Пространство общей судьбы – единство общей надежды

Показ документального фильма «Дольше жизни» (о судьбах узниц АЛЖИРа [1] и их детей) проходил в Риге 27 марта и был приурочен ко дню памяти, который ежегодно отмечается в Латвии 25 марта [2].

Яна Калниня (ведущая встречи, Преображенское братство): «Сегодня в зале много людей, которые лично соприкоснулись с репрессиями, есть молодежь и дети, которым мы обязательно должны об этом рассказывать. В год столетия революции нам нужно осмыслить заново причины той страшной трагедии, которая постигла прежде всего Россию, а затем захватила и многие другие страны, в том числе и Латвию. Это должно быть сделано, чтобы эта катастрофа ХХ века никогда больше не повторилась, чтобы мы все смогли освободиться от всего того, что она с собой принесла».

Казалось бы, любое освещение темы советских репрессий не безразлично для латышей. Однако сомнения в показе фильма были, поскольку фильм не касается напрямую репрессий в Латвии. Дзинтра Гека (Dzintra Geka), латвийский режиссер-документалист, посмотрев фильм, предложила свою помощь в организации показа и сказала, что пригласит своих друзей из основанного ею Фонда «Дети Сибири» [3].

Дзинтра Гека: «Я чувствую себя сопричастной тому, что сегодня здесь происходит. Для меня некий дар, что я познакомилась с Дарьей Виолиной. Репрессии – это часть истории. Нам кажется иногда, что это было давно и нас не касается, но это не так. Есть что-то, что нас влечет вперед, это часть нашей жизни. Мы с Дарьей чувствуем себя здесь почти как родственники. Мы снимаем об этом фильмы, несмотря на то, что делать это не просто. Они разрывают твою душу и сердце. Мой отец был заключенным двадцать пять лет. Я очень рада, что могла как-то помочь в том, чтобы этот показ состоялся. Надеюсь, что следующие ваши фильмы тоже будут представлены в Латвии. Будем помогать в этом друг другу».

Культурная программа в Cafe Film Noir (интеллектуальный клуб в кинотеатре Splendid Palace, в центре Риги) расписана плотно, и нам, пришедшим загодя, пришлось дожидаться окончания предыдущего мероприятия. Это было неплохо, так как дало время пообщаться с гостями.

Среди гостей – в основном взрослые и пожилые латыши, но есть и молодежь (ее немного, так как молодежь в Латвии почти не знает русский). Пришли и известные в Латвии люди: Андрейс Цирулис (Andrejs Cīrulis, журналист и общественный деятель, участвовал в движении за независимость Латвии в 1986–1991 гг.), Петерис Васкс (Pēteris Vasks, муж Дзинтры, композитор, участник ежегодных экспедиций «Детей Сибири» в Россию). Некоторые здесь по приглашению Дзинтры. Они «дети депортации»: родились в 1930-х и 40-х, а в 1941 или в 1949 гг. были вывезены вместе со своими матерями (отцов ссылали отдельно) в Сибирь и на Дальний Восток. Из выживших кто-то смог в «оттепель» вернуться домой, кто-то так и осел в России. Именно к ним и ради них фонд «Дети Сибири» совершает свои регулярные экспедиции в Россию, с целью розыска ныне живущих латышей, а также могил погибших. В апреле этого года намечена поездка в Красноярск.

Даце (смеется: «В России меня обычно зовут Дашей») – маленькая, быстрая, с живыми глазами, свободно и чисто говорит по-русски: сыплет поговорками, как настоящая русская женщина. Анна (ее в 1949 году угнали в Приморье, вместе со всей семьей, включая 80-летнюю бабушку) – чуть моложе, спокойная и степенная, как и положено этническим прибалтийцам. С обеими как-то сразу легко и просто завязывается разговор.

Дарья Виолина открывает презентацию. Она очевидно волнуется, говорит очень быстро (внутреннее беспокойство: смогут латыши понимать такую быструю русскую речь? Впрочем, кажется, главное схватывают): «Во-первых, я хочу поблагодарить г-жу Дзинтру Геку, с которой познакомилась всего месяц назад, но успела за это время посмотреть несколько ее фильмов. Мне кажется, что в кино нас объединяют с Дзинтрой не только обращение к одной и той же эпохе, к советским временам и репрессиям, но, в первую очередь, нас роднит взгляд на все случившееся: мы стараемся увидеть историю через человека. Мне всегда казалось, что судьба одного человека может заставить сопереживать гораздо сильнее, чем сухие цифры статистики и любая информация, в которой нынче нет дефицита. Мне думается, что достучаться до сегодняшнего, к сожалению, довольно равнодушного зрителя можно только через обращение к конкретным человеческим биографиям».

Рижская премьера – первая в европейском пространстве.

«Сегодняшний показ в Латвии для меня в определенном смысле новый опыт, эту картину в Европе я еще не показывала. В России мы представляем фильм часто, в самых разных городах собираются полные залы и проходят замечательные встречи со зрителями. И в этой связи я также хочу отдельно поблагодарить автора идеи и вдохновителя сегодняшней встречи – Преображенское братство. Это замечательное содружество и сообщество христианских братств, которое географически представлено очень широко не только в России, но и за рубежом. В том числе и здесь, в Риге», – добавляет Дарья Виолина.

В конце своего слова режиссер фильм «Дольше жизни» открыто говорит о том, в чем она видит главный смысл показа картины здесь, в Латвии: «Все случившееся сто лет назад начиная с Октябрьской революции, и особенно сталинский режим, я склонна считать нашей общей трагедией. И я не готова делить ее по национальному признаку, о ком бы ни шла речь. Я думаю, что это действительно общая трагедия всех вовлеченных в нее народов. Тут надо "отдать должное" тов. Сталину: он был "истинный интернационалист" и не щадил никого, включая, кстати, собственный грузинский народ. Как бы мы ни хотели, мы не можем назвать ни одного народа, представителей которого Сталин бы не тронул, народа, где не было бы пострадавших.

Поэтому я совершенно солидарна и, более того, всячески поддерживаю и принимаю участие в Акции национального покаяния, вдохновителем которой в России также стало Преображенское братство. Эта акция приурочена к столетию Революции 1917 года и призвана не только вспомнить, но и дать объективную оценку той антропологической катастрофе, которая безусловно произошла в нашей стране и в какой-то степени коснулась всего мира.

К сожалению, в России тоталитарный сталинский режим на официальном уровне по-прежнему не назван преступным. Есть вопросы к власти и в Латвии, и во многих других странах бывшего СССР. Миллионы невинных жертв, реки пролитой крови, сотни тысяч сломленных судеб… Сегодня у нас, быть может, есть последняя возможность для преодоления глубокого раскола в обществе и сознании. Для признания того, что произошло на нашей земле — великой трагедией. Трагедией общей, без деления на национальности и территории. И, как мне кажется, мы все сегодня обязаны помнить, хотя бы для того, чтобы это больше никогда не повторилось…»

А затем был фильм. Долгий, «неформатный», как говорит Дарья, не вписывающийся в рамки принятых в индустрии стандартов. Общность его героев: самых разных национальностей, разных культур – разной судьбы, но единого общего горя, – все это очевидно передавалось зрителям (дело, видимо, в том, что у гостей было некое взаимное доверие и, главное, они были собраны вместе: некоторые мои знакомые начинали смотреть этот фильм раньше, одни или с друзьями или детьми, но до конца досмотреть часто не получалось). По окончании фильма в зале на несколько секунд воцарилось высокое скорбное молчание. Потом зрители заговорили.

Андрейс Цирулис: «Я обязательно расскажу об этом фильме в Музее оккупации [4]. Было бы очень хорошо, чтобы этот фильм показывали по латвийскому телевидению, по центральным каналам. Правда нужна, она полезна. Я хочу высказать от имени всех здесь присутствующих огромное спасибо вам за историческую правду, за ваше художественное творение. Думаю, каждый из нас, уходя домой, унесет с собой память об этом киносеансе на долгие годы, это не исчезнет».

Яна Калниня: «Я живу в Латвии двадцать семь лет. Моя родина — в России, в Петербурге, и она мне очень дорога. Но Латвия стала для меня близкой и родной. Здесь у меня родилось четверо детей. Старшие закончили латышскую школу, они считают эту страну своей родиной, для них очень важна та ее история, о которой мы сегодня говорим. Но у меня не было сил, не было слов, чтобы рассказывать им об этом. Они знают эту историю из школы, из других средств информации. И в какой-то момент дети сказали мне: мы не хотим приезжать в Россию, нам там делать нечего. Мой сын не пришел сегодня сюда, сказав: "Мама, история так депрессивна, так трагична, у меня нет сил узнавать эту правду". Но знаете, благодаря тому, что мы здесь все вместе, мне кажется, у меня и детей произошло некое внутреннее примирение. Очень важно, чтобы произошло такое примирение народов, которые все пострадали в эти страшные годы террора. Большая благодарность Дзинтре и Дарье за то, что они стараются восстанавливать эту память».

Сам фильм, совместный просмотр и обсуждение фактически стали таким призывом и вдохновением к общему покаянию и примирению. Сопереживание схваченным в кадре страданиям самых разных людей – русских, белорусов, евреев, казахов, киргизов, мужчин и женщин, детей и взрослых, молодых и пожилых, знаменитых и безвестных, – создало атмосферу настоящего единства. В нем и слово Дарьи Виолиной об Акции национального покаяния было воспринято естественно и нормально.

***

Уже на выходе, делясь впечатлениями, наши латвийские друзья с удивлением говорили: какая странно знакомая мелодия АЛЖИРской песни! – та, что в первых кадрах под аккомпанемент расстроенного пианино напевает Азарий Плисецкий (тоже из «детей АЛЖИРа», родной брат Майи), и она же проходит музыкальной темой через весь фильм. Дарья потом нам расскажет – буквально на днях случайно узнала: эта мелодия, скорее всего, из одной старой латышской песни…