Братское дружество
Почти сто лет назад, 19 января 1918 года (по старому стилю), патриарх Тихон призвал верующих по всей стране объединяться в союзы и братства для защиты церкви от усиливающегося давления новой безбожной власти. Практически тут же, на следующий день (3 февраля по новому стилю) по благословению митрополита Вениамина (Казанского) в Петрограде возникло уникальное православное братство по защите святынь Александро-Невской лавры. Об истории этого братства мы уже не раз вспоминали на страницах нашего сайта.
Интересно, что одной из главных своих задач новое братство как раз видело распространение братского опыта во всей Петроградской епархии. Именно благодаря усилиям руководителей Александро-Невского братства (так оно стало называться уже через год после своего возникновения) — родных братьев-иеромонахов Льва и Гурия (Егоровых), а в первую очередь их третьего друга архимандрита Иннокентия (Тихонова) — было основано добровольное объединение православных братств — некое содружество, или союз, желавшее объединить усилия отдельных братств по защите церкви от разрушения в условиях воинствующего атеизма. Члены Александро-Невского братства взяли на себя основную ответственность по организации деятельности союза.
Кого же объединял союз православных братств Петрограда, появившийся в 1920 году, - что это были за братства?
Нужно сказать, что в Петрограде существовали православные братства и до Октябрьского переворота. Собственно постановление о правилах учреждения православных братств, изданное императором Александром II в 1864 году, было во многом связано с активной деятельностью уже существовавшего к тому времени петербургского братства, основанного священником Александром Гумилевским.
Впоследствии апологетами братского устроения церкви были в 1890-е годы А. Папков (основатель Исаакиевского братства Петербурга при кафедральном соборе города) и в начале 1900-х годов — члены «кружка 32-х» петербургских священников. Не случайно сам этот кружок вскоре переродился в Братство ревнителей церковного обновления, а его участники со временем стали основателями и руководителями нескольких церковных братств Петербурга.
Представление о том, что миряне в церкви должны не просто посещать богослужения, а деятельно в ней служить, формировало и Общество распространения духовно-нравственного просвещения, имевшее в Петербурге большое влияние на верующих людей. В него входили многие студенты и профессора духовной академии, а также наиболее активные миряне города. Число членов общества достигало 1000 человек: помимо издания многочисленных брошюр и книг они проводили беседы и проповеди на разных площадках города от фабрик и заводов до светских салонов. О многих членах братств мы узнаем, что они так или иначе были связаны с Обществом.
Дореволюционные братства в Петербурге и затем в Петрограде занимались, в основном, просвещением и благотворительностью в самых разных формах, часто имея в виду главной целью — «единение в братскую семью», как можно прочитать в одном из первых отчетов, например, Исаакиевского братства. О деятельности дореволюционных братств после 1917 года сегодня нам известно совсем немного. Информация о большей части из них заканчивается как раз 1916-1917 годами.
Из сохранившихся дореволюционных братств можно вспомнить Мефодиевское при одноименном храме на Суворовском, 32 под руководством члена Братства ревнителей протоиерея Петра Кремлевского. Известно, что в него принимались «все желающие, уяснив, что они преданные религии люди».
Примером еще одного дореволюционного братства может служить миссионерское Матфиевское братство при одноименном храме на Большой Пушкарской, 35. Оно было основано епархиальным миссионером Айвазовым в 1914 году. Интересно, что до этого там же действовало с 1910 г. Братство ревнителей православия во имя Распятого Христа во главе с известным миссионером Д. И. Боголюбовым.
В первые месяцы после Октябрьского переворота в Петрограде стали появляться новые братства — уже в ответ на призыв патриарха Тихона и Поместного собора.
Одним из первых как раз и родилось Александро-Невское братство. Поставив изначально своей целью защиту святынь Александро-Невской лавры от посягательств большевиков вплоть до смерти, со временем братчики поняли, что в первую очередь нужно защищать отнюдь не стены:
«Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни. Оно есть жизнь Церкви в Церкви, Которая не есть какое-то внешнее учреждение, но, напротив, семья наша, истинное единение наше во Христе».
Именно с этой целью руководители Александро-Невского братства вместе еще с двумя петроградскими братствами выступили с инициативой создания братского союза-содружества.
При учреждении Союза в мае 1920 года в него вошли пять братств:
- Спасское при Никольском храме б.Литейного отделений Всероссийского Александро-Невского братства трезвости на Спасской 27 (ныне Рылеева) возглавлял архим. Мануил (Лемешевский). Точная дата его основания неизвестна, по разным документам — с осени 1919 по март 1920 года. Сохранились воспоминания о том, что на Крестопоклонной неделе 1920 года отец Мануил возложил на 14 братчиц белые платы как символ их служения Богу и людям.
- Воскресенское миссионерское при Андреевском соборе на Васильевском острове (глава прот. Николай Платонов). Братчики помогали больным и бедным, заботились о храме, изготавливали церковные облачения. Братчики совершали братские богослужения и собираться на «духовные собеседования».
- Андреевское при церкви св. Андрея Критского при Экспедиции заготовления государственных бумаг (глава прот. Петр Ивановский).
- Захарьевское, основанное при храме Захарии и Елизаветы в 1918 г., его возглавлял свящ. Александр Введенский. В братстве было введено добровольное самообложение на благотворительные нужды.
Еще несколько братств и приходов присутствовали в качестве наблюдателей без права решающего голоса.
Всего же в Петрограде на тот момент существовало более 30 православных братств, не говоря о различных кружках, семинарах и других объединениях, в которые входили верующие. Неудивительно, что за два года Союз-Содружество увеличился в три раза и к 1922 году включал в себя уже 15 братств.
Многие братства обслуживали определенную расположенную неподалеку от них больницу, куда приносили передачи и ухаживали за одинокими больными. Например, Никольское братство опекало Обуховскую больницу, Василеостровское — св. Марии Магдалины. Оказывалась также помощь бедным в своем приходе: «по личному заявлению» деньгами (Вознесенское братство) или обедами в бесплатной столовой. Обычно средства и продукты братчики собирали сами.
Много работы было у тюремной миссии, так как с первых же месяцев «новой жизни» практически всегда кто-то из членов братства или их близких церковных знакомых находился в заключении.
В том же Спасском братстве ухаживали за больными из тюремного лазарета на Переяславской улице. «Что поступало к нам в корзину, мы вешали, записывали, а потом, разделив на порции весом фунта по два, связывали пакетом и сдавали все это в канцелярию», — говорится в протоколах допроса братчиков. Потом им разрешили самим раздавать посылки по камерам и даже вкладывать в них записки: «Будь здоров, храни тебя Бог!», «Мы помним о Тебе. Да будет воля Твоя!», «Верую, Господи, помоги моему неверию» и др. Через полгода, как считали братчики, по чьему-то доносу им запретили это делать от братства — и сестры продолжили носить передачи как частные лица.
Как вспоминали современники, целые палаты голодающих больных, лежавших в Биржевой больнице, жили на средства отца Мануила и его братства. У братства была комиссия, «на обязанности которой лежит принимать самое горячее и живое участие в судьбе опасно больных сестер, напутствовать их по христианскому обряду на исход души и заботиться о надлежащем погребении», в т.ч.за счет братского фонда, если денег у умерших не было.
Братство в Измайловском соборе возглавлял прославленный ныне в лике святых отец Михаил Чельцов. Братчики собирали для нуждающихся деньги, продукты и одежду, которые затем разносили по домам. Впоследствии устраивали трапезу по окончании богослужения в самом храме.
Один из плодов активной деятельности различных братств Петрограда можно назвать Богословский институт. Инициатором его создания после закрытия духовной академии стал член Александро-Невского братства Иван Павлович Щербов. Одновременно он стал членом еще одного братства — Софийского, в которое входили преподаватели и студенты вновь созданного института. Судя по спискам студентов и преподавателей института, чуть ли не половина из них состояла в различных братствах города.
Вообще духовному образованию в братствах уделялось серьезное внимание. Для сестер были открыты специальные Женские благовестнические курсы, хотя и в Богословский институт женщин принимали наравне с мужчинами. Это было первое духовное заведение в России, в которое стали принимать женщин.
Но у миссионерских курсов был свой акцент. На фоне распространяющегося воинствующего атеизма архимандрит Лев (Егоров) говорил 28.03.1922 на совете Союза: «Необходимы элементарные общедоступные курсы, дающие возможность каждому православному защитить свою веру», для чего он и предлагал «организовать центральное содружество».
В Вознесенском братстве под руководством о. Иоанна Чокоя, основанном в ноябре 1920 года, существовал Детский союз, кружок молодежи,благотворительный отдел и особая группа церковного благолепия и благочестия. Члены группы следили за порядком во время богослужения, в частности, во время евхаристического канона закрывали пеленами чтимые образа, чтобы внимание богомольцев не отвлекалось. В молодежном кружке читались доклады на предложенные темы: о мироздании, о христианской любви и милосердии, о необходимости духовного обновления христианской общины в духе апостольском, о великом значении таинств и др.
Приходские помещения были отобраны практически при всех храмах. Поэтому большая часть встреч братств и существовавших при них кружков и курсов проходили на частных квартирах или непосредственно в храмах.
У каждого братства были свои особенности. Например, в Мефодиевском наиболее достойные братчицы избирались в диаконисы по особому чину. Вначале они давали обет следовать прочитанным ими правилам, а затем о. Петр Кремлевский произносил над ними молитву перед началом доброго дела и прикреплял на белом плате диаконис лиловый крестик. В 1919 году братство было зарегистрировано властями как «приходская братская община» и входило в структуру прихода. Ее уставом требовалось: «Возможно чаще причащаться. Каждый день по возможности читать Евангелие. Утром и вечером стараться с глубоким вниманием выполнять молитвенное правило».
Среди членов Андреевского братства были профессор университета и один из основателей Богословского института Борис Тураев, профессор СПбДА С. Зарин, детская писательница Анастатсия Платонова, впоследствии принявшая монашеский постриг. В 7 часов утра братчики собирались на молитвенное собрание. Матушка Анастасия вела беседы по изучению святых отцов. Молодой дьякон Семен Платонов дважды в неделю собирал на спевки хор, певший на ранних литургиях. Работала библиотека. Женщины оказывали помощь нуждающимся больным больницы Марии Магдалины. По четвергам в соборе собирались для пения двенадцати псалмов все желающие и свободные от работы братья и сестры.
Во многих братствах были свои кружки, семинары, лектории. Так, в Спасском братстве его ревностный член Леонид Дмитриевич Аксенов, знаток канонического права, руководил Никольским содружеством из 10-20 чел, которое отвечало за братские моления. При том же братстве проводились курсы церковнославянского языка и беседы для всех желающих на евангельские темы.
В крестных ходах, которые еще продолжались некоторое время, члены братств ходили со своими хоругвями и иконами. Братчицы шли в белых платках, братчики — с нарукавными повязками. В грандиозном крестном ходе в лавру в Фомино воскресенье 1921 года объединенные братства выступили под общей иконой.
Деятельность братств и союза вдохновляла на вступление в Содружество все новых членов: к 1922 году оно увеличилось в три раза и состояло уже из 15 разных братств. Продолжали возникать и новые братства, причем не только в городе, но и в пригородах. Известно, что в Луге епископ Лужский собрал братство, еще одно братство было создано в Ямбургском уезде под руководством о. Никифора Стрельникова. Известно о намерениях прот. Владимира Покровского, настоятеля Скорбященского храма за Невской заставой, и И.М. Семина на Красностокском подворье в Полюстрове создать братства, однако информации о том, были ли они собраны или нет, не имеется.
Общее число братчиков в Петрограде по сравнению с масштабом их деятельности и влияния на жизнь епархии было не таким уж большим — около 1500-2000, возможно, несколько больше. Это были люди разного возраста, положения, происхождения, пола и церковного статуса. В некоторых братствах, в частности, в Александро-Невском и Спасском было довольно много молодежи.
Члены православных братств постоянно подвергались арестам, однако целенаправленная деятельность преступной власти по против православных братств с 1922 года, одновременно с арестом главного покровителя всех братств Петрограда - митрополита Вениамина Петроградского. Одновременно с ним 1 июня 1922 года были арестованы руководители нескольких братств города и впервые было возбуждено уголовное дело именно против братств.
Через десять лет, в 1932 году, в городе полулегально существовало лишь одно Александро-Невское братство, о деятельности остальных братств, если они и существовали, информация отсутствует. В ночь с 17 на 18 февраля 1932 года большинство братчиков были арестованы и впоследствии сосланы в лагеря и ссылки.
Однако до конца уничтожить братства советской власти не удалось. Выжившие братчики собирались вместе за пределами Ленинграда. Так, в начале 1937 года несколько членов Александро-Невского поселились, выйдя из лагеря, под Боровичами. Почти все из них были расстреляны в ноябре-декабре 1937 года. В это же время были расстреляны и другие члены Александро-Невского братства, проживавшие в то время в разных городах страны. Существуют свидетельства о том, что члены братств гораздо тверже держались во время пыток и гораздо реже оговаривали себя и тем более других, чем остальные верующие (ссылка на интервью о. Харинова)
Еще около двух десятков членов Александро-Невского братства вслед за архимандритом Гурием (Егоровым) переехали в Среднюю Азию, где им удалось не только выжить, но и основать две небольших общины.
По всей видимости, откровение, воспринятое вначале Александро-Невским братством о том, что именно братство помогает людям жить церковно постоянно, без перерывов и тем самым отражает суть христианской жизни, давая в ней действовать Духу Святому, постепенно воспринималось и другими людьми — как членами уже существовавших братств, так и теми, кто успел основать под их влиянием новые братства или только стремился это сделать.
Однако возраст этих братств был крайне небольшим. Самое долгое время — 14 лет — легально или хотя был полулегально просуществовало Александро-Невское братство. О Спасском братстве мы ничего не знаем после 1925 года, то есть известно о 5 годах его существования. О некоторых братствах мы не знаем почти ничего, кроме даты их образования. Несмотря на такое большое значение жизни православных братств в Петрограде-Ленинграде, их история является на сегодняшний одной из самых закрытых страниц, требующих своего изучения и исследования.
Как раз для привлечения общественного внимания к подвигу православных братств сегодня в Петербурге развернута инициатива по установке памятника репрессированным членам православных братств Петрограда-Ленинграда, из которых только известных нам имен — более сорока. Эту инициативу Свято-Петровского малого православного братства поддержал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий. Уже создан макет первого в России памятника православным братствам, который будет установлен на мемориальном кладбище в Левашово.
Однако лучшим способом хранения памяти о подвиге православных братств, живших во многих городах советской России и искренне служивших Богу и Церкви, конечно, будут не столько памятники или мемориальные доски, сколько возрождение нашей церковной жизни в братской любви и готовности до конца служить Богу, как это делали наши братья по вере сто лет назад.