Община преподобного Паисия Величковского как пророческое явление в церкви и обществе

Преподобный Паисий (Величковский) (1722-1794) совершал свой подвижнический путь в то время, когда в церковной жизни господствовали «бытовые и «социальные» идеалы», когда монастыри переживали обмирщение. Паисий восстанавливает «падшее общее житие» [1], несмотря на то, что был практически лишен живых связей с традициями под­линного монашества. Одной из важнейших его заслуг исследователи видят в том, что он вновь соединяет традиции деятельного и созерцательного подвижничества, «примиряя» две традиции: общежительную и исихастскую [2]. В киновии преп. Паисия Величковского сочетались традиции старчества, так называемого «внутреннего делания», свойственного уединенному подвигу, и принципы христианского общежития: взаимное послушание, смирение и общение, совместное преодоление духовных препятствий ради жизни по Евангелию. По мысли А.С. Хомякова, Церковь – не только духовный организм, но еще и «метод и критерий постижения Божественной истины» [3], которая может постигаться соборным разумом. Община молдавского старца была воплощением соборного Богопознания и соборного «спасения», была источником импульса к рождению мирянских общин. Традиция старчества, духовного окормления и водительства, которая в XVIII веке возродилась благодаря преп. Паисию, постепенно выходила за пределы монастырей и расширяла границы своего воздействия. Румынский исследователь Дан Замфиреску пишет, что «преп. Паисий Величковский, будучи украинцем, нога которого никогда не ступала на русскую землю, ... оказал влияние не только на духовное, но и на культурное развитие русских людей» [4].

Преподобный Паисий Величковский считается продолжателем традиции преп. Нила Сорского, опыт которого он воспринял через преп. Василия Поляномерульского. То монашество, которому учил преп. Нил, носит тот же пророческий характер, что и его источники. «Егда бо сотворити ми что, испытую прежде божественного Писания», – говорил преп. Нил Сорский [5]. Так же и преп. Паисий руководствовался в жизни Евангелием. Он говорил: «...разумом правым поучению святого Писания сим заповедям Божиим», как «преудобнейшему и безтрудному пути ко спасению, последовал и последую, так как иного пути нет» [6].

В отличие от многих монастырей, которые занимались либо хозяйственной, либо социально-политической деятельностью, в общежитии Паисия прежде всего уделялось внимание духовной жизни [7]. «Не видех бо его когда скорбяща о чем либо вещественном, аще бы и велико что случилось погибнути» [8]. Монашеские обеты далеко не везде соблюдались, поэтому, принимая братьев, преп. Паисий им «с подробностию» объяснял, чтобы соблюдали правила «яко зеницу ока» [9]. Строя жизнь на евангельских принципах, он возвращает монашеским обетам изначальный смысл.

Преподобный Паисий переживает бедность как следование Евангелию. Его биограф пишет, что он «всякую скорбь и крайнюю нищету юже терпяши странствуя, претерпевати благодарно и радоватися. Яко сподобился подражатель бытии бе како владыце своему Христу, нас ради обнищавшему» [10]. Вопреки распространенной практике «так называемых приписных монастырей» [11], Паисий решительно выбирает независимость, сопряженную с бедностью. Братья не могли иметь ничего своего, «Если кто будет иметь собственные деньги, то он "падает из послушания"», и не допускается до причастия, пока не отдаст все в общее [12]. Это соблюдалось ради предупреждения всяческих разделений между братьями. Старец учил, что от «особого имения происходит злоба и вред душевный».

Одним из важнейших деланий в жизни монастыря было послушание. Важно было не просто исполнять волю настоятеля, но находиться в духе послушания ради сохранения единства общины. Следующие своей воле не только не успевали прийти в добродетель, говорил преподобный, но и отсекались братской жизни, и обещаний, данных яри пострижении.

Известно, что переводы святоотеческих текстов производились из практической необходимости, так как в жизни было немного примеров для подражания, а сам преп. Паисий считал себя недостаточно опытным для руководства общиной. Чтение святых отцов, а так же богослужения практиковались на разных языках ради духовного единства. «Учреждение вечерних чтений становится необыкновенно важным для всей общины, ибо на них проблемы внутренней духовной борьбы ставятся на фундамент экзегезы Писания и учения отцов» [13].

Иеромон. Илия (Читтерио) сравнивает Добротолюбие еп. Макария Коринфского и московское Добротолюбие митр. Кирилла, составленное на основе переводов преп. Паисия. Отец Илия отмечает, что в первом случае «Добротолюбие было лишь книгой», во втором же – «это ежедневный опыт братьев в общине и опыт не прошлого, но настоящего» [14].

Отец Илия (Читтерио) констатирует огромный резонанс московского издания Добротолюбия [15]. Главная причина в том, что «Паисий учил не идеям, основанным на умственных построениях, но постепенно подводил к переживанию духовных опытов, которые являются основой жизни Церкви» [16].

По мысли А.С. Хомякова, «только духовно преображая индивидуальные воли в их свободное единство можно достигнуть соборности» [17]. Община укрепляется с духовным ростом каждого члена, поэтому для преп. Паисия был важен духовный рост отдельно взятой индивидуальности. Преподобный Паисий знал, что нужно каждому монаху для его духовного роста. « То к разумнейшему приведет глагол приличный к вине его, от божественного Писания высокий ...к простейшему же или от художеств, или от святого послушания приведет некая словеса дивная и восхитит от скорби ум его вооная» [18]. Исповедание помыслов, которое практиковалось в общине, было одним из составляющих «внутреннего делания», очищения сердца. Монах не только должен следовать наставлениям игумена и духовника, но должен сам обретать опыт Богоообщения, «узнавать волю Божью о себе через поучение святых отец, которые наставляют к правильному понятию священных писаний, и к познанию догматов» [19]. «Истинное послушание сие есть: то есть не думать, что служишь людям: но Богу, ибо, если подумает тот, который служит, что служит людям: по тому никакой мзды не будет иметь» [20].

Особенностью делания «сердечной молитвы» в опыте преп. Паисия явилось то, что обычно «самодвижную молитву» практиковали анахореты и скитники, а старец расширил ее на монашеское общежитие. «Иисусова молитва» – это не только молитвенный метод, но одновременно вся духовная жизнь, которую можно выразить в понятии «обожение».

Преподобный Паисий борется с проявлениями своеволия, потому что убежден в том, что «частная воля индивида всегда приводит к заблуждениям, что невозможно достичь тишины, пока жизнь управляется этой волей» [21]. Послушание в монастыре преп. Паисия – не самоцель. Вместе со всей аскезой оно направлено на достижение глубины и личной молитвы и требует, как и сама молитва, долгого опыта сердечного делания. Послушание между равными «по горизонтали» было особенностью общежития преп. Паисия. Отказ от собственной воли направлен на то, чтобы расширить сердце, освободить его для любви к Богу и братьям. Послушание между равными «должно перерастать в любовь» и создавать «общение, построенное на уважении к каждому» [22]. «Пусть никто не гневается на своего брата, да и вообще ни на кого, ибо тогда он гневается на Христа» [23], Отец Илия (Читтерио) делает вывод, что в общине Паисия «послушание ... не что иное, как таинство покаяния» [24]. В жизни самого преп. Паисия отказ от идеала уединенной жизни ради братьев был актом послушания Божественной воле и одновременно актом покаяния, перестановкой центра жизни с себя на Бога и ближнего. «Истинная любовь к Богу психологически-необходимо вызывает и питает любовь к ближнему» [25]. Любовь находит проявление в служении.

Новый период в жизни преп. Паисия был связан для него с жертвой, с тем, что он должен был поступиться многими своими интересами. Ему не только пришлось оставить уединенную жизнь, но и принять впоследствии сан священника. Преподобный Нил гак же ради братской любви оставляет практику духовного созерцания; «да имут время и о братии упражнятися и промышляти словом служения» [26]. Так и преп. Паисий, «с той минуты, как он уступил мысли принять брата, чтобы делить с ним общий распорядок жизни – внешней и внутренней, он скоро замечает, что должен подвергать себя непрестанным трудам в ложной надежде обрести тот мир, который утрачен навсегда» [27]. Но именно благодаря служению его дары умножались. Служение должно было проявляться и среди братии по отношению друг к другу. Например, в уставе было написано, что «грамотные отцы с великой ревностью» должны были читать тем, кто не мог читать самостоятельно. Братья, которые покрепче телом, должны помогать в постоянных послушаниях тем, кто слабее. Те братья, которые «стары в понятиях и рассуждениях искусны, укажите тем молодым, и которые в понятиях суть еще неискусны, делами вашими, которые одобрены, образ и наставление» [28].

Со временем преп. Паисий Величковский приходит к осознанию того, что возникновение общины – это исполнение воли Божьей, и его жизнь была посвящена им еще до того, как возникла община [29]. «Никакой другой образ жизни не дает монаху столько преимуществ столь быстро, избавляя от страданий тела и души, сколь общинная жизнь в святом послушании ... Царское житие удобнейшее есть многим, но есть малоотраднейшее (по сравнению с общежительным)» [30], – писал святой своим ученикам. В общей жизни происходило взаимное духовное обогащение. «Един похищайте смирение, а той у инаго послушание, ин украдый от другаго отсечение воли ..., ин у инаго братолюбие, той от инаго молчание и незлобие, И в таковой независтной брани радовахуся и веселяху славя Бога» [31].

По преп. Паисию, смысл монашеского общежития заключается в том, чтобы братия, воз­можно даже разноязычная, имела одну главную мысль, «едино произволение – служить Христу исполнением Его заповедей, имея одну душу и одно сердце, друг друга тяготы носить, и послушаться друг другу в любви, имея одну главу – Христа» [32]. В уставе общины преп. Паисия было записано, что все братья по данному обещанию перед Богом должны пребывать «по связи вечной и неразвязной Божественной любви ... до смерти своей с собором братьев, собранных во имя Христа, терпя и перенося все тесноты ради царства Божия ... и как самому Христу служить отцам» [33]. Преподобный Паисий призывает любить всех наравне, «юных и старых, славимого и бедного, и в должности и простого» [34]. Важно было различать «духовную» и «душевную» любовь, «Сластолюбие, любовь яже не по Божию, и нежность, и в особенности самолюбие ..., настолько изменяют и делают нас изменяемыми в ином виде ..., из таких и отчуждаемся совсем от благого Бога» [35]. Явление единства любви во Христе миру и есть пророчество о Царствии Небесном, о будущем всеобщем единстве. В общине преп. Паисия Величковского была явлена истинная природа Церкви как Тела Христова, объединенного Духом Святым.

Многочисленные ученики великого старца после его кончины разошлись по монастырям, куда привнесли опыт и традиции «панславизма». Преподобный Паисий опасался издания сборника «Добротолюбие», так как считал, что опыт, описанный отцами-аскетами, возможно практиковать только в монастыре под руководством опытного старца. В России опыт преп. Паисия вышел за пределы монастырской стены благодаря ученикам, которые подвизались в Оптиной пустыни. Если старцы Паисий Величковский, Василий Кишкин, Клеопа и Феодор духовно окормляли почти исключительно монастырских насельников, то старцы Леонид, Макарий Иванов, Амвросий вывели старчество из монастырского укрытия и распространили его на внешний мир.

Собрание учеников Христа всегда имеет одни и те же принципы жизни, но не может выглядеть сегодня так же, как и сотни тысяч лет назад. П. Евдокимов пишет, что «свидетельство христианской веры в условиях современного мира обусловливает всеобщее призвание к внутреннему монашеству» [36]. Внутреннее монашество, или иночество, ради осуществления Евангельских принципов нашло воплощение в мирянских общинах. Их появление во многом было обусловлено опытом жизни преп. Паисия и его общины. Главный принцип – это жизнь в духе Христовой любви. В жизни этих общин много общего: община понимается как духовная семья. В качестве примеров можно привести общины св. Алексия Мечева и сщмч. Сергия Мечева, общину архим. Сергия (Савельева).

В новозаветное время пророческое служение есть не индивидуальное, а всеобщее служение, дар которого получается при крещении. Явление духовного единства во Христе и есть исполнение пророческого служения. Исполнение воли Божьей, полнота духовных даров лучше всего воплощается в среде общины верных, что и явил нам преподобный Паисий Величковский со своей общиной, став примером на долгое время.