не является уделом одного народа, не сводится только к России. Другими словами, эмигранты ощутили вселенскость Православия, которая обязывала свидетельствовать о нем Западному миру.

С эмиграцией завершился период длительной духовной изоляции России. Как писал Н.А. Бердяев на страницах «Вестника»: «Мы живем в эпоху выхода православия из состояния замкнутости в мировую ширь» [2]. В атмосфере доверия и дружбы православные в изгнании вступили в плодотворный диалог с христианским Западом. Н.М. Зернов пишет: «Для вселенски мыслящих русских приход на Запад приобрел особый смысл, поскольку давал возможность плодотворного общения и полезного обмена опытом с инославными, в жизни и учении которых они находили отзвуки православия» [3].

Духовный перелом. Для многих жизнь в эмиграции оказалась очень тяжелой. Вот как описывает эти сложные условия видный деятель РСХД Н.М. Зернов: «Первое время изгнания было тяжелым. Многие, проведя долгие годы на войне, не обладали подходящими для новых условий гражданскими профессиями, не знали иностранных языков и вынуждены были зарабатывать непривычным физическим трудом. В своей массе изгнанники смотрели на пребывание за рубежом как на временное испытание, которое кончится в результате неизбежных политических изменений в России. Только меньшинство понимало, что не скоро увидит родные места. Страстное желание вернуться домой, с одной стороны, мешало начать жизнь заново, но с другой стороны, придавало моральные силы для несения креста беженства. Это противоречие способствовало обращению к Церкви, которая с первых же месяцев эмиграции явила исключительную жизненность» [4].

В этих сложных условиях многие из студентов, которые до революции относились к Церкви скептически и даже иногда враждебно, вернулись в нее. Причины этого религиозного пробуждения были разные, но у всех оно было связано с великой народной трагедией, которая и вызвала «глубокий духовный перелом». Для некоторых было важно встать на защиту Православия, преследуемого в России, и бороться против атеизма, насильственно насаждаемого большевиками. У других это пробуждение было связано с национальным чувством, с тоской по родине. Тем не менее, сам В.В. Зеньковский был поражен «качественной содержательностью, внутренней напряженностью и творческой силой» [5] этого религиозного движения среди молодежи. По мнению Зеньковского, старшему поколению надлежало пойти навстречу этому религиозному движению и оказать поддержку церковной силе молодежи.

2. Ответы на вызовы

Как ответили на эти вызовы отцы-основатели и руководители РСХД?

Во-первых, стоит напомнить, что вдохновителями РСХД были выдающиеся религиозные мыслители: отец Сергий Булгаков, Н.А. Бердяев, А.В. Карташев, В.В. Зеньковский. Цвет русской интеллигенции – люди, пришедшие ко Христу еще до революции, – сразу поняли и оценили новую обстановку эмиграции. Эти мыслители, учителя, провидцы, пастыри начали не только определять и формулировать вызовы времени, но и искать ответы на них и помогать в этом молодому поколению. Ведь возникновение РСХД, Пшеровскиий съезд – это встреча двух поколений: «В Пшерове нашли друг друга два поколения, одно – пришедшее к вере накануне революции (группа профессоров), другое – обретшее Церковь в страшные годы гражданской войны (студенты)» [6].

Ответственность и творчество

Отцы-основатели и вдохновители РСХД принадлежали к той немногочисленной части эмиграции, которая старалась понять смысл произошедшей катастрофы, осознать свою ответственность  за нее и в ней покаяться. Они пытались определить духовные задачи, стоявшие перед русской эмиграцией [7], воспринимая свое изгнание как посланничество Богом, как «положительную миссию», видя перед собой новые, данные Богом возможности. Они понимали, что полная свобода потребует от них большой ответственности и творчества.

Уже на Пшеровском съезде отец Сергий Булгаков определил современную эпоху как эпоху нового церковного творчества: «Раньше в Церкви все было дано и устроено так, что можно было жить пассивно. Но теперь все по-иному и нам приходится творить... Мы живем в творческую эпоху, перед нами стоят большие задания, требующие от нас усилий, жертв и труда» [8].

Елизавета Юрьевна Скобцова (впоследствии – мать Мария) очень сильно почувствовала исключительность и провиденциальный смысл этого положения эмиграции: «Оторванная от родины, и в этом смысле лишенная возможности разделить ответственность за ее участь, эмиграция получила страшный дар свободы, который может оказаться ей не по плечу. Эта свобода, освобождая от внешней ответственности, обязывает нас к особенно напряженной ответственности внутренней, – иначе она соскальзывает в произвол и начинает сама себя отрицать» [9].

Церковность – Примат Церкви – Евхаристия

В России до революции студенческие кружки «стояли около церковных стен» и вели религиозную работу по так называемому «интерконфессиональному методу», то есть вне всякой связи с церковью. В эмиграции Движение «оправославилось», воцерковилось, вышло на путь церковности. В Пшерове РСХД решительно и бесповоротно отказалось от интерконфессионального метода и органически связало свою деятельность и судьбу с Церковью. Хочется привести слова самого В.В. Зеньковского, бессменного председателя РСХД, об ощущении участников этого съезда: «В Пшерове исчезла тема "Мы и Церковь" и взамен ее родилось сознание, радостное и ответственное, "Мы в Церкви", мы прикоснулись к ее тайне, мы вобрали в себя эту тайну, мы обещались, мы хотим нести миру эту тайну о Церкви, это благовестие о ее силе и полноте, о ее жизни и радости» [10].

Все участники поняли, что как члены Церкви они несут ответственность за ее исторический путь и миссию. Движение стремилось отдавать все свои силы служению Церкви и ее возрождению, призывая к этому всех своих членов.

Поэтому и была выдвинута идея «оцерковления жизни», которая стала лозунгом РСХД, и которую Движение «получило в наследство от всей русской религиозной мысли ХIX и XX веков». Оцерковление означало освещение всех вопросов личной, национальной и государственной жизни светом и силой Церкви. Именно эту основную мысль выразил отец Сергий Булгаков, когда на первом общем съезде в Пшерове провозгласил начало новой евхаристической эпохи. Отводя Церкви и Евхаристии центральное место в своей жизни, Движение сильно отличалось от других эмигрантских организаций и объединений. Именно в этом «примате» Церкви над национальными и политическими идеями многие видят главную причину жизнеспособности РСХД на протяжении десятилетий. 

Соборность

С самого начала движенцы осознавали, что эту «апостольскую ответственность» следует нести вместе, соборно. Приведем в пример слова отца Сергия Булгакова, произнесенные на первых съездах РСХД: «И учитывая то, что наша эпоха стоит под знаком особенной личной ответственности и свободы, мы должны сознавать, что эта свобода опирается на соборность, на единение в любви и смирении <...> И все происходящее, давая нам сознание необходимости свободы и ответственности, рождает также необходимость соборной любви» [11].

Разнообразные формы деятельности РСХД стремились эту соборность воплотить и осуществить. В.В. Зеньковский много трудился для того, чтобы принцип соборности был «живым и действенным началом в работе Движения» [12]. Н.М. Зернов видел в воплощении соборности в жизни Движения церковный ответ на происходящее в Советской России: «Не случайно, что соборность осветила жизнь Движения как раз в то время, когда само понятие соборности стало непонятным для советского населения, загнанного в унизительный и обезличивающий коллектив. (...) Соборность требует уважения к мнению идеологического противника и несовместима с нетерпимостью, так часто искажающей русскую общественную жизнь» [13].

3. Формы работы

Движение всегда стремилось к реальному воплощению в жизни своих идей и устремлений, стараясь быть хотя бы и скромной, но подлинной церковной силой. Как же все это выражалось в действительности, практически?

Кружковая работа

Кружковая работа долгое время оставалась основной формой движенческой работы (стоит напомнить, что РСХД появилось как объединение студенческих кружков, возникших спонтанно или при участии ИМКА в разных центрах русского рассеяния – Берлине, Праге, Белграде, Париже). Эти кружки – неформальные группы в несколько человек, регулярно собиравшихся для обсуждения различных религиозных вопросов, – являлись, по словам отца Сергия Булгакова, «церковными клетками, семенами» [14]. Можно считать, следуя за отцом Сергием, что эти кружки – «разные образы собранности и собирания» – являют соборную природу Церкви.

Съезды

Упоминавшийся нами первый съезд РСХД, прошедший в 1923 году в Пшерове, положил начало дальнейшим ежегодным съездам Движения. В брошюре «Нивы побелели», представлявшей миссионерскую работу РСХД и увидевшей свет в 1928 году, о съездах говорится следующее: «Высшим раскрытием, цветом духовной жизни Движения, моментом наибольшего сближения отдельных членов между собой и источником энергии для повседневной, будничной работы в течение всего года являются съезды Движения, новый для Православия вид церковного общения».

Эти съезды имели большое значение в деле духовного пробуждения молодежи и сохранении единства в работе Движения. Вот отзыв одного участника после V общего съезда: «Съезд приблизил нас к реальности духовного мира и, приблизив нас к Богу, соединил друг с другом. Вся жизнь помогала этому: доклады, семинары, общая трапеза, общие прогулки и над всем этим жизнь в церкви, которая начинала наш день литургией и оканчивала вечерними молитвами. И эта жизнь в церкви не была противопоставлена радостям жизни, и она не мешала ни смеху, ни дружбе, ни серьезным спорам, ни далеким прогулкам... Реальность бытия Божия, смысл христианства так были ощутимы на съезде, что не только маловерные становились верующими, но и неверующие обретали веру. Но, конечно, основным моментом съезда были исповедь и причастие, когда участники его подлинно переживали свое единство с Богом и друг с другом. И когда мы почувствовали себя членами единой и святой церкви, а не рассеянными по всему миру изгнанниками, то мы ощутили все и свою кровную и реальную связь с Россией...» [15].

Эти съезды до сих пор играют значительную роль не только в жизни Движения, но и в жизни всего Православия на Западе. Например, большие съезды Православного Братства в Западной Европе, которые проходят каждые три года, начиная с 70-х годов XX века, организованы по примеру и принципу съездов РСХД.

Не имею возможности в рамках этого выступления подробно рассказать обо всех формах работы Движения (богословское образование, социальные служения, экуменическая деятельность, издательские программы и т.д.). Как объяснял В.В. Зеньковский, все эти формы возникли органически, стихийно. Зеньковский предложил новую формулу: «строительство православной культуры», чтобы таким образом связать разные формы работы РСХД и определить задачу, которой жило и живет Движение.

Завершение

РСХД возникло в уникальных и драматических исторических условиях: революция, эмиграция, в частности, лучших представителей русской интеллигенции, встреча с Западом. Такие условия больше не повторятся! Провиденциально то, что эти гениальные люди сразу поняли, что русское рассеяние имеет свой смысл, и что в таких условиях можно и нужно вести «положительную миссию». И, действительно, накопился творческий опыт, образовалось уникальное видение Православия: вселенское, чуждое национализма, открытое современному миру и культуре, творческое, уважающее свободу человеческой личности.

Этот опыт нужен и актуален для современной России, и благодаря усилиям таких людей как Н.А. Струве, он, хотя бы и отчасти, был России передан. Он нужен также и Западной Европе. Наша история показала, что этот опыт привел в Православие немало французов, поэтому сегодня РСХД объединяет не только людей русских по происхождению, родившихся во Франции и говорящих по-французски. Русскость нашего Движения состоит именно в приверженности тому видению Православия, которое возникло в эмиграции после катастрофы 1917 года.