«Первый свободный русский богослов»
5 октября исполняется 150 лет со дня смерти Алексея Степановича Хомякова, выдающегося русского богослова, философа, филолога, историка, публициста и поэта. По свидетельству друзей и современников, круг его увлечений и интересов был широк и разнообразен: занимался сельским хозяйством, охотой, изобретениями, гомеопатией, живописью, проектами улучшения жизни крестьян (вариант реформы отмены крепостного права) и многое другое. Подобная универсальная одаренность вызывает у исследователей жизни и личности А.С. Хомякова воспоминания о временах эпохи Возрождения. В то же время, все они отмечают, что именно эта одаренность помешала ему сотворить что-либо окончательно совершенное. И, тем не менее, чем больше времени проходит, тем понятнее становится для всего христианского мира, насколько уникальны богословские сочинения А.С. Хомякова и каково их влияние на понимание самой сути церковной жизни, ее осмысление и возрождение.
Поразительно, что свои гениальные размышления о церкви он создает в период, когда живая евангельская вера была не просто в угасшем состоянии, но постепенно становилась на путь трагического исчезновения из реалий жизни российского общества, в первую очередь, из жизни высшего общества. Удивительным является и тот факт, что количество богословских работ А.С. Хомякова очень невелико. Кроме того, за исключением катехизического сочинения «Церковь одна», все они написаны почти случайно, в качестве ответных писем, и носят, на первый взгляд, преимущественно полемический характер. Но в этих небольших работах раскрывается столь мощное видение самого существа Церкви, что это позволило другу и единомышленнику А.С. Хомякова Ю.Ф. Самарину присвоить ему давно забытый раннехристианский титул и назвать учителем церкви (в предисловии к посмертному изданию полного собрания сочинений). Н.А. Бердяев охарактеризовал А.С. Хомякова как первого русского свободного богослова и посвятил ему монографическое исследование, где признался о решающем его влиянии (наряду с Ф.М. Достоевским и В.С. Соловьевым) на свое собственное радикальное обращение к христианскому пути.
О значении личности и богословия Хомякова размышляли многие выдающиеся представители русского религиозно-философского возрождения XX века – м. Мария (Скобцова), В.В. Зеньковский, о. Георгий Флоровский, Л.П. Карсавин и др. Учение А.С. Хомякова о Церкви находит воплощение в реальном живом церковном опыте конца XIX и в XX веках, связанном с возрождением общин и братств. Например, в опыте жизни Крестовоздвиженского трудового братства Н.Н. Неплюева. Серьезное влияние Хомякова на понимание церковной жизни как жизни в реальном общении с братьями и сестрами, в полноте ответственности за церковь, отмечает и архимандрит Сергий Савельев в своих записках «Далекий путь».
Поразительно, но сам последующий общехристианский опыт подтверждает то, что Хомякову было дано как откровение во времена, когда реальная общинная жизнь фактически почти не существовала, не была известна, что позволило многим, в том числе и таким великим мыслителям как В.С. Соловьев обвинять его в утопическом мировоззрении.
Какие черты личности А. С. Хомякова и его учения исследователи отмечают как первостепенные и основополагающие? Прежде всего, это его реальное исповедание веры, единство веры и жизни: «Хомяков жил в Церкви» (Ю.Ф. Самарин); «Хомяков подошел к существу Церкви изнутри, а не извне... в его богословии выразился живой опыт Православного Востока» (Н. А. Бердяев); «Хомяков исходит из внутреннего опыта Церкви... Он сознательно не доказывает и не определяет, – он свидетельствует и описывает. В этом и сила его. Как очевидец, он описывает реальность Церкви, как она открывается изнутри, чрез опыт жизни в ней. Богословие Хомякова имеет достоинство и характер свидетельства» (о. Георгий Флоровский).
В богословских работах А.С. Хомякова почти нет цитат святых отцов, но фактически все написанное им являет прекрасное знание и укорененность в Писании и в Предании Церкви. Среди ключевых понятий и проблем, о которых пишет Хомяков – свобода, соборность, единство, любовь, авторитет и мнение церкви, дар учительства, подлинное и ложное понимание иерархии... Давно известные всем слова благодаря подвижническому усилию духа и мысли Хомякова освобождались от тысячелетней мертвенности и инертности, возвращая читателя к исконно присущей им огненной и преображающей евангельской силе.
«Хомяков же верил неизменно, что только в Церкви есть свобода, что Церковь и есть свобода, и потому свободное богословствование было для него богословствованием церковным. Свобода осуществлялась для него в соборности, а не в индивидуализме. У Хомякова было бесконечно свободное чувство Церкви, он свободно чувствовал себя именно в Церкви, а не вне Церкви, Церковь и была для него порядком свободы. Безумной показалась бы ему всякая попытка искать свободы вне Церкви, свободы от Церкви, видеть источник свободы не в церковной соборности, а в уединенной личности» – так писал о нем Н.А. Бердяев.
Но подобная свобода мысли и поведения была встречена враждебно и государственными структурами, и духовной цензурой. «Профессора духовных академий, официальные и профессиональные богословы очень недоброжелательно отнеслись к хомяковскому богословствованию, увидели в этом вторжение в область ими исключительно монополизированную» (Н.А. Бердяев).
Впервые богословские работы появились в печати за границей на французском языке. В России полное собрание сочинений А.С. Хомякова в 8-ми томах вышло после его смерти в 1886 году. Смерть А.С. Хомякова также несомненно подвижнический и рыцарский факт его биографии: он умер от холеры, помогая во время эпидемии крестьянам.
И сейчас, когда вопрос о возрождении церкви встает перед каждым христианином, невозможно не обратиться к трудам Алексея Степановича Хомякова, к их вдохновенной силе и обновляющему смыслу.
Из сочинений А. С. Хомякова
Наш закон не есть закон рабства или наемничества, трудящегося за плату, но закон усыновления и свободной любви.
Но апостолы свободное исследование дозволяли, даже вменяли в обязанность; но святые отцы свободным исследованием защищали истины веры; но свободное исследование, так или иначе понятое, составляет единственное основание истинной веры... Всякое верование, всякая смыслящая вера, есть акт свободы и непременно исходит из предварительного свободного исследования.
Церковь не авторитет, как не авторитет Бог, не авторитет Христос; ибо авторитет есть нечто для нас внешнее. Не авторитет, говорю я, а истина, и в то же время жизнь христианина, внутренняя жизнь его.
Церковь знает братство, но не знает подданства.
Познание божественных истин дано взаимной любви христиан и не имеет другого блюстителя, кроме этой любви.
Клир, в действительности христианский, есть непременно клир свободный.
Само христианство есть не иное что, как свобода во Христе... Я признаю Церковь более свободною, чем протестанты; ибо протестантство признает в Священном Писании авторитет непогрешимый и в то же время внешний человеку, тогда как Церковь в Писании признает своё собственное свидетельство и смотрит на него как на внутренний факт своей собственной жизни. Итак, крайне несправедливо думать, что Церковь требует принужденного единства или принужденного послушания; напротив, она гнушается того и другого, ибо в делах веры принужденное единство есть ложь, а принужденное послушание есть смерть.
Никакой внешний признак, никакое знамение не ограничит свободы христианской совести: сам Господь нас этому поучает.
Единство (Церкви) есть не иное что, как согласие личных свобод.
Ни иерархическая власть, ни сословное значение духовенства не могут служить ручательством за истину; знание истины даруется лишь взаимной любви.
Было бы лучше, если б у нас было поменьше официальной, политической религии и если б правительство могло убедиться в том, что христианская истина не нуждается в постоянном покровительстве и что чрезмерная об ней заботливость ослабляет, а не усиливает её. Расширение умственной свободы много бы способствовало к уничтожению бесчисленных расколов самого худшего свойств.
Не брошу плуга, раб ленивый,
Не отойду я от него,
Доколе не прорежу нивы,
Господь, для сева Твоего...
(Труженик. А. С. Хомяков)