Самый важный вопрос Русской церкви

Сегодня исполнилось 103 года со дня рождения протопресвитера Виталия Борового (18.01.1916-07.04.2008). Даже общий взгляд на его долгий жизненный путь и церковную деятельность обнаруживает яркую картину служения одного из видных священослужителей  Русской православной церкви ХХ века, судьба которого оказалась тесно связанной с важными историческими процессами, происходившими в нашей стране и церкви в этот период. На протяжении всей своей жизни отец Виталий являл своим современникам многочисленные духовные дарования, которые находили творческое выражение в его разносторонней пастырской, академической, дипломатической, просветительской, проповеднической деятельности. Он начал свое служение как приходской священник, но был также профессором богословия, опытным церковным дипломатом, представителем Русской церкви во Всемирном Совете Церквей, наблюдателем  от РПЦ на II Ватиканском соборе, настоятелем патриаршего собора. Большая часть его христианского служения пришлась на советское время, но и тогда он верил в способность церкви строить свою жизнь на принципах свободы и любви.

Предлагаем вниманию читателей выдержки из его доклада, прочитанного на международной научной церковной конференции, посвященной 400-летию установления патриаршества в РПЦ, Москва, 5-8 сентября 1989 года.

Протопресвитер Виталий Боровой 

МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ И КИЕВСКАЯ МИТРОПОЛИЯ (1589–1687) 

I. Единство Русской Церкви 

Единство Русской Церкви было и является центральной проблемой ее прошлого и настоящего. Так следует понимать значение настоящей темы. 
Московский Патриархат и Киевская митрополия одинаково принадлежат истории Русской Церкви. 

Это разные периоды развития и различные церковно-культурные аспекты той Церкви, которая вышла из купели святого Владимира и была Церковью Руси, всей Руси: Киевской, Московской и Литовской Руси (Малой, Белой и Великой Руси), России, Украины и Белоруссии как вышедших из Киевской Руси и являющихся ее историческим продолжением и развитием во всем их разнообразии, многообразии языковых и национально-культурных различий и плюрализме. Предыстория и процессы проникновения и распространения христианства в нашей стране по своему характеру отличались плюрализмом, разнородностью и своего рода изначально вселенским характером, не укладывающимся в рамки одного этноса и выходящим далеко за его пределы на всю Восточную Европу, а позднее — на бескрайние просторы Евразии. 
Географические условия Восточной Европы как бы предопределяли и обуславливали такой характер нашего развития. 
... 

1) Разделение Русской Церкви на две митрополии — Московскую и Киевскую — привело к тому, что более половины русских земель и епархий очутились под господством Великого княжества Литовского и Польши (Литва, Белоруссия, вся Украина, Волынь и Галиция; вся центральная часть Руси вплоть до Курска, Орла, Смоленска, Вязьмы и Можайска и т.д.).  
И хотя население большей частью было русское и православное, но власть чужеродная и враждебная Руси и Православию.  

2) Союз Польши и Литвы, приведший потом к объединению их в одно государство (персональная уния Кревская (1382), сословная уния Городельская (1413) и государственная уния Люблинская (1569) привел в этом объединении к существенному перевесу Польши и повернул всю жизнь Великого княжества Литовского в западную сторону. А это повлекло за собой католицизацию и полонизацию наших земель. Православные стали второсортными гражданами на своей земле. Их ограничивали в правах и свободах, преследовали и любой ценой навязывали им унию во всех возможных видах и формах.  

3) Право патроната и подаванья, практикуемое беззастенчиво королями, князьями, магнатами и даже любыми панами, имевшими свои поместья, где была Церковь, привело к вопиющему нравственному упадку епископата и духовенства и полному расстройству церковной жизни в несчастной Киевской митрополии.  

4) В результате политического нажима, католической пропаганды, деятельности иезуитских школ и по соображениям продвижения и укрепления своего рода и своих позиций в обществе и государстве, значительная часть прежних русских и православных княжеских и магнатских родов ополячилась и окатоличилась. 

5) Православие постепенно становилось в глазах образованного общества «хлопской верой», верой подневольных крестьян, городских ремесленников и мелких торговцев и малообразованных забитых и угнетенных «русинских попов», «глупой Руси», как тогда их презрительно называли иезуиты (например, Петр Скарга).  

6) На защиту православия стали «братства», «простой люд» и казачество.  
Однако это были организации и движения мирян «посполитого люду», и это неизбежно привело к конфликту с нравственно разложившимся епископатом.  
Братства занимались православной просветительной деятельностью (школы, типографии), защищали православных от угнетения у властей и в судах, но одновременно сильно стесняли епископов, обличая их беззакония, наблюдая за их верностью Православию, жаловались на них королю и Константинопольскому Патриарху.  

Антиохийский Патриарх Иоаким и Константинопольский Иеремия утвердили уставы братств, дали им полную ставропигию по отношению к власти их местного епископа и даже митрополита и поручили им право наблюдения за жизнью и правоверием их епископов.  

Митрополит и епископы восприняли это крайне враждебно и искали способа защитить себя и освободиться от контроля со стороны братств и со стороны самого Патриарха.  

7) Это создавало благоприятную почву для усилий католической стороны развить оживленную деятельность по втягиванию отдельных епископов (а потом — всего епископата) в процесс переговоров и подготовки унии, как единственного для епископата выхода по улучшению своего положения.  

8) На таком историческом фоне внешнего давления и внутреннего кризиса и развертывалась драма Брестской унии и ее трагических последствий.  

Очень верно и кратко об этом сказал митрополит Макарий: «Что же такое была появившаяся в Литве церковная уния? Это был насильственный и самый горький плод тех горьких условий, среди которых протекала жизнь западнорусской митрополии со времени отделения ее от Московской»_¹.  
... 

IX. Защита православных в Польше московским правительством и присоединение Украины к России  

В тяжелой борьбе за свою веру и народность против унии и шедшей вместе с нею латинизации и полонизации взоры и надежды православных в Польше, естественно, обращались к единоверной и единокровной Москве, в чаянии помощи и защиты.  

И московское правительство, и Московская Церковь свято выполняли свой долг по отношению к угнетенным своим братьям в Польше.  
Московское правительство руководствовалось при этом не только естественным желанием одной Руси помочь другой Руси и не только политическими интересами своей борьбы с наступающей на Восток Польшей, но исходило также из общепризнанного на Православном Востоке убеждения, что Московский царь есть опора и покровитель Вселенского Православия и проч.  
... 

X. Присоединение Киевской митрополии к Московскому Патриархату  

Не найдя понимания у Константинопольского Патриарха, откладывающего всё дело в долгий ящик и поведшего линию на затяжку (а время не ждало, ибо положение церковных дел на Украине требовало конкретных решений), Московское правительство стало действовать решительно и быстро.  
В июне 1685 года был созван в Киеве собор, который единогласно избрал митрополитом бежавшего из Польши от преследований бывшего епископа Луцкого князя Гедеона Святополк-Четвертинского. А в сентябре этого же года Патриарх Иоаким поставил Гедеона митрополитом Киевским.  
Присоединение Украины к России естественно поставило и вопрос о присоединении Киевской митрополии к Московскому Патриархату. На Переяславской Раде 1654 года этот вопрос сразу же поднимался и обсуждался. 
Были два мнения и два проекта статей по этому вопросу. Одно было в пользу такого присоединения, другое оставляло этот вопрос открытым и отсылало само решение на усмотрение Патриарха Константинопольского.  

На второй же Переяславской Раде в 1659 году было принято ясное и однозначное договорное постановление:  

«А митрополиту Киевскому, такожде и иным духовным Малые России быть под благословением Святейшего Патриарха Московского и всея Великия и Малыя и Белыя России, а в права духовные Святейший Патриарх не будет вступати».  
Таким образом, поставление Гедеона Святополк-Четвертинского в Москве в 1685 году митрополитом Киевским и его присяга на верность Московской Патриархии были лишь исполнением договорных статей Переяславской Рады о присоединении Украины к России. Исполнение было замедлено из-за политических и церковных неурядиц, выпавших на долю Украины после Хмельницкого, особенно во время «великой смуты» (зруйновання), однако юридически оно имело своё значение всё это время.  

Гедеон был посвящен в Москве и утвержден со всеми правами на древние преимущества митрополита Киевского. Эти права и преимущества подтверждены царской грамотой и Патриархом Московским Иоакимом.  
«Патриарху Московскому, — сказано было в грамоте, — не вступаться в суд митрополита, с жалобами на митрополита не обращаться в Москву и считать сию первоначальную митрополию в том же положении, как была она в том же положении, с теми же правами и преимуществами, как была она под ведением Константинопольского Патриарха».  

В эти права и преимущества входили:  

1) полная власть канонической юрисдикцией над всей церковной жизнью в митрополии;  

2) утверждаются за митрополитом все владения и «маетности» по обеим сторонам Днепра;  

3) митрополит Киевский стоит выше всех митрополитов Московского Патриархата;  

4) митрополит принимает только благословение и поставление на свое достоинство от Московского Патриарха, но в суды и правление митрополита Патриарх не вступается и нет апелляций к Патриарху от суда митрополита; 

5) митрополит свободно избирается собором и остается на кафедре до смерти;

6) митрополит имеет право свободного издательства книг и надзора за развитием богословских, а также «свободных наук» (т.е. светских) в Могилянской академии;  

7) за Киевским митрополитом сохраняются его древние прерогативы: ношение креста на митре, предношение креста.  

В титуле его сохраняется «Киевский и всея Руси».  

Этот титул («всея Руси») практически не привился и исчез, ибо «всея Руси» (России) Великой, Малой и Белой был Московский Патриарх. Отклонено было также и требование духовенства Киевской митрополии, чтобы Киевский митрополит именовался также и экзархом Константинопольского Патриарха.  
Это вызвало некоторые протесты со стороны духовенства митрополии, но права и преимущества Киевского митрополита были оставлены такими, как они были определены в царской грамоте. Таким образом, фактическое присоединение Киевской митрополии к Московскому Патриархату было совершено.  

Оставалось еще оформить это канонически, получив согласие и отпускную грамоту от Константинопольского Патриарха.  

Русское правительство обратилось за этим к Константинопольскому Патриарху. В это время в Константинополе были быстрые смены Патриархов. Патриарх Иаков и Патриарх Дионисий один за другим, по капризу турецкого великого визиря, были низвергаемы и возводимы, сменяя попеременно друг друга.  

Московское правительство решило просить совета у Патриарха Иерусалимского Досифея.  

Посол Москвы (Никита Алексеев) и посланник гетмана Самойловича (Иван Лисица) с царской и патриаршей грамотами отправились в Адрианополь, где находился тогда великий визирь, а при нем двое Патриархов — Константинопольский и Иерусалимский.  

Без разрешения визиря нельзя было обратиться к Патриарху, а без разрешения же визиря Патриарх не мог ничего решить самостоятельно.  
Сперва послы решили просить совета и содействия у Патриарха Иерусалимского Досифея, бывшего в частых сношениях с московским правительством. Послы вручили Патриарху царские дары. Досифей сначала высказался решительно против перехода Киевской митрополии под власть Московского Патриарха.  

Потом передумал и сказал, что он нашел правила, которые разрешают такой переход. Однако советовал послам, прежде чем обратиться к Константинопольскому Патриарху по этому делу, получить согласие визиря на переход митрополии под власть Москвы, тогда и Патриарх может согласиться, ибо без ведома визиря Патриархи ничего не могут сделать.  
Патриарху Константинопольскому были вручены дары.  
Великий визирь согласился на переход митрополии к Москве. Тогда Патриарх Дионисий дал отпускную грамоту Киевскому митрополиту 27 ноября 1686 года на переход епархий Киевской митрополии, находившихся в Польше, под власть Москвы. Польское правительство тоже дало свое разрешение.  
Таким образом было восстановлено единство Русской Церкви, разделенной более 200 лет на две отдельные митрополии — Киевскую и Московскую.  
Через 238 лет Константинопольский Патриарх Григорий VII в 1924 году пытался оспорить каноническую силу Томоса Патриарха Дионисия от 1686 года как не вполне канонического.  

Этим надо было оправдать факт объявления Патриархом автокефалии Православной Церкви в Польше — по требованию польского правительства и вопреки сопротивлению епископата, духовенства и верующих Церкви в Польше, невзирая на отсутствие на это согласия Русской Церкви, неотъемлемой частью которой с древнейших времен были епархии, отошедшие после Первой мировой войны под польское владычество.  

Русская Церковь находилась тогда в тягчайшем положении, изолированная практически от своих епархий, очутившихся вне границ СССР (в Польше, в Литве, Латвии, Эстонии, Финляндии, в Америке и в русской диаспоре в Европе, а также в Японии и Корее).  

После Второй мировой войны к Русской Церкви вернулись ее епархии в Латвии, Литве и Эстонии. Также епархии бывшей Киевской митрополии, которые находились с 1922 до 1939 года под польской властью, вернулись в каноническое общение с Русской Православной Церковью, частью которой они были со времен принятия и распространения на Руси христианства. 
Так в пределах СССР восстановилось единство Русской Церкви.  
Вся история Киевской митрополии после разделения Русской Церкви и отделения Киевской митрополии (вследствие Флорентийской унии) вплоть до присоединения ее к Московскому Патриархату свидетельствует, что самым важным вопросом для сохранения Православия и Церкви в любых политических условиях является единство Русской Православной Церкви.  
Ради разрушения этого единства предпринимались многочисленные попытки к разделению, приведшие потом к более чем двухсотлетнему периоду полного разделения.  

Для увековечения этого разделения вводилась уния и идущая с ней латинизация и полонизация православных в Польше. Для предотвращения возможности воссоединения в будущем изобретались разные проекты Киевского Патриархата в противовес Московскому.  
Ради этого проводилась систематическая работа по разрыву исторического и культурного единства Руси, наследие которой является общим корнем последующего исторического развития национального самосознания русского, украинского и белорусского народов, их общей колыбелью, освященной купелью святого Крещения при Владимире, их общим наследством и их общим достоянием.  

И потому-то вопрос о сохранении единства Русской Православной Церкви и в настоящее время является самым важным для нас вопросом и актуален так же, как и во времена разделений между Киевской и Московской митрополиями в ХV–ХVII веках.