Радость церкви русской
Собор новомучеников и исповедников российских по праву может считаться одним из важнейших, если не важнейшим праздником современной русской церкви. Для каждого верного члена Русской православной церкви огромная честь быть наследником подвига и святости наших новомучеников. Каждый, кто желает в полноте идти за Христом в наше время, не может не желать вступить в долю от этого наследия. Опыт святых ХХ века не только открывает нам правду о причинах и сути происходившего в эпоху советских гонений, но и являет нам наше современное положение и показывает дорогу к Свету Христову здесь и сейчас. По тому, как церковь относится к этому празднику, хранит память о нем и усваивает духовные дары, явившиеся в ту эпоху, можно судить о состоянии и всей церкви, как собрания во Христе (по слову ап. Павла в 1Кор 4:4 «...Судящий же меня есть Господь»).
Вот уже несколько лет члены Преображенского Содружества малых православных братств чествуют эту дату, пытаясь раскрыть не только для единоверцев, но и для сограждан, родных и близких, чем им так дорог этот день. В разных городах силами братчиков проводятся выставки, встречи, семинары, акции памяти новомучеников и исповедников российских.
В этом году в Туле празднование этой даты открылось 7 февраля, когда церковь чтила память сщмч. Владимира (Богоявленского), первого убитого в советское время архиерея. Члены Иоанно-Предтеченской общины из Преображенского братства в этот день в центре города раздавали листовки. Сообщалось в них о двух малоизвестных доныне событиях – расстреле крестного хода 1918 г. и уничтожении Казанского храма в 1929 г. У многих прохожих эти новые для них страницы истории города вызывали удивление и оживленный интерес. Остается надеяться, что это пробудит в дальнейшем желание поглубже заняться прошлым своего края, тем более что в Туле еще есть улицы, носящие имена тех, кто непосредственно повинен в этих и других злодеяниях.
Продолжением общения на улицах была встреча, состоявшаяся 8 февраля в офисе тульского отделения общества «Мемориал». Участники начали встречу совместным пением тропаря новомученикам и исповедникам российским на русском языке. После этого ведущий Виктор Авилов, член Иоанно-Предтеченской общины, сказал вступительное слово, в котором указал на особо важные черты в подвиге новомучеников, а также на тот духовный и интеллектуальный потенциал, который существовал в церкви и народе в предреволюционную эпоху и почти до основания был разорен советской репрессивной машиной. Как отметил выступающий, для нашего времени особо дорог и важен тот опыт неподдельной святости, который был раскрыт в жизни этих людей. Это свидетельство не только личной святости как следования каждого за Христом, но и крест жизни общинной и братской, по-новому раскрытый в ту многострадальную эпоху.
Следующей слово взяла Наталья Чуракова. В своем выступлении она напомнила, что, в отличие от ранних христиан, у прошедших советские репрессии мучеников и исповедников практически не было возможности отказаться от своего креста, т.к. власть им такого выбора не давала. Очень важным моментом, которые отметила Наталья, что святым ХХ века надо было доказывать не столько божественность Христа, сколько Его человечность, т.е. засвидетельствовать, что Христос является для них действительной опорой во время испытаний.
Владимир Грибанов в своем докладе рассказал о жизни архим. Сергия (Савельева) и его общины. Владимир сразу отметил, что о. Сергий – тот человек , который именно сделал выбор в своей жизни, посвятив ее служению Христу вместе с близкими себе по духу людьми. Выходец из дворянской семьи, Василий Петрович (мирянское имя о. Сергия) после революции испытал влияние Н.А. Бердяева и В.Н. Муравьева, учился в Институте Слова и пришел к выводу, что все самобытное в русской культуре связано с религиозной жизнью. Со временем из его окружения выделяется несколько человек, стремящихся всю свою жизнь посвятить совместной и ответственной жизни в церкви, и они становятся семьей-общиной, где старшим становится Василий Петрович. Преданность этому решению община проявила тем, что даже во время гонений и рассеяния по лагерям советской страны ее члены продолжали активную переписку. Больше того, заточение не помешало им стремиться к сужению своего пути. Первым монашеский постриг с именем Сергия принимает Василий. Общинный путь был продолжен и после лагерей и войны. «Родные», как называли они друг друга, собираются в деревне Фирсановка под Москвой, в свой необычный монастырь, собранный «не за каменной стеной, но по всему белому свету» (слова архим. Сергия). Со временем община получает признание и церковных властей. Несмотря на то, что о. Сергию пришлось сменить несколько приходов, остались свидетельства, что его служение было очень торжественным и вдохновенным. Архим. Сергий не терпел никакой нецерковности и отстраненности в общей молитве. Он и члены его общины верили, что общинная жизнь есть норма церковной жизни: «Один падает, другой встает, но вместе мы идем».
Андрей Тюрин рассказал о сщмч. Анатолии Жураковском, также стремившемся к воплощению общинного духа в своей жизни. Служил о. Анатолий в Киеве, хотя сам родился в Москве в семье педагога. Рано обретя личную веру, Анатолий еще до рукоположения имел тесные связи в среде киевской духовной профессуры, имена представителей которой до сих пор на слуху у знатоков русского богословия, философии и библеистики в предреволюционную эпоху. Среди них и В.И. Экземплярский, П.П.Кудрявцев, прот.Александр Глаголев, также собиравший вокруг себя верных христиан и погибший от рук советской власти. Значительную роль в судьбе о. Анатолия сыграл другой его старший товарищ – архим. Спиридон (Кисляков), одаренный миссионер, имевший богатый опыт окормления представителей малых народов и заключенных. Со временем вокруг о. Анатолия сплотился круг молодых людей, заряженных верой своего батюшки на то, чтобы сопротивляться нараставшему вокруг них мраку светом единства в Духе. Образовавшиеся братство и сестричество занимались как внутренним устроением своей жизни, так и благотворительностью, помогали неимущим и голодающим.
Сщмч. Анатолий пережил не один арест, долгосрочную ссылку, за время которой написал несколько писем к супруге и пастве, которые могут считаться свидетельством глубокой христианской преданности во время беспрецедентных гонений. В числе многих его расстреляли в 1937 г.
В следующем сообщении Сергей Панин рассказал о священноисповеднике Луке (Войно-Ясенецком), известном архипастыре и хирурге. Как было сказано в начале выступления, с теми дарами, которые этот человек раскрыл, можно было прожить не одну жизнь. Отчасти это и было так. С юности Валентин Феликсович проявлял талант художника, но желание послужить людям привело его на медицинскую кафедру. Став первоклассным хирургом, он не захотел делать карьеры, но решил пойти работать земским врачом. Благодаря его операциям множество людей заново обрело зрение. Когда начинали разворачиваться гонения на веру, выдающийся врач решает стать священником, а впоследствии – епископом. Несмотря на то, что жизнь владыки разрывалась между служениями архипастыря и хирурга, он преодолел соблазн отказаться от одного из них, и эта решимость и цельность придавала ему сил в несении своего креста и на воле, и в тюрьмах и ссылках.
Следующим попросил слово председатель тульского отделения общества «Мемориал» Сергей Львович Щеглов. Он поделился с собравшимися своими воспоминаниями о священномученике Евгении (Зернове), у которого Сергей Львович еще подростком был иподьяконом. Владыка Евгений был одним из епископов, заключенных в лагере на Соловках. Он даже был избран старшим среди соловецких архиереев, несмотря на то, что по возрасту и рукоположению был младше некоторых. Именно он составил проект обращения соловецких епископов к советскому правительству, в конечной редакции известного как «Соловецкое послание».
Последним докладом на встрече стало сообщение Алексея Меркулова о прмц. Марии (Скобцовой). Будучи человеком своего времени, Елизавета Пиленко (так в миру звали м. Марию еще до замужества) прошла путь от поэта Серебряного века, революционерки до поборника евангельского пути жизни. Она немало сделала для помощи нуждающимся эмигрантам, бежавшим из большевистской России. Не осталась она в стороне, когда оккупировавшие Францию нацисты начали разворачивать и там геноцид против евреев. Помощь еврейскому населению и привела м. Марию на ее личную Голгофу. Вместе с ней пострадали ее сын Юрий Скобцов и о. Димитрий Клепинин. При невыясненных обстоятельствах м. Мария приняла свой мученический крест в одной из газовых камер лагеря Равенсбрюк. В конце доклада участники встречи просмотрели фильм, посвященный творениям м. Марии в качестве художника и иконописца. То, что она стремилась к воплощению евангельского духа и в своей жизни, и в своем искусстве, дает повод для внимательного рассмотрения ее пути. Еще в 1936 г. она пророчески говорила, что после советского периода в русскую церковь придут люди, которые будут продавливать одну-единственную точку зрения, которую будут считать правильной. Эти неофиты, воспитанные в идеологическом духе, не способны принять мнения другого человека, даже если он единоверец, и современная история церкви является тому подтверждением. Причиной такого засилья фундаментализма можно назвать то, что церковь после освобождения от советского пресса не прошла необходимой профилактики покаяния за приход безбожной власти и сотрудничество с ней. В свете этого м. Мария является для нас примером человека, прошедшего путь от революционного соблазна через покаяние к подлинной святости, которая в нашей церкви еще до конца не опознана и не усвоена.
Но также не усвоен и в целом опыт новомучеников и исповедников российских. Свидетельством тому служит то, что в новой истории церковь решила пойти по пути возврата к нормам жизни Синодального периода, итогом которого и стала революция 1917 г.
За обсуждением участники встречи пытались понять, что же нам наиболее дорого в жизни новомучеников, о чем заставляют задуматься их судьбы и их подвиг. Настоятель Богоявленского храма с. Хрущево о. Евгений Руденко отметил, что сейчас в церкви происходит поворот к созиданию в приходах евхаристических общин, к чему стремились и подвижники ХХ века. Но для этого необходимо, чтобы инициатива шла снизу, от самих верных христиан, лишь решениями сверху этого не достичь. Там, где есть желание общинной жизни, и возникает что-то живое и настоящее.