Жители пирамид

Свято-Андреевское малое православное братство провело встречу на тему старшинства и иерархичности в церкви и обществе.

«Иерархия» (от греческого hieros – священный и arche – власть) – в современной культуре означает некоторую пирамиду: расположение элементов целого в порядке от низшего к высшему, с возрастающим значением и уменьшающимся числом элементов. Очень интересно думать об этом, сидя на работе, где ты, судя по определению, являешься основанием пирамиды, то есть «большинством с небольшим значением». Человечество так давно живет в иерархичной системе, что система противоположная ей, которую социологи и политологи называют «партнерской», в государственном масштабе кажется невозможной. Кажется, что тогда это будет анархия, как в улье, в котором оставили либо только руководящую верхушку, либо одних рабочих пчел. Глубоко укорененная подсознательная мысль о невозможности другого пути, позволяет нам совершенно не задумываясь переносить эту общественную модель на устройство церкви. И это в какой-то мере естественно, как естественна любая привычка, уходящая корнями почти на пару тысячелетий вглубь времени – эллинизация христианства принесла в церковь языческое стремление совместить и перемешать несовместимое: Божье и кесарево.

Намного проще и привычнее воспринимать церковь как некую структуру, одну из тех, что делает жизнь государства лучше. Как некоторое министерство с набором функций и своим аппаратом, который «ближе к небу» и поэтому лучше всех знает, что надо делать. Главное создавать ощущение, что государству совершенно необходимо наличие такой специфической группы людей, занимающейся важным делом. В этом смысле вся остальная церковь превращается в некую принимающую сторону, от которой вроде бы ничего не зависит. Как вроде бы ничего не зависит от любого жителя низа социальной пирамиды с «уменьшенным значением». При таком толковании неважно, сколько в церкви народа и как его считать.

Интересно, что самого слова «иерархия» в Библии вообще нет. Оно было введено в церковный обиход в начале VI века. Более традиционным для церкви было понятие «старший».

– Апостол Павел перечисляет критерии, на которые надо ориентироваться при выборе епископа, – говорит Давид Гзгзян, профессор кафедры богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института, член Межсоборного присутствия РПЦ. – В послании к Тимофею (3:2-6) мы читаем, что «епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» При этом человек может обладать этими данными, но не быть старшим. Более того, он может быть даже пророком, но тоже не быть старшим. У старшего в церкви есть совершенно определенное призвание – он должен добиваться, чтобы сообщество училось слушать Бога, именно старший должен уметь сделать так, чтобы под его предводительством церковь умела слушать пророка. А для этого надо быть самому очень чутким к пророчеству. Только осознание этой миссии, понимание, ради чего нужна церковь и к чему конкретно он призван, является определяющим моментом в том, может человек быть старшим или нет.

В истории встречаются примеры, когда старший выбирался чудесным образом. Например, на Московском соборе 1917-18 гг. при избрании нового Патриарха наибольшее число голосов получил архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), а наименьшее – митрополит Московский Тихон. Второй этап выборов проходил с помощью жребия – старец Зосимовой пустыни Алексий вынул жребий с именем митрополита Тихона.

– Но если жребия нет? – Тогда на избирающих ложится вся ответственность, и здесь принципиально важно прислушиваться к голосу духовно наиболее опытных и чутких людей ради того, чтобы сделать правильный выбор. Поэтому в отношении старшинства важнейшим вопросом становится вопрос узнавания. Мы должны понимать по существу, кого и зачем выбираем. Потому что если мы делаем это просто потому, что для порядка должен быть начальник, то это уже не Церковь. Это уже иерархия в самом худшем проявлении, когда она функционирует, как это было не раз в мировой истории, сама по себе, безотносительно к тому, исполняет она Божью волю или нет, является ли она реальным духовным авторитетом для людей или нет.

– Вопрос о старшем – это вопрос о смысле существования нас, как христиан, – сказал профессор Давид Гзгзян. – Если мы адекватно его себе представляем, то в нашем выборе будем ориентироваться на предназначение церкви, то есть на наше общее предназначение и помнить о главной ответственности, возложенной на нас всех – об ответственности следования за Христом.

Разговор, начатый на встрече Свято-Андреевского братства, показал актуальность и многогранность темы о старшинстве. Подобные размышления всегда непросты, но особенно сложно говорить об этом сейчас, когда в обществе и в церкви так сложно удержаться между двух полюсов – с одной стороны не впасть в индивидуалистическое противостояние, плохо или хорошо прикрываемое внешней политкорректностью, с другой – в подчинение, не имеющее ничего общего со свободным послушанием в любви, к которому призывал нас Христос.