Епархия исповедников веры
7 апреля 2013 года исполняется 35 лет со дня упокоения архиепископа Ермогена (Голубева) – выдающегося пастыря, проведшего восемь лет в сталинских лагерях, с 1953 по 1960 управлявшего Ташкентской епархией. О служении владыки Ермогена, а также других епископов, священников и мирян в Ташкентской епархии в годы гонений рассказывается в докладе магистра СФИ Ольги Борисовой «Ташкентская епархия в 50-60-е гг. XX века. Собирание церкви как явление свободы в условиях тоталитарного режима», прозвучавшем на конференции «Равнина русская».
Церковная жизнь Ташкентской и Среднеазиатской епархии в советский период являлась отражением общего положения церкви в советском государстве. Однако она имела и свои специфические особенности, которые сделали ее уникальной.
Главной особенностью Ташкентской епархии являлось то, что Средняя Азия, начиная с первых лет советской власти, была местом ссылки духовенства (в том числе лучших его представителей, таких как митрополит Арсений (Стадницкий), митрополит Никандр (Феноменов)), а также мирян, пострадавших за веру. Зачастую сюда уезжали священники после освобождения из лагерей и тюрем, так как вдали от центральных районов была меньше вероятность преследования властями и больше возможностей получить назначение в храм. Также множество монашествующих и мирян бежало сюда от преследований советской власти. Известно, что в Ташкенте на развалинах кирпичного завода образовалось поселение (местные жители называли его «Шанхаем»), в котором жило более трех тысяч бежавших от преследования властей или оставшихся без крова православных.
Благодаря такой специфике церковная жизнь в Ташкентской епархии не прерывалась на протяжении всего советского периода, и здесь всегда были люди, собирающие церковь.
Так, в начале XX века общинная жизнь созидалась протоиреем Михаилом Андреевым. При Благовещенской церкви в Ташкенте, настоятелем которой являлся о. Михаил, существовала православная община, ставшая в 1920-х гг. основой братства «Союз православных приходов», созданного о. Михаилом и о. Валентином Войно-Ясенецким (будущим архиепископом Лукой) с целью объединения верующих для борьбы за сохранение Русской православной церкви. Известно, что общины верующих, окормляемые православными священниками, существовали и в период обновленческой власти в Ташкентской епархии, и в период официального упразднения епархии в 1937-1943 гг. Но наиболее ярко консолидация христиан проявилась в 1950-1960 гг.
С началом так называемого «нового курса» в 1943-1944 гг. в стране началось восстановление церковной жизни. В Ташкентской епархии активное восстановление церковной жизни было начато владыкой Гурием (Егоровым). В период его руководства (1946-1953 гг.) в епархии было открыто 63 храма. Но основной заслугой владыки Гурия было собирание образованного и верного духовенства. Именно это дало возможность последующего возрождения церковной жизни в епархии.
Сам архимандрит Гурий в годы гонений созидал Церковь, тайно руководя общиной своих духовных чад (1933-1946 гг.), последовавших за своим наставником в Среднюю Азию. Община состояла, в основном, из членов Александро-Невского братства, в которое входил и о. Гурий. С принятием руководства Ташкентской епархией владыка Гурий получил возможность рукополагать своих духовных чад, подготовленных им к служению в годы тайной жизни общины, пополняя таким образом кадры духовенства священниками, единомысленными с ним в деле восстановления духовной жизни.
С этой же целью епископ Гурий пригласил в Ташкентскую епархию некоторых священников и мирян, готовых принять священнический сан. В основном это были члены православных братств и общин, в 1920-1940 гг. претерпевшие гонения за церковную жизнь: члены общины о. Сергия Мечёва – прот. Борис Холчев, свящ. Сергей Никитин, свящ. Феодор Семененко, Петр Гнедич, члены Александро-Невского братства: архим. Серафим (Суторихин), Александр Кошкин и др.
В 1950-х гг. запрещаются внехрамовые религиозные собрания, усиливается антирелигиозная пропаганда, за духовенством и мирянами ведется тотальная слежка.
Принявший управление епархией в 1953 г. архиепископ Ермоген (Голубев) активно продолжил собирание образованных людей, укорененных в церковной традиции, готовых служить Богу. Члены общины о. Сергия Мечёва Василий Евдокимов, Георгий Ивакин-Тревогин, Сергей Овчинников по согласованию с владыкой Ермогеном приехали в епархию и приняли священнический сан уже в период вновь начинавшихся гонений на церковь со стороны безбожной власти, исповедав тем самым свою веру во Христа. По имеющимся на сегодняшний день сведениям, четырнадцать духовных чад о. Алексия и о. Сергия Мечёвых, следуя заветам своих пастырей, приняли священство. Шесть из них несли священническое служение в Ташкентской епархии.
Необходимо отметить выдающуюся роль архиепископа Ермогена в деле возрождения церковной жизни в Ташкентской епархии. Он был хиротонисан во епископа Ташкентского в 1953 г., что совпало с началом периода обострения церковно-политических отношений в стране, переросшего затем в открытые гонения на церковь со стороны государства. В такой тяжелой ситуации служение владыки Ермогена на Ташкентской кафедре раскрылось особым образом. Владыка твердо отстаивал границы церкви, оказывая противостояние безбожному режиму. В условиях вновь начавшихся явных гонений на церковь со стороны советской власти владыке Ермогену удалось не только сохранить церковь, но и приумножить ее. Усилиями владыки был собран круг образованного духовенства, единомысленного в деле возрождения духовной жизни. Результатом деятельного служения священства стало собирание и укрепление приходских общин.
Укрепление церковной жизни происходило на фоне ужесточения церковно-государственной политики. В 1950-х гг. запрещаются внехрамовые религиозные собрания, усиливается антирелигиозная пропаганда, за духовенством и мирянами ведется тотальная слежка. Прихожане Ташкентских церквей тех лет свидетельствуют, что они шли в храм под бдительным оком сотрудников государственной безопасности, что людей вызывали в органы госбезопасности, допрашивали, лишали работы, требуя отречься от Бога. В такой обстановке люди исповедовали свою веру участием в богослужениях, собиранием.
Примером единения и духовной стойкости верующих стало строительство храмов в Ташкентской епархии. В период вновь начавшегося по всей стране массового закрытия храмов в конце 1950-х гг., количество храмов в Ташкентской епархии не только не сокращалось, но даже возрастало. Это происходило благодаря строительству молитвенных домов по инициативе верующих. Известны многочисленные факты сбора средств приходскими общинами на приобретение земли и постройке на этой земле зданий, используемых ими впоследствии под молитвенные дома. Оформление земли в частную собственность давало возможность избежать закрытия властями построенного на ней молитвенного дома.
Именно таким образом был открыт Георгиевский молитвенный дом в Самарканде. На имя Екатерины Тимашевой в 1947 г. была приобретена земля с небольшой узбекской лачугой и, как указывается в отчете уполномоченного Совета по делам РПЦ, она «переоборудовала этот дом под храм… Позже эта община купила соседний дом и незаконно использовала его для расширения церковной территории и организации нелегального монастыря» [1]. Действительно, силами верующих были выстроены трапезная, комнаты для гостей и проживания, баня, хозяйственные сооружения (Фото 1. Георгиевский уголок).
За счет средств и силами общины и прихожан на месте прежней узбекской лачуги был выстроен новый белокаменный храм. Строительство, продолжавшееся более десяти лет в условиях запрета властями даже крупных реставрационных работ и грозившее людям большими неприятностями за участие в нем, стало поистине общим деланием верующих. Силами прихожан добывался стройматериал, в то время бывший большим дефицитом. Люди собирали его буквально поштучно, с риском быть обвиненными в участии в незаконном строительстве. Внутреннее убранство храма создавалось также силами верующих. Так, большая часть икон храма была написана монахиней Юнией (Зверевой) кистями, сделанными из собственных волос. Эти иконы и по сей день украшают храм (Фото 2. Икона «Моление о Чаше»).
После возведения собора уполномоченный Совета по делам РПЦ начал открытую борьбу с владыкой Ермогеном.
Общенародным делом стало также строительство главного храма епархии – Свято-Успенского собора Ташкента. Начатое по инициативе владыки Ермогена, оно во многом осуществлялось силами и средствами православных Ташкента. Очевидцы вспоминают, что когда владыка Ермоген объявил о том, что получено разрешение на реконструкцию собора, то «со всех сторон посыпались пожертвования, потекли люди, от простых рабочих до специалистов, предлагающие свою помощь… Можно сказать, что построен собор молитвами и трудами всех верующих города Ташкента» [2]. «В строительстве собора принимали деятельное участие своим трудом и средствами многие прихожане собора, – писал владыка Ермоген патриарху в 1958 г., — Строительство кафедрального собора – это самое крупное и самое выдающееся церковное строительство за последние 40 лет в масштабе всей Русской православной церкви» [3]. (Фото 3. Строители Успенского собора).
После возведения собора уполномоченный Совета по делам РПЦ начал открытую борьбу с владыкой Ермогеном. Строительство собора вместимостью 2-3 тыс. человек на месте маленькой церкви послужило поводом для обвинения архиепископа Ермогена в незаконном строительстве и удаления его в 1960 г. с Ташкентской кафедры. Такая трагическая развязка не угасила духа владыки. Преследуемый властями, а затем заточенный в Жировицкий монастырь, он несгибаемо до самой смерти продолжал отстаивать права церкви.
Отстранение от управления Ташкентской епархией человека, твердо отстаивающего границы церкви, несомненно, давало властям большую свободу действий. В течение года после смещения владыки Ермогена была организована кампания по дискредитации и вытеснению из епархии его сподвижников. Практически все единомысленные с ним священники, трудившиеся на ниве возрождения духовной жизни, были удалены с приходов. Документы свидетельствуют о массовой кампании против духовенства, прошедшей по всем приходам епархии, в которых была живая церковная жизнь.
Однако известны случаи противостояния верующих незаконным действиям властей. Так, община Георгиевского храма Самарканда в условиях открытых гонений на церковь смогла отстоять храм от закрытия и защитить своего духовного наставника — о. Серафима (Суторихина).
Отец Серафим был назначен в Георгиевский храм в 1948 г. по его просьбе «быть ближе к народу». Приходская община сплотилась вокруг этого пастыря, для которого служение Богу и Церкви было делом всей его жизни. Кампания против духовенства епархии не обошла и о. Серафима — одного из лучших священников Ташкентской епархии.
Архивные документы свидетельствуют:
— в 1961 г. за «проповедь, привлечение в храм детей и молодежи» и прочие «противозаконные» действия, уполномоченный Совета лишил настоятеля храма архим. Серафима (Суторихина) справки о регистрации.
— 8 июня 1961 г. последовал Указ архиеп. Ташкентского и Среднеазиатского Гавриила (Огородникова) об увольнении настоятеля Св.Георгиевского храма г. Самарканда архим. Серафима (Суторихина) за штат [4];
— 14 августа 1961 г. следует решение Исполкома горсовета г. Самарканда «О снятии с регистрации Георгиевского религиозного общества и молитвенного дома», в котором сообщается, что «община систематически приобретает имущество без санкции горсовета, расширяя таким образом служебные помещения» [5];
— 14 августа1961 г. исполком областного совета выносит решение:
1. утвердить решение о снятии общины с регистрации,
2. использовать помещение Георгиевского молитвенного дома под культурно-просветительское или детское учреждение» [6].
Но верующие встали на защиту храма и своего духовного наставника. На протяжении нескольких дней прихожане не расходились по домам; постоянное присутствие в храме людей не давало властям возможности его закрыть.
Таким образом, по плану властей, храм должен был быть разорен, православная община разогнана.
Но верующие встали на защиту храма и своего духовного наставника. На протяжении нескольких дней прихожане не расходились по домам; постоянное присутствие в храме людей не давало властям возможности его закрыть.
Прихожанами были написаны коллективные письма и прошения, в том числе и на имя Председателя Совета Министров СССР Хрущева с просьбой разрешить церковные службы в Георгиевском храме. С собранными документами и прошениями представители общины поехали в Москву, не испугавшись грозивших им неприятностей.
И вынесенные ранее решения властями исполнены не были. В храме возобновились богослужения. Решение о снятии общины с регистрации отменено не было, но переписка органов советской власти по поводу Георгиевской общины приобрела иной характер. Теперь предлагалось «мероприятия по ослаблению деятельности Георгиевской общины и подготовку к закрытию молитвенного дома проводить постепенно, начав эту работу с удаления оттуда священников, в течение 5-6 месяцев подвести верующих к необходимости перейти для участия в богослужениях в [соседний] собор и добиться от актива [общины] добровольного согласия на объединение [c общиной собора]… Усилить научно-атеистическую пропаганду среди верующих Георгиевского молитвенного дома» [7]. Однако община не оставила Георгиевский храм, сорвав таким образом планы по его закрытию.
На протяжении четырех лет архимандрит Серафим находился «за штатом». Но духовные чада о. Серафима не ослабляли усилий по возвращению его в штат священников храма.
Наконец, спустя четыре года, 29 марта 1965 г., Указом владыки Гавриила (Огородникова) «заштатный архим. Серафим (Суторихин) временно назначен вторым священником Георгиевского храма» [8]. А 22 сентября 1965 г. он назначается настоятелем Георгиевского молитвенного дома [9].
Таким образом, в условиях гонений на церковь со стороны государства, в опасности пострадать за свидетельство о вере люди, тем не менее, отстаивали церковь. В условиях тоталитарного режима это, несомненно, не вписывалось в рамки предлагаемой властью системы, являлось проявлением свободы и свидетельством веры. И сегодня подвиг жизни верующих людей, от архиереев до простых прихожан, исповедующих свою веру в самые трудные времена, является для нас вдохновляющим примером того, как в условиях гонений и притеснений со стороны государства возможна созидательная деятельность в церкви, возможна жизнь с избытком.
Источники
[1] Центральный Государственный архив Республики Узбекистан. Ф. 2456. Оп. 1. Д. 328. Л. 34.
[2] Булгакова Е.А. Воспоминания духовной дочери архим. Бориса (Холчева) // Глаголы жизни. 1992. № 2. С. 26.
[3] Епархиальный архив Ташкентской и Среднеазиатской епархии. Ф. 1. Д. 66. Л. 2.
[4] Епархиальный архив Ташкентской и Среднеазиатской епархии. Оп. 2. Д. 370. Л. 45.
[5] Епархиальный архив Ташкентской и Среднеазиатской епархии. Оп. 2. Д. 370. Л. 38.
[6] Епархиальный архив Ташкентской и Среднеазиатской епархии. Оп. 2. Д. 370. Л. 39.
[7] ЦГА РУз. Ф. 2456. Оп. 2. Д. 328. Л. 22.
[8] Епархиальный архив Ташкентского и Среднеазиатской епархии. Оп. 2. Д. 370. Л. 62.
[9] Епархиальный архив Ташкентского и Среднеазиатской епархии. Оп. 2. Д. 370. Л. 64.
