Соблазн труда

Труду сложено множество хвалебных од. И заслуженно. И все же есть блаженное безделье. Это когда сидишь на солнышке, грызешь молодую морковку, смотришь, как летают туда-сюда пчелы... И мир будто замер. Только пчелы в своем функциональном, а от этого очень жестоком мире снуют без перерывов. И в такие минуты так хочется сказать доброе слово о безделье...
Именно о ничегонеделании мы сегодня говорим с отцом Иоанном, настоятелем храма Сретенья в Заостровье

– Отец Иоанн, вы готовы поддержать эту тему?

– Вы знаете, это непростая тема. И в действии, и в бездействии может обнаружиться как благословение Божие, так и проклятие. Вера в труд, в спасающую силу труда для нашего народа оказалась огромным соблазном. Не подумайте, что этот соблазн прошел мимо меня. Время от времени во мне просыпается тоска по совместному азартному труду. В раннем детстве я не раз наблюдал, как работает мой дедушка-строитель. Дедушка и его товарищи катали и поднимали бревна, укладывали их в нужном порядке. И все время у них звучали чарующие слова: «Раз-два, взяли!» Вот уже 35 лет я тоскую по этим словам. Дома строят, пилы орут, техника гудит, а радостная музыка совместного труда куда-то пропала. Но вот шесть лет назад я испытал влияние другой музыки, другого мироощущения.

– А что произошло?

– Да ничего особенного.

Просто прочитал дневники крупного церковного деятеля ХХ века отца Александра Шмемана. Отец Александр родился в Русском зарубежье, свою жизнь отдал становлению Православной церкви в Америке. Его дневники пронизаны другой тональностью, прежде мне неизвестной. Вот одна из цитат: «Страшная ошибка современного человека: отождествление жизни с действием, мыслью и т.д. и уже почти полная неспособность жить, то есть ощущать, воспринимать, «жить» жизнь как безостановочный дар.

Идти на вокзал под мелким, уже весенним дождем, видеть, ощущать, осознавать передвижение солнечного луча по стене – это и есть сама реальность жизни. Не условие для действия и для мысли, не их безразличный фон, а то, в сущности, ради чего (чтобы оно было, ощущалось, «жилось») и стоит действовать и мыслить. И это так потому, что только в этом дает нам Себя ощутить и Бог, а не в действии и не в мысли».

– С детства мы знаем, что активность – это одна из добродетелей. Во всех грамотах так и написано: за активный труд, общественную деятельность и так далее. Но иногда эту активность хочется убавить, как звук...

– Во-первых, активность – это не добродетель! Будучи старшеклассником, я проявил какую-то лишнюю инициативу в домашнем хозяйстве. Родителям забот добавилось. Папа нотаций мне не читал, а просто спросил: «Что может быть опаснее дурака?» Ответа я не знал, тогда папа ответил сам: «Опаснее дурака может быть только дурак с инициативой!» Я потом эти слова прочитал в известном романе Даниила Гранина. Но всю жизнь не перестаю благодарить Бога за этот чудесный урок. Одной фразой отец смог мне объяснить простую вещь: «Активность – это еще не добродетель!»

– Но что-то ведь заставляет людей ценить активность, поддерживать ее?

– Я думаю, что «жало смерти», страх перед смертью. Кто-то убегает в алкоголь, кто-то в наркотики, кто-то в секс, кто-то в труд. Между прочим, у Осипа Мандельштама есть такая строчка: «Есть блуд труда, и он у нас в крови».  Конечно, христианин может быть активным человеком. Но важна природа этой активности. Откуда она идет? К чему ведет? Христианину свойственно ощущать себя или подмастерьем, или «одухотворенным изделием» в мастерской Бога. В любом случае инициатива принадлежит Богу, а не нам. Наша задача в том, чтобы дождаться Божьей инициативы, принять ее и позволить ей реализоваться в нас и через нас.

Светлана Лойченко