Митрополит Тверской и Кашинский Савва отслужил литургию на русском языке

Более расширенный репортаж от меня в завтрашней газете «Караван» про нашумевшую в интернетах литургию на русском, отслуженную тверским митрополитом Савва Михеев впервые тверской митрополит отслужил литургию на родном языке.

В субботу, 23 марта, в Твери произошло историческое событие: митрополит Тверской и Кашинский Савва отслужил литургию на русском языке. Служба состоялась в храме иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» при медицинском центре имени Аваева в Твери.

Храм единомышленников

Митрополит Савва признался после службы, что сам впервые прочитал литургию на русском языке. И, несмотря на то, что он великолепно знает и любит богослужение на церковнославянском, открыл для себя новые смыслы.

В этом храме и так служат на церковном русском языке (обычном русском литературном, проще говоря). Но до этого такие службы проходили почти тайно, страха ради архиерейского: предыдущий митрополит Виктор очень не одобрял этого, даже читать Священное Писание на русском запрещал. И на священника Вячеслава Баскакова, который служит в этом храме, регулярно поступали доносы в епархию. 

Надо сказать, что здесь и прихожане необычные. Это храм, появившийся по общественной инициативе: главный врач центра имени Аваева Каринэ Конюхова во время реконструкции здания узнала, что здесь до революции была церковь, и решила ее возродить, для чего привлекла тогда, в начале 2000-х, все тверское сообщество. После богослужения она подошла к владыке Савве вместе с Александром Тягуновым.

– Это не мой муж, это заслуженный строитель России, потомственный почетный гражданин Твери Сан Саныч Тягунов. Его рукой в стену этого храма заложено послание потомкам, которые будут жить в Твери через 100 лет. В нем мы призываем их никогда не разрушать храмы, а только строить их.

Каринэ Александровна очень проникновенно рассказала об истории храма, о его первом настоятеле, протоиерее Борисе Нечипорове, увы, уже давно покойном.

Сейчас это один из немногих храмов, прихожане которого не расходятся сразу после службы, но продолжают общаться. И в этот раз на чаепитие с митрополитом были приглашены все, кто был на литургии. Я встретила многих знакомых, причастных к возрождению церкви. Эдвард Човушян, установивший на храме крест, Валерий Колтовой, чья мастерская иконописи изготовила иконостас, Владимир Лавренов, историк, геральдист, один из основателей тверского Преображенского братства (между прочим, он работал замредактора «Каравана» 22 года назад и уже тогда впервые опубликовал на его страницах статью о русском языке в православном богослужении, за которую владыка Виктор страшно ругал нашу тогда еще юную газету).

«Я крокодила пред Тобою»

В Скорбященский храм при Аваевском центре ходят члены Преображенского братства, объединяющего мирян, которые хотят лучше знать и понимать, что происходит в храме, и общаться за пределами храма. Братство тоже долго было объектом гонений со стороны предыдущего митрополита. Он вообще не любил интеллигенцию, которая стоит на службе с книжечками и следит за ходом богослужения, стараясь вникнуть.

Старушки, вызубрившие церковнославянскую службу, но не сильно ее понимающие, были основными прихожанами во времена молодости владыки Виктора. Анекдотические «я крокодила пред Тобою» (вместо «яко кадило пред Тобою»), «ежи-херувимы» (иже херувимы), «отложим по печению» (отложим попечение) и «старцы с енотами» (старцы с юнотами) – это классика жанра. Подобное недопонимание можно долго перечислять. Увы, часто служба на церковнославянском воспринимается как набор заклинаний, а священник – как шаман, выполняющий магические обряды. Уйти от этого и помогает богослужение, переведенное на родной язык молящихся.

Митрополит Савва сразу выразил готовность к общению с интеллигенцией, мы обсудили с ним варианты такого общения в вышедшем осенью в «Караване» большом программном интервью. Тогда же состоялась встреча митрополита с Преображенским братством, на которой обсуждались деяния Поместного собора 1917–1918 годов. Уже 100 лет назад было предложено перевести православную церковную службу на русский язык, перейти на принятый во всем мире григорианский календарь вместо архаичного юлианского и много чего другого, что позволило бы приблизить церковь к народным чаяниям. Увы, все те инициативы были забыты – вместе с исчезновением в результате репрессий участников этого великого собора.

При послевоенной реабилитации православной церкви была сделана ставка на архаизацию, на отсталых деревенских старушек, которым важно, чтобы все было, как при прадедах. Отсюда платочки и юбки в пол (униформа деревенских старушек, которую переняли обратившиеся к православию женщины эпохи церковного возрождения), отсюда любовь к непонятным словесам, которые воспринимаются как особый язык для общения с Богом.

Достоин ли русский язык богообщения?

Удивительно, но православная церковная служба, переведенная на английский, японский, якутский и другие далекие от греческого и церковнославянского языки, ни у кого не вызывает смущения. А вот моя публикация о первом богослужении на русском языке в истории Твери вызвала в социальных сетях бурные дебаты. Многие уважаемые мною люди – священники, историки, краеведы – категорически не приняли саму идею перевода богослужения на национальный язык большинства населения России, то есть русский. «Так мы докатимся до сленга», «в русском языке нет ни намека на Вечность», «я на такие службы ходить не буду, а если везде их введут, уйду к староверам», «это разрушает Церковь» – вот аргументы противников. Удивительная нелюбовь к родному языку: почему-то староболгарский, положенный в основу церковнославянского, безусловно считается выше и духовнее, чем литературный русский.

Я изучала на филфаке старославянский (который не тождественен церковнославянскому, но похож), а также историческую грамматику. Но для того чтобы узнать и полюбить церковнославянскую литургию, мне понадобилось изучить ее текст со словарем. 25 лет назад я это сделала – еще была студенческая привычка к учебе, переходящей в зубрежку. Но, думаю, так поступают единицы.
Да, к переводам есть претензии. Лично я, например, не поняла, зачем вместо «Един Бог» переводить «Один Бог» – тут коренным образом меняется смысл, наш Бог – Троица, и Он, кроме того, что единственный, именно един в трех лицах. Еще кое-какие слова слух царапнули. Но в целом перевод понравился. И служба прошла гораздо легче, чем обычно. Когда владыка в алтаре не выпевает речитативом что-то невразумительное, а обращается к Богу внятно и спокойно, есть во что вслушиваться.

Убеждена, разнообразие не повредит. Пусть будут привычные для нас службы на церковнославянском языке и одновременно храмы, где богослужение совершается на русском. Нужны и церкви, где служат по старому обряду для тех, кому надо, чтобы служба была подлиннее и понепонятнее. Главное, чтобы в церкви, которая является сообществом верующих, была любовь к Богу и ближним.