В церковь тянут за язык
Предложение протоиерея Димитрия Смирнова изучать церковнославянский язык вместо английского в средней школе вызвало противоречивые чувства и яркие эмоции, прежде всего потому, что Смирнов вообще облекает свои заявления в максимально скандальную форму, а тут еще постарался как можно сильнее ударить по здравому смыслу. Однако если отбросить словесные плевелы, остается идея вернуть в среднее образование церковнославянский язык, как было в дореволюционной России. Надо сказать, что эту идею с размеренной периодичностью высказывают как церковные, так и близкие к клерикальному истеблишменту деятели. Скажем, в июне 2017 года такую мысль высказал тогдашний пресс‑секретарь патриарха Московского и всея Руси священник Александр Волков. «Неплохо было бы в школе изучать по крайней мере основы церковнославянского языка – просто для общего культурного уровня. Даже если человек никогда в жизни не переступит порог храма, то все равно это такая важная составляющая. Это важно даже с точки зрения общего культурного, интеллектуального развития молодого человека», – сказал Волков в эфире радиостанции «Вести FM». По его словам, церковнославянский язык обладает «прекрасной поэтикой», «замечательной и глубокой, заслуживающей того, чтобы ее изучать».
– Не нужно думать, что протоиерей Димитрий Смирнов выражает мнение церкви. Это частное мнение одного из высокопоставленных священников Московского патриархата, и переоценивать значение его слов не нужно. Однако какие‑то подобные настроения, видимо, таким образом Димитрием Смирновым были озвучены. Конечно, звучит немного провокационно, наверное в расчете на реакцию общества. Если это так, то такую реакцию они получили. Мне представляется, что в этом предложении, которое невозможно воспринимать буквально, это совершеннейший абсурд, но в нем затрагивается тема того, что церковь и общество, особенно молодежь, говорят на совершенно разных языках и друг друга не понимают. Молодежь, особенно городская, московская, совершенно свободно сегодня говорит на английском, употребляет какие‑то слова и выражения, но эта же самая молодежь, которая хорошо воспринимает английскую речь, ее образы и выразительность, как свою, она совершенно по‑другому себя чувствует, когда попадает в храм, где, к сожалению, до сих пор богослужения совершаются на церковнославянском. На совершенно неразговорном языке, требующем специальной профессиональной подготовки, для того чтобы его понять. Церковнославянский язык, конечно, – это наше наследие, это наши корни, мы понимаем, что эти корни подорваны и их у молодого поколения часто нет. И если искать какой‑то положительный смысл в высказывании отца Димитрия Смирнова и подобных высказываниях, то он, мне кажется, в одном: на эту проблему надо обратить внимание. У людей нет того, что позволяло бы им свободно ориентироваться в наследии предыдущих веков, так же как и в церковной культуре, законах и молитвах. Я лично считаю, что надо срочно, даже необходимо, по мере созревания такого сознания у прихожан, переходить на русский язык богослужения. Но не надо это делать как реформацию, скандально, насильственно, не надо делать «сверху», от церковной иерархии, администрации. В самом деле, люди не понимают, действительно они не могут полноценно участвовать в богослужениях. Хотя бы пусть люди воспринимают церковную молитву естественно, как нечто для них доступное, понятное, заставляющее задуматься над своей жизнью и над собой. Уже это было бы очень неплохо. Но, конечно, речи о том, чтобы изучать церковнославянский вместо английского, быть не может. Тем более что среди молодежи много людей если не неверующих, то нецерковных, а иногда даже антицерковных. Это проблема. Но ее надо разрешать культурно и цивилизованно, человеколюбиво и достойно. С одной стороны, надо повышать культуру молодежи, надо укреплять свою, русскую, церковную культуру среди тех, кто хочет и может это делать. А с другой стороны, надо укреплять нашу отечественную систему образования, которая часто бывает слишком однобокой.