«Сердечно предан делу братства»

В этот праздничный день 1938 года, следующий за Рождеством Христовым, он был расстрелян вместе с настоятелем и церковным старостой Успенского храма с. Опеченский Посад, где они несли свое служение. Место их расстрела и погребения до сих пор неизвестно – НКВД умело хранить свои черные тайны.

1 марта 1903 года дьякон Александр был рукоположен архиепископом Новгородским и Старорусским Гурием (Охотиным) в сан священника и назначен в Крестовоздвиженское православное трудовое братство. Братство, в которое он попал, было весьма необычным для того времени. Оно родилось не на приходе, а по инициативе мирянина Николая Неплюева, богатого и родовитого аристократа. Просвещенная вера, любовь и труд были основными принципами жизни «крестовоздвиженцев». К 1903 году они уже пережили две серьезные конфликтные ситуации с прежними настоятелями братского храма – свящ. Романом Медведем и свящ. Сергием Четвериковым. После этого братство сформировало свой взгляд на то, какими качествами должен обладать братский священник.

В первую очередь братчики хотели, чтобы священник был не наемным «требоисполнителем», внешним по отношению к братству, а участником общей жизни. Но потребовать этого невозможно, потому что вовлеченность в братскую жизнь – дело веры, свободы и любви. Поэтому Устав Крестовоздвиженского братства предусматривал два варианта служения братского священника, обусловленные его участием в жизни братства.

«Если священник служит безвозмездно, он пользуется всеми правами полноправного брата, за исключением права участия в разделе имущества при закрытии Братства, если право это не дано ему Думой, через избрание его полноправным братом, помимо прав, соединённых с его положением. Если он желает получать определённое вознаграждение, ему назначается жалование по определению от Думы, и он ограничивается правами настоятеля братской церкви, законоучителя при братских школах и духовника всех членов Братства». Таким образом, священник мог стать одним из членов братства, и это выражалось в том, что он оказывался в равных условиях с полноправными братчиками, при этом, разумеется, пользующийся подобающим его сану почетному положению. Второй вариант предусматривал для священника возможность остаться внешним по отношению к братству и в этом случае он становился в положение наемного служащего, получающего плату за свой труд. С этим различением и был связан основной принцип служения братского священника.

Назначение о. Александра стало подлинным благословением для братства. Он сердцем разделил идею братского домостроительства, братство нашло в нем священника, которого искало с самого начала – единодушного и единомысленного с братчиками. Он выбрал безвозмездное служение, стал полноправным членом братства и вошел в состав Братской Думы. Полноправным членом братства стала и его супруга. Произошло это не сразу, на первых порах о. Александру приходилось непросто. «Много пережил отец Александр, много перестрадал, но благодаря своему неуклонному упованию на Бога, смирению и искренности, благодаря поддержке своей жены, ранее его почуявшей сердцем всю правду Братства и слившейся с ним, он не пал духом, а все переработал, во всем разобрался и стал горячим, искренним, убежденным защитником и проводником идей Братства», – писала о нем близкая знакомая семьи Секундовых Ольга Дмитриевна Пистолькорс.

Смирение и мудрость позволили о. Александру принять факт духовного авторитета Н.Н. Неплюева. Лишь пять лет земной жизни довелось общаться ему с Николаем Николаевичем. Однако этого времени хватило для духовного укрепления и становления о. Александра в братстве. Он стал настоящим духовным пастырем и «живой совестью» братства. В Н.Н. Неплюеве он нашел мудрого и любящего старшего друга и брата, а Николай Николаевич смог наконец обрести столь необходимую ему уверенность в братском священнике. Приезжавший летом 1906 года профессор Московской духовной академии М.М. Тареев написал об о. Александре, что он «непоколебимо тверд в православии, сердечно предан делу братства», им «все довольны», он «привлекает к себе приветливостью, отзывчивостью и прямодушием».

О. Александр находился рядом с Н.Н. Неплюевым до самой кончины: совершил над ним таинство елеосвящения, а после в присутствии всего братства попросил Николая Николаевича благословить его: «Священник – добрый отец Александр – склонился перед умирающим патриархом братства и с горьким рыданием просил его благословить. "Моею грешною рукою, Господи, и всею церковью братства благослови иерея Александра"».

После смерти Николая Николаевича отец Александр Секундов остался одним из старших и духовным пастырем братства. Не так много сохранилось свидетельств о его дальнейшей жизни. В 1917 году он стал делегатом Поместного собора 1917/18 гг. от Черниговской епархии, что свидетельствует о его авторитете и доверии к нему епархиального духовенства: как известно, делегатом Собора могли стать епископ, три мирянина и два клирика от каждой епархии.

На Соборе о. Александр участвовал в работе нескольких отделов, в том числе Отдела о богослужении, проповедничестве и храме. В заседаниях он рассказывал о практике богослужения в своем приходе, в том числе о введении в богослужение русского языка и о других формах более активного включения верующих в общую молитву. Это не смущало участвовавшего в тех же заседаниях архиепископа Черниговского Пахомия (Кедрова) – он ни разу не оппонировал сказанному о. Александром. Это может означать только одно: владыка знал о литургической практике братства и не возражал против нее.

Сердечно относился к о. Александру и Крестовоздвиженскому трудовому братству и епископ Глуховский Дамаскин (Цедрик). Сразу после назначения на кафедру он посетил братство и после этого еще не раз приезжал в Воздвиженск. Он останавливался у о. Александра, вместе молился, проповедовал. Он советовал братчикам распространять дело братского домостроительства в епархии, выходить за пределы Воздвиженска, основывая и другие братства.

После ареста еп. Дамаскина было возбуждено дело и против Крестовоздвиженского трудового братства. В 1925 году девять братчиков получили различные сроки, а спустя месяц были репрессированы еще около 70 человек. Отец Александр получил «лишь» годичный срок. После освобождения вернуться в братство было невозможно, и он уехал в г. Боровичи Новгородской области. На новом месте служения ему довелось пережить еще два следствия, второе из которых вынесло ему смертный приговор.