Общение в церкви: оно нам нужно?
Общение – одно из неотъемлемых качеств христианского собрания. Размышляя о природе церковного общения, митр. Иоанн (Зизиулас) писал: «Церковь как общение отражает сущность Бога как общение, и это общение будет полностью явлено в Царстве». Однако в практике современной церковной жизни с трудом осознается необходимость усилий, направленных на созидание церковной общины; не собран опыт подлинного «общения во Христе», качественно отличающегося от любых других форм человеческой солидарности. Священники и неравнодушные миряне часто задаются вопросом, как разбудить у верующих людей жажду церковного общения и вокруг чего его созидать?
В мае-июле 2017 г. был проведен опрос постоянных прихожан храмов Москвы, Санкт-Петербурга, Пскова, Твери и некоторых других городов России, посвященный теме церковного общения. В опросе приняли участие 114 человек: 75% женщин и 25% мужчин, в возрасте до 30 лет – 21%, от 30 до 50 лет – 63% и старше 50 лет – 16%; 87% имеют высшее образование. Большинство респондентов регулярно посещают церковные богослужения и участвуют в таинствах: 67% ходят в храм раз в неделю и чаще, 13% – 1-2 раза в месяц.
Своим постоянным церковным собранием опрошенные назвали приход (61%), свою семью (17%), братства и общины (10%), группы и кружки по чтению Евангелия (6%) или же просто своих верующих друзей и единомышленников (6%).
Основной целью опроса было выяснить, во-первых, насколько охотно верующие люди участвуют в каких-то совместных встречах и делах помимо богослужения и чувствуют ли они ответственность за собирание своего церковного собрания; во-вторых, какие трудности чаще всего возникают в церковном общении, что делает общение церковным, отличным от обыденного общения, каким должно быть подлинное церковное общение; в-третьих, участников анкетирования просили вспомнить примеры самого радостного для них церковного общения.
Результаты опроса показали, что чаще всего верующие люди участвуют в совместных чаепитиях после богослужения (56%) и разного рода паломничествах, экспедициях, походах (38%); около трети заняты в просветительской и миссионерской деятельности (31 и 32%), пятая часть – в социальной сфере и работе с детьми (21% и 17%). Никак не участвуют во внебогослужебной жизни своего церковного собрания всего 11% респондентов.
Однако, несмотря на такую видимую активность, реальную ответственность за свое церковное собрание готовы нести немногие. Нет возможности отвечать за собирание своего церковного собрания у 49%, могут молиться за членов своего собрания, хранить мирный дух, со всеми общаться 38%. Делать что-то конкретное для собирания считают для себя возможным гораздо меньше людей: так, 11% участвуют время от времени в организации паломнических поездок и других мероприятий прихода, 9% ведут блог своего прихода в соцсетях, 6% обзванивают прихожан по просьбе священника или просто по своей инициативе приглашают их на разные встречи или даже их ведут: «мотивирую, общаюсь, уговариваю прийти, делюсь впечатлениями».
Похоже, достаточно широко распространено мнение, что ответственность за церковное собрание в первую очередь лежит на клириках: «желание собираться есть, но думаю, что первый инициативу собирания на духовном уровне должен проявлять священник, ну или дьякон хотя бы».
Отвечая на вопрос об основных проблемах, возникающих внутри церковного собрания, 27% заявили, что проблем нет, при этом интересно, что большинство из них сами не видят для себя возможности отвечать за собирание церковного собрания. 40% респондентов считают, что у людей множество личных дел, им некогда собираться и общаться. Характерен один ответ, описывающий коллизию личной жизни и ответственности за других: «У меня такой период жизни, когда я не могу взять эту ответственность: недавно была свадьба, поэтому мы с мужем посещаем и тот храм, куда я ходила, и тот, куда он ходил. Кроме того, пока устраивается общение с родственниками, перемещения часто непредсказуемы, и невозможно бывает предсказать, будем ли мы в воскресенье именно в этом храме. А ответственность предполагает, что жизнь в целом устаканилась, и можно гарантировать свое стабильное участие в организационных вопросах». Также отмечали, что общение есть, но оно происходит только по воскресеньям (27%), или же в основном разговор идет только на бытовом уровне, не получается выйти на церковную тематику (11%). 15% видят проблему в наличии слишком разных мнений, не удается услышать друг друга. 13% констатировали, что встречи происходят лишь по инициативе священника.
Некоторые участники опроса с горечью замечали, что «люди вообще не умеют общаться, а церковные встречи превращаются в тоску смертную, хуже комсомольских собраний», что «церковное общение в жизни даже членов церкви – “дело десятое”, если уж до него доходит дело, душевных и духовных сил остается мало, видимо, это общение не дает смысла и не прибавляет жизненных сил». По мнению одного из участников опроса, прихожане зачастую ведут себя в церковной среде с оглядкой на то, что о них подумают, «как принято», поэтому общение получается формальным и неживым: «люди словно замкнуты, словно стоят “на ручнике” и так тяжело от этого. У церковных людей нет радости воскресшего Христа, на их лицах грусть и печаль. И священники часто проповедуют о страданиях, о терпении и т.п.». Респонденты также отмечали, что общение обычно складывается лишь внутри небольших групп: «общение происходит внутри малюсеньких “групп по интересам”, остальные не очень интересны, особенно трудно “новичкам” куда-то прибиться», «пока нет детей, я не могу тусоваться с православными семьями, жду появления детей», «у многих людей нет опыта глубокого церковного общения, оно возможно в очень малых группах». В одной из анкет указывалась еще одна проблема: «мало мужчин на приходе и тем более мало мужчин, готовых развивать приход».
Какой же образ подлинного церковного общения сложился у верующих людей? По мнению участников опроса, общение делает церковным совместная молитва и участие в таинствах (80%), обсуждение христианских тем на глубоком уровне (61%), чтение Библии и святоотеческой литературы (52%), взаимное доверие (46%), участие во встречах священнослужителя (31%).
В анкете была возможность ответить своими словами, каким должно быть подлинное церковное общение. Люди называли такие качества этого общения, как доверие, понимание, искренность, свобода от административного надзора, открытость к разным точкам зрения, одухотворенность, непрагматичность, сопереживание, простота и радость. По мнению наших респондентов, церковное общение связано с личной ответственностью каждого за свою жизнь во Христе, личной заинтересованностью в жизни Церкви и ее членов, совместной попыткой жить по Евангелию, общими делами любви и милосердия, свидетельством о Христе, собиранием вокруг Христа. В одном ответе было сказано, что церковное общение – это «участие всех в одном общем деле, сплоченность, как одна большая семья».
Вспоминая о своем самом радостном примере церковного общения, участники опроса называли встречи с глубоко верующими людьми (например, с отцом Павлом Адельгеймом), разные встречи у себя на приходе или в братстве, многие отмечали связь настоящего церковного общения с совместными делами для церкви, помощью ближним и др. Приведем некоторые ответы: «для меня радостнее всего, когда церковное общение подталкивает к совместному совершению добрых дел и поступков», «совместная с братьями работа с детьми и бедными, когда братья забывали о себе, искренне думали о тех, кому служат, и горели желанием им служить», «не просто обсуждать последние новости друг друга и поздравлять с церковными праздниками, а узнавать о трудностях, пытаться помочь, узнавать глубокие мысли друг друга при обсуждении библейского чтения», «общение, которое укрепляет веру, любовь к Богу и людям, и которое не остается общением, а мотивирует к действиям и поступкам». «Радостно, когда вера объединяет людей в их делах и люди помогают друг другу или делают что-то вместе на приходе не ради чего-то, а потому что убеждены, что Бог хочет, чтобы верующие помогали друг другу и трудились на развитие церкви. Радостно, когда христиане поддерживают друг друга в миссии, помогают убеждать неверующих в существовании Бога и Его Законов».
Таким образом мы видим, что, по мнению многих верующих людей, церковность общения обеспечивается участиями в таинствах, все остальное часто воспринимается как дополнительное, факультативное, в чем можно участвовать по возможности. И хотя многие готовы приходить на те или иные встречи помимо богослужения, но далеко не все согласны отвечать за их организацию, проявлять деятельную инициативу, помогать священнику в собирании церковного собрания. Почему так? Можно ли сказать, что это плоды евхаристической экклезиологии в столицах? Или это языческое сознание, которое делит жизнь на сакральное и профанное? Общение не всегда получается интересным, глубоким, дающим силы и вдохновение. Верующие люди обращаются к Богу, но при этом им трудно создавать пространство личностного общения друг с другом. Почему же церковным людям не всегда удается общаться на экзистенциальной глубине? Можем ли мы говорить, что это следствие разрушенности постсоветского человека?
Как верующим людям, несмотря на все эти проблемы, исполнять слова Послания от Иоанна: если мы «ходим во свете… как Он во свете, то имеем общение друг с другом» (1 Ин 1:7)? На круглом столе «Кто не собирает со мной, тот расточает» будет возможность продолжить разговор о церковном общении в малых группах и услышать мнение экспертов по следующим вопросам: 1) Каковы критерии, цели, плоды христианского общения?; 2) Как помогать верующим людям входить в опыт подлинного церковного общения? Через что оно возникает и какими могут быть его формы?