Братства на Руси известны еще с домонгольского времени, т.е. с XII века.

Доклад магистра богословия А.М. Копировского

Братства на Руси известны еще с домонгольского времени, т.е. с XII века. Их деятельность сводилась к следующему: собиралась наиболее активная часть прихода, которая устраивала братские пиры. На этих пирах решались общие проблемы прихода, а после решения всех проблем на пир приглашали нищую братию.

Братства были достаточно состоятельными, и от их стола могли питаться бедные люди. Таких братств было довольно много. Главное понятно: братство – часть прихода, братство не ставит перед собой никаких больших целей кроме объединения. Его существование было необходимо не столько для поддержания прихода, сколько именно для общения и помощи неимущим. Такого рода братства существовали довольно долгое время.

В XV веке была осуществлена попытка унии православия и католичества, которую в 1439 г. поддержал глава Русской церкви митрополит Исидор. Однако народ не принял унию. И тогда стали образовываться братства, ставившие своей целью широкую поддержку православия. Этот шаг был уже выходом на церковный уровень. В основном братства возникали на Украине (нынешней), потому что проблема католичества там стояла гораздо острее, чем в других местах. Крупные и известные братства – львовское и киевское. Особенно выдающимся было львовское братство, так как оно имело совершенно небывалые по своему масштабу права. Это была организация, с которой несравнимы никакие домонгольские братства. Дело в том, что оно обратилось прямо к восточным патриархам, один из которых дал братству благословение не подчиняться своему епископу в случае его измены православию. Это братство получило право внутрибратского суда и имело право контролировать деятельность священников и даже епископов. Конечно, это был уникальный случай, и не все братства получали такую возможность. Львовское братство завоевало такое право благодаря своей обширнейшей просветительской работе. Оно содержало типографию, школы, действительно боролось за православие не столько физическими методами, сколько путем распространения самого православия и свидетельства о нем.

В период, когда агрессия инославия была очень сильной, подобные братства зарекомендовали себя самым достойным образом. Их авторитет был настолько высок, что никто не осмеливался оспаривать их права, которые они постоянно подтверждали своей деятельностью. Видите, какой уникальный исторический опыт мы имеем, когда братство выходит за уровень прихода и становится церковно-значимым элементом.

Что произошло потом? История всегда поучительна – история в широком смысле этого слова. В начале XVII века братства стали настолько разрастаться, что потеряли всякие границы. Люди в них записывались тысячами. Так, в Киевское братство вступило все запорожское войско (30 тыс. человек) во главе с гетманом Сагайдачным. С одной стороны, это вроде бы замечательно – весь мир как бы становится братским, а с другой – там, где границы слишком раздвигаются, теряется вообще всякая определенность.

И действительно, сложилась прекрасная ситуация: Украина, которая постоянно находилась под ударами католичества, в середине XVII века воссоединилась с православной Россией, и начался... повсеместный упадок братств. Они оказались как бы никому не нужными. Чиновники центральной России, для которых все это было непривычно, а потому подозрительно, стали принимать меры. В результате братства довольно быстро угасли, сохранившись лишь, что интересно, уже не в центральных районах, а на окраинах, где существовали и в XVIII, и в XIX вв.

Наконец, в XIX веке в Минске и некоторых других городах ученые откопали эти братства как археологическую редкость, как какой-то раритет. Когда об этом сообщили всему православному миру, это вызвало большой интерес, и количество братств стало расти. Во второй половине XIX века братства стали появляться сотнями, самое маленькое из них насчитывало 64 человека -- по современным масштабам это довольно солидно. В самом большом братстве было более 10 тыс. человек. Некоторые братства имели десятки филиалов в разных городах.

Особенностью братств в XIX веке стало то, что братствами в строгом смысле называть их было уже нельзя. Скорее они напоминали благотворительные общества. Постоянно и серьезно работали только советы братств, огромное же количество членов братств платили членские взносы, и дай Бог, если они один раз в году собирались на общее собрание. Их положение, конечно, сильно отличается от того, что было в предыдущей истории братств.

В начале XX века появились братства с яркими социальными программами, но распространения не получили. Произошли события, всем вам известные – события 1917 г. Братства после этих событий не пропали, но существовали как бы в двух планах: одни братства были у нас в России, другие за рубежом, в эмиграции. Деятельность братств в России явно диктовалась внешними условиями – нельзя было говорить о проповеди, о широкой помощи бедным, нельзя было говорить об устройстве школ, типографий и т.п. Братства и братчики существовали, поддерживая своих священников и друг друга на воле или в тюрьме, просто помогая выжить и сохранить православие.

Если взглянуть на братства, существовавшие за рубежом, то можно заметить, что они поставили себе очень интересную цель: с одной стороны, братства для них – это, как выразился один из людей, «конурка духовная», как бы «постелька, где можно согреться». Если в России ощущалось страшное антицерковное давление, гонение, то за рубежом ощущался холод, безразличие: все можно, но ничего никому не нужно. И братство было действительно неким собранием вокруг очага, где тепло, собранием людей небезразличных, прежде всего, конечно, братьев и сестер во Христе. И с другой стороны, целью этих братств помимо сохранения веры, братотворения и взаимопомощи стало объединение нескольких братств в общину, т.е. опять-таки выход на церковный уровень, на котором братство существует уже не просто как часть прихода и не как благотворительное общество (за рубежом и без братств было достаточно подобных обществ), а как попытка рождения в церкви того, что превзойдет приходы. И с горечью они отмечали, что все получилось, а вот не получилось общины, не происходило объединения братств. Они жили в общем-то сами по себе.