В первые дни лета в нашей стране традиционно вспоминают «наше все» – Александра Сергеевича Пушкина. Несмотря на то, кем является поэт для всего мира, и в первую очередь для нас, зачастую в нашей жизни фигурирует лишь его имя и, отчасти, строки, вырванные из стихотворений. За всем этим теряется сам человек, его личность, его путь. Нам же, людям, говорящим на языке Александра Сергеевича, важно пробуждать память о личности этого человека.
Поэтому 6 июня, Боголюбское и Спасское православные братства совместно с филиалом РГГУ в Твери праздновали день рождения Пушкина в Городском саду у памятника поэту. «Когда гроза пройдет, толпою суеверной сбирайтесь иногда читать мой свиток верный, а я, забыв могильный сон, взойду невидимо и сяду между вами и сам заслушаюсь...», – эти строки именинника вспоминались ровно год назад, когда любители жизни и творчества поэта также собрались поздравить Александра Сергеевича. И в этом году все снова собрались и на протяжении всего вечера поэт незримо присутствовал со всеми пришедшими на праздник.
Праздник начался со вступительного слова выпускницы СФИ, бакалавра богословия Марии Лавреновой, в котором она призвала всех чувствовать себя не гостями на дне рождения Александра Сергеевича, а его друзьями.
Вечер получился насыщенным и, как и само творчество поэта, многогранным: выходя к микрофону, кто-то читал стихи, кто-то играл на скрипке, делился впечатлениями о своей встрече с творчеством Пушкина, поздравляли всех с общим праздником.
Разнообразным был и состав участников: открывшая вечер трехлетняя Настенька трогательно прочитала всем известное вступление у «Руслану и Людмиле» – «У Лукоморья дуб зеленый…»; а вслед за ней взяла слово искусствовед Тамара Гречишкина, рассказавшая об истории памятника поэту, о том, как органично он вписался в облик Твери, подобно тому как почти 200 лет назад сам Александр Сергеевич вписался в жизнь города. Помимо этого были и шуточные викторины, и общее стихотворчество, и чтение «Евгения Онегина» в лицах, и многое другое. И в центре всего – именинник.
На протяжении всего вечера все желающие имели возможность записать любимые пушкинские строки на специально приготовленном мольберте, притом, что предыдущие записи скрывались. Перед завершением вечера полученная «нарезка» была зачитана в микрофон. Многие записи сходились, какие-то даже рифмовались. После прочтения было несколько секунд молчания, полного переполняющего людей вдохновения.