«Пушкина убили Дантес и наша учительница по литературе Мария Ивановна»

Вечер «Да, таков Пушкин!», состоявшийся 9 июня в Визит-центре Кенозерского национального парка в Архангельске в рамках выставки «Подвиг жизни», организованной Культурно-просветительским фондом «Сретение» при поддержке малых православных братств во имя архангелов Михаила, Гавриила и Рафаила, собрал почитателей, любителей, знатоков и первооткрывателей творчества поэта. Первооткрыватели – это те, кто сегодня впервые по-настоящему соприкоснулся с творчеством Пушкина, открыл для себя красоту его поэзии, глубину мысли, легкость и изящество звучащих строк. Для тех же, кто  давно влюблен в поэта, он каждый раз поражает то духовной глубиной мысли, то красотой языка, то лирической экспрессивностью. Недаром Марина Цветаева писала: «Пушкина читаю прямо в грудь и прямо в мозг».

После литературно-музыкальной презентации о духовном пути А. С. Пушкина гости делились своими открытиями его творчества. Полина Мухина, одна из организаторов вечера, принесла с собой репродукцию иконы архимандрита Зинона (Теодора), на которой изображена беседа поэта с митрополитом Филаретом (Дроздовым). В 1828 году в ответ на стихотворение «Дар напрасный, дар случайный...» митрополит написал строки, поразившие Пушкина:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога нам дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, Забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум, –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум.

И в ответ Александр Сергеевич выразил свое потрясение состоявшимся поэтическим общением со святителем:

Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.

Общение с митрополитом Филаретом стало для поэта событием, которое помогло ему глубже войти в опыт веры.

Разговор о Пушкине гармонично влился в контекст выставки «Подвиг жизни», созданной на основе выставки «Неперемолотые. Опыт духовного сопротивления на Русском Севере в XX веке». Оказывается, даже книги великого любимого в России поэта попали под репрессивный каток советской власти. В письме к о. Павлу Флоренскому в Соловецкий лагерь его жена Анна описывала конфискацию библиотеки семьи. «Книги у нас отняли твои и наши любимые. Мика сегодня целый день, бедняга, проплакал о книгах. На просьбу оставить Пушкина "на проработку в школе" был получен ответ: "Ну вот еще, Пушкина прорабатывать в школе – он запрещен – я сам был исключен из института за Пушкина"».

На вечере в исполнении гостей звучали стихи, письмо Татьяны из «Евгения Онегина», песни на стихи Пушкина. Говорили о том, что у каждого есть «свой Пушкин». Наверное, именно вырастания до «своего Пушкина», появления любимых стихов, прозы, зацепивших строк хотелось бы пожелать всем, кто еще не открыл для себя его творчество.