Он создавал фундамент веры
Отец Алексей стал известен в Москве в 1910-е годы. Пример его христианской жизни для многих был настоящим утешением и светом. К нему шли за советом и считали его своим пастырем актеры, философы, рабочие, студенты. В разное время у него бывали священник Павел Флоренский, философ Н.А. Бердяев, скульптор А.С. Голубкина, художники М.В. Нестеров и Л.А. Бруни и др.
Отец Алексей смог воспитать таких церковных людей, которые стали настоящей христианской общиной, вели глубоко церковную жизнь, и жизнь эта смогла сохраниться в течение всего советского периода и до наших дней.
Его духовные чада вспоминали: «Батюшка о. Алексей, вступая на путь пастырства, понимал нужды верующего сердца, желал послужить христианину, остающемуся в миру, хотел дать ему то, что он ищет в монастыре и, как прямо высказывался в последние годы жизни, хотел действительно основать монастырь в миру. Он имел в виду не внешнюю сторону монастыря, а то, что должно составлять его содержание, то есть подлинную духовную жизнь, которая наиболее яркое выражение нашла себе в жизни первохристианской общины, описанной в Деяниях Апостольских».
С первого дня своего настоятельства в храме он ввел ежедневные богослужения, что впоследствии создало хороший ритм общей молитвы для его духовных чад и прихожан. Но особенно важно то, что о. Алексей целенаправленно вводил в храмовое богослужение элементы, доступные всем, тем самым включая весь храм в сослужение. Во время некоторых богослужений Писание читалось на русском языке, и всегда была проповедь. Основой общего пути были: богослужение и агапы как его продолжение, совместное изучение церковного Предания (трудов свв. отцов, литургики, истории святости) и Писания (в основном, Нового Завета). Это помогало о. Алексею собирать жизнь каждого, в общине вокруг Христа.
Одно из малых православных братств Преображенского содружества носит имя святого праведного Алексея Мечева. Мы попросили братьев и сестер Свято-Алексеевского братства рассказать о том, что значит для каждого из них носить имя этого святого.
Дмитрий Сегаль: Не так просто носить имя этого святого, потому что оно предполагает серьезную, глубокую личную ответственность за церковь и готовность терпеливо и с радостью в любой ситуации и в любых условиях эту ответственность воплощать, нести свое служение. А жить так очень непросто. Насколько я знаю наследие отца Алексея, именно терпение и смирение в его служении я считаю одними из главных качеств. Потому что он оказался способен, несмотря на суровую ситуацию, не терять внутренней радости и внутреннего спокойствия и собирать церковь. И очень показательно то, что его дело живет. Пусть не сохранились какие-то формы, но само дело собирания церкви живет, в том числе, я надеюсь, и в нашем братстве.
Ирина Шейченко: Отец Алексей явил пример такого милосердия к людям, такой открытости, веры в людей, в то, что Господь собирает людей – это для меня самое важное в его жизни. Вот с какой надеждой мы должны верить в людей. И тем самым передавать эту традицию дальше, этот опыт свидетельства: нет пределов церкви, христиане, собирайтесь!
Алексей Трубихин: Отец Алексей для меня важен как пример человека, который очень много сделал для собирания церкви, для того чтобы, буквально на пустом месте людей собрать, научить, укрепить, помочь им. И те общины, которые у нас есть, во многом наследуют тому, что сделал о. Алексей. Поэтому так важно то, чему он учил, как жил. Отец Алексей сам лично святой человек, но он жил не один, а с теми, кого собирал в церковь. Когда я читаю то, что он говорил, это часто бывает прямо в точку. Есть одно место у него в проповеди, которое мне запомнилось. Там он говорит о том, что пламенная, горячая молитва - не от нас, это Божий дар. А мы, в свою очередь, должны сделать то, что только можем - подготовиться, встать на молитву, выполнить правило и сделать это хорошо. И ждать этого дара. Эти слова для меня очень важны.
Мария Сегаль: Меня всегда удивлял тот факт, что опыт отца Алексея вообще сохранился, несмотря на все, с чем столкнулась церковь и вообще наш народ в ХХ веке. Эта тоненькая ниточка, этот ручеек, перетекал из одного круга людей в другой и в итоге так или иначе дошел до нас. И вот эта творческая энергия, которая была в начале века, в том числе и в церкви, не пропала даром. Возможно, если бы не было потрясений ХХ века, это проявилось бы ярче и больше, и тогда, наверное, мы жили бы в другой церкви. Интересно, что в этом году мы отмечаем еще одно девяностолетие – Пшеровской Пятидесятницы – первого съезда РСХД. Для меня это неслучайное совпадение: мы в Преображенском братстве стараемся взять лучшее зерно и из мечевского опыта, и из опыта Зарубежья.
Тимофей Кушнир: Отец Алексей явил пример трезвенной стойкости: в пустом храме он служил восемь лет! Какая вера у него была в то, что Господь сможет подействовать! И Господь подействовал. Потом уже к отцу Алексею приезжали со всей страны. В этой стойкости и трезвенности хочется ему подражать: да, действительно, я ничего не могу, но по воле Божьей всё случится.
Когда мы принимали в братстве имя отца Алексея, для нас было важно то, что отец Сергий Мечев впоследствии собрал братство благодаря тому, что делал всю жизнь отец Алексей. Не было бы о. Алексия – не было бы о. Сергия. Он создавал фундамент веры – то, чего не хватает всем нам сейчас. Он показал, как можно жить по вере, являя это всем, начиная от самых маленьких. Ведь к нему приходили и дети. Они всегда знали, что он даст им какую-нибудь конфетку, утешение, какое-то слово хорошее скажет. Они приходили к нему, чтобы получить этот заряд радости, этот заряд искренней любви, который он пронёс сквозь всю свою жизнь.
Эта традиция предана через Николая Евграфовича и Зою Вениаминовну Пестовых и нам. Благодаря этому фундаменту веры, жизни по вере собирается и наше братство.