На следствии он не назвал ни одной фамилии

В 1937 году кафедральный собор Винницы был закрыт, правящий архиерей фактически не имел места служения. Поэтому архиепископ Иннокентий поселился в пригороде Винницы, городе Хмельнике. По воспоминаниям его духовной дочери С. Чистоткиной, «жил он там в очень трудных условиях, постоянно ожидая ареста».

Уголовное дело владыки основано на показаниях нескольких священников и мирян. Понимая всю степень фальсификации слов свидетелей в протоколах допроса, всё же за протокольным слогом можно услышать живые слова архиепископа и тех, кто был с ним рядом.

Первое богослужение владыки Иннокентия в Хмельнике произошло под Крестовоздвижение. По показаниям священника П. Яницкого, «в церкви присутствовало все духовенство, проживающее в Хмельнике, а также много молящихся мирян». В протоколе допроса со слов свящ. П. Яницкого описано представление народу владыки псаломщиком храма Сильвестром Колтуновским: «Возлюбленные братья и сестры, к нам прибыл архиепископ Тихонов Борис Дмитриевич, в прошлом судим, был на высылке около 11 лет, благополучно вернулся, надо будет создать ему хорошие условия для работы, относиться к нему сочувственно, ибо он мученик».

Архиепископ Иннокентий прожил в Хмельнике всего месяц. Но и в течение этого короткого периода он начал собирать духовенство, призывая его к активным действиям. «Надо усилить религиозную пропаганду среди крестьян, тогда все будет в порядке. Все условия у нас для этого сейчас имеются. Учтите, что новая конституция разрешает быть верующим, так что всё теперь зависит от нас» (из показаний свящ. П. Стукана). «Очень часто епископ Тихонов Б.Д. вызывал служителей религиозного культа, не группами, а в одиночку, давал поручения, требовал: "Мы дожили до того, что в Хмельникском р-не существует всего одна церковь. Это нужно объяснить тем, что мы все проявляем большую пассивность. Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог"» (из показаний свящ. П. Яницкого).

«За время пребывания в г. Хмельнике архиепископа Тихонова Бориса Дмитриевича последний приблизил к себе всех проживающих в Хмельникском р-не монахов. Монахам Тихонов давал задание следующего содержания: "Вам монахам неудобно самим идти в народ с целью развертывания религиозной работы. Для этого свяжитесь с монашками, коих в Хмельникском районе не мало, пускай они лучше свяжутся преимущественно с женщинами и сделают их стойкими в вере"».

«На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов - это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, т.к. скоро настанет время, когда все возвратится к старому» (из показаний свящ. Гороховского).

Владыку арестовали 28 октября 1937 года, инкриминируя ст. 54-10, ч. 2 УК УССР (контрреволюция). 13 ноября в отношении него был проведен первый и единственный допрос. Архиепископ Иннокентий не назвал ни одной фамилии, отрицал обвинения, не соглашался со свидетельствами и ни в какие переговоры со следователем не вступал.

В деле указано, что он был арестован пять раз - в 1922, 1925, 1931, 1934 и 1937 годах. В обвинительном протоколе от 20-21 ноября говорится о том, что он «систематически собирал у себя на квартире бесприходное духовенство, агитировал духовенство не отказываться от сана, организовывал агитацию среди крестьян за открытие закрытых церквей... Допрошенный в качестве обвиняемого, Тихонов Борис Дмитриевич виновным себя не признал, однако его антисоветская деятельность подтверждена показаниями свидетелей...»

29 ноября 1937 года в полночь владыка был расстрелян. Сохранились свидетельства очевидца о том, как происходили расстрелы:

«Вечером заключенных выводили в тюремный двор. Их одежду закидывали в грузовики, а самих оставляли во дворе с крепко связанными за спиною руками. Потом их вели через двор к гаражам, расположенным четырехугольником. Площадка перед гаражами, предназначенная для мытья машин, была заасфальтирована. Как только арестованного подводили к прикрытой сеткой водосточной яме, сразу же звучал выстрел энкавэдэшника. Несчастный падал на сетку водосточной ямы. Часто энкавэдэшнику приходилось по два, по три, а то и по четыре раза стрелять в жертву, пока та не умирала. Тела убитых закидывали на грузовики, которые стояли рядом. Шум запущенных моторов в гаражах заглушал выстрелы. На протяжении долгих месяцев каждый вечер в тюремном дворе винницкого НКВД происходили подобные сцены».

В 1937-38 гг. в Винницкой области было расстреляно около 20 тысяч человек, среди них было немало священнослужителей. Во время немецкой оккупации проводилась эксгумация останков погибших, опознали 679 человек, и среди них - владыку Иннокентия.

Архиепископ Иннокентий был человеком живой и горячей веры. Его сподвижник, один из немногих оставшихся в живых в годы гонений и ставший впоследствии митрополитом Гурий (Егоров) вспоминал: «Владыка Иннокентий был ученый монах. Это был богословский ум, который любил постоянно рассуждать. Он был очень горячий, вспыльчивый; тогда с ним трудно было иметь дело. Мы с ним иногда спорили, расходились, но, конечно, только в мелочах. А в главном мы были с ним единомышленны. Владыка Иннокентий очень любил богослужение. Всё, начиная от его внешних форм и кончая его содержанием, он всегда стремился осмыслить. Богослужение совершал он особенно прекрасно. Он всегда горел душой».