Книга большой надежды

Казалось бы, как книга о тюрьме может дарить надежду и почему читатели считают, что ее нужно не продавать, а раздавать на каждом приходе? Почему потомки репрессированной Александры Алексеевны Ершовой никогда не хотели уезжать из России? Об этом говорили на презентации книги А.А. Ершовой «В тюрьме в 1920 г.», проходившей 17 мая в Петербурге. И конечно, участие в презентации внучки Александры Алексеевны стало для петербуржцев настоящим подарком.

– В год столетия революции мы не только пытаемся осмыслить ее последствия, но и изжить то, что она принесла с собой, – начала презентацию Юлия Балакшина, председатель Свято-Петровского братства, организовавшего презентацию в стенах Федоровского собора Петербурга. – Всматриваясь в то, что происходило с нами сто лет назад, важно не руководствоваться мифами, а вслушиваться в свидетельства участников тех событий, всматриваться в их лица. Для меня чтение книги Александры Ершовой «В тюрьме в 1920 году» – одно из самых сильных впечатлений последних месяцев. Мать семерых детей пытается навестить своих сыновей, которые воюют на стороне белых, и оказывается арестованной. И хотя ее постоянно обыскивают, она начинает вести дневник и научается его прятать, прекрасно понимая: если найдут – могут расстрелять. Мы видим, какая внутренняя сила позволяет ей противостоять окружающему хаосу. Александра Алексеевна – не обыватель, нет, она – глубоко христианский мыслитель. И ее дневник – это книга большой надежды человека, не только сохранившего веру до конца, но и обновлявшего ее, проходя через испытания.

Ольга Синицына, публикатор книги, представитель Культурно-просветительского фонда «Преображение», специально приехала на презентацию из Москвы:

– Александра Алексеевна в молодом возрасте смогла открыть пятьдесят школ для крестьянских детей – ей это не удалось бы, если бы в ней не было настоящей христианской веры, действующей любовью. При этом у Александры Алексеевны было и свое испытание веры. После своей всеобщей известности в педагогической среде и передовой общественности она ненадолго увлеклась политикой. Как она позже писала: «От худшего – от бесплодного и греховного кипения и верчения среди тогдашней российской "общественности" спас меня Бог». Она не заразилась духами русской революции, продолжая свои поиски не в политике, а в вере и в просвещении. Переживая революцию 1917 года и ее последствия как невосполнимую трагедию, она писала: «Этой России не только нет теперь; ее вообще не может быть, потому что нет и, стало быть, не может быть таких людей, какие нужны, чтобы она была <…> Россия не только пала, – она еще перестала быть нацией. Нет тех, кто ее связывал, нет того, что ее связывало; нет "соли земли", есть одна человеческая пыль». Александра Алексеевна считала своим долгом в своих воспоминаниях оставить правдивую память о той России, которую мы потеряли, так как считала, что многие люди совсем не знают, что они потеряли, и задавалась вопросом: «Как может что-нибудь восстановиться, когда оно только немногим знакомо, и нужно, и дорого?»

Поразительно, что уже в первые годы революции Александра Алексеевна видела путь преодоления катастрофы, произошедшей с Россией, в покаянии. Об этом она писала своему давнему знакомому князю Дмитрию Ивановичу Шаховскому в 1923 году: «Все мы виноваты, одни – больше, другие – меньше. Все мы должны каяться и, вероятно, каемся или каялись».

В архиве Александры Алексеевны много других текстов – ее воспоминания о дореволюционной России, о своем детстве и детстве ее детей, о встречах с Львом Толстым, переписка с князем Дмитрием Шаховским, с обер-прокурором Святейшего Синода Константином Победоносцевым и другими. Однако Культурно-просветительский фонд «Преображение», которому был передан архив А.А. Ершовой, сохраненный ее дочерьми, решил начать публикации ее трудов в год столетия революции именно с этого дневника.

Среди участников презентации был историк Кирилл Александров:

– Я два раза прочитал эту книгу и буду перечитывать еще. В первую очередь для меня эта книга важна как потрясающий источник, имеющий огромное значение. С Гражданской войны дневников сохранилось ничтожно мало, а из харьковского концлагеря, одного из самых свирепых лагерей на юге России, пожалуй, это единственный источник. Очень важно, что незначительная редакция, которой подвергся дневник, произошла до Второй мировой войны, не внеся новых оценок этого времени. В нем есть масса деталей, важнейших для профессиональных историков.

Историк рассказал, что в Белой Армии, в которой служили сыновья Ершовой, находилось не более 700-800 тысяч человек, от центральной части России до Дальнего Востока. Ей пришлось воевать против гораздо более сильного врага, на сторону которого вышли не только маргиналы, но и достойные люди, соблазнившиеся злом, но и в Красной Армии было лишь несколько миллионов человек – остальная же огромная стомиллионная мужицкая Россия пребывала в полном равнодушии. Трагедия Российской империи оказалась совсем не в разном образе жизни богатых и бедных, а в том, что мироощущение, воспитание, подлинные ценности были достоянием очень не многих живших в ней людей. Идея социального равенства стала умопомрачительным соблазном для русского народа. Когда крестьяне поняли, что советской власти нужно сопротивляться, было уже слишком поздно. Шесть тысяч восстаний в 1930-е годы, спорадически возникавшие во время коллективизации по всей России, уже ни к чему не привели.

– Важно, что в этой книге видна личность человека, что в дневниках бывает не так часто. Она является представителем тех европейских россиян, которые глубоко рефлексировали, переживали собственную греховность. Будучи глубоко верующей, она в тюрьме обращается к Богу и находится там со Христом. Это производит самое сильное впечатление от книги. В этой книге нет озлобления, ненависти. Александра Алексеевна – подлинный свидетель эпохи, русская женщина, подлинная христианка с высоким образовательным цензом. Она показывает, какой бы была Россия, если бы не эта катастрофа. Я считаю, что эту книгу нужно не продавать, а раздавать на каждом православном приходе, – добавил Кирилл Александров.

Внучка А.А. Ершовой Александра Петровна Ершова, кандидат педагогических наук, научный консультант московских школ сказала:

– Каждому из нас есть, в чем покаяться, понять, что мы не прикладываем или не знаем, какие усилия приложить, чтобы жизнь стала такой, как хотела моя бабушка. Но вам нужно знать: все-таки у нас есть целый букет радости, кроме чувства вины за Россию. Я очень рада, что эту книжку читают, что она находит отклик. И видя это, я порой думаю: как же они все там радуются сейчас [Александра Петровна посмотрела вверх] – бабушка, дедушка, их сыновья, в том числе младший, мой отец Петр Ершов. Я счастлива, что росла в этой семье, в такой среде.

– В 30 лет я спросила отца: «Революция – это ведь великое дело?» А он ответил: «Это – трагедия России». Для меня это был шок. А потом моя тетя, старшая дочь Александры Алексеевны, стала перепечатывать на машинке ее тексты – и я была поражена: какая у меня бабушка необыкновенная! Она была дворянкой совсем небогатой, богата она была духом, поиском истины. Знаете, от чего она предлагала остерегать детей? Детям нельзя ругаться, пить, воровать и врать. Если будешь уважать школьника – он не будет этого делать, а будешь с ним плохо обращаться – все это в нем и произойдет, – рассказала Александра Петровна Ершова.

Слушая Александру Петровну, я задавалась вопросом: откуда в ней столько настоящей, какой-то светящейся радости – со всем пониманием трагичности истории России и, конечно, ее собственной семьи? И Александра Петровна ответила на мой вопрос:

– Знаете, мы никогда не хотели эмигрировать. Мы считали, что нужно действовать в нашей стране, нужно беречь Россию, дорожить ею, поднимать ее — так, как мы это можем делать каждый на своем месте.