Православие перед лицом современности

Под современностью я подразумеваю мир в его развитии, в постоянном изменении. В этом смысле мир всегда соотносит себя с прошлым. Между преданием церкви как элементом исторической преемственности и меняющимся миром существует творческое, созидающее напряжение, если церковь и мир не закрываются в себе, а сотрудничают. Конечно, церковь призвана спасать мир, освящать и преображать его свидетельством об иной жизни, которая не замыкается на горизонте мира сего, но открывается к вечности. Люди нуждаются в живых примерах христиан, которые подлинно живут новой жизнью, предложенной миру Христом, тем самым являя, что «христианство не является религией, которую можно поставить в ряд с другими религиями, это даже не религия, но, скорее, кризис всех религий» (Оливье Клеман). На самом деле христианство – не религия как сумма предписаний, но новая жизнь. Когда свидетельство церкви в мире ослабевает, мир секуляризируется, отчуждается от церкви. В наши дни мы переживаем процесс секуляризации, беспрецедентный в церковной истории, потому что христианство во многом утратило силу свидетельства и почти сливается с миром.

В какой степени церковь противостоит процессу секуляризации, сказать трудно. К сожалению, многие православные по причине своего триумфалистского видения православия, не могут разглядеть, насколько сильно сама православная церковь, а не только другие церкви, охвачена духом секуляризации. Например, в Румынии, в которой 87% населения называют себя православными и только 0,1% в ходе последних двух переписей (1992 и 2002 годов) объявили себя атеистами, регулярно приходят на литургию в воскресенье не более 5% в городах и 15-20% в селах. Не думаю, что дело обстоит иначе и в других странах, где православие доминирует. Таким образом, большинство православных – лишь номинальные христиане, даже если все, в силу традиции, крестят своих детей, венчаются или хоронят умерших по религиозному обряду. Один выдающийся румынский старец говорит: «Большинство людей живут социально в религии, а не религиозно в социуме» (архим. Феофил, монастырь Брынковяну – Сымбэта де Сус).

Но что еще хуже, «дух века сего» проник и в среду служителей церкви и даже монахов, которые первыми призваны являть живое свидетельство своей веры. Сами богословские учебные заведения во многих отношениях не отличаются от светских. Образование носит схоластический, а не духовный характер, и потому не способно подлинно взрастить священников по призванию, преданных своей миссии. Это не значит, что нет священников по призванию. Однако они вырастают скорее рядом с опытными духовниками, чем за партами богословских учебных заведений. Религиозное образование в государственных школах не дает ожидаемых результатов, потому что нет реального взаимодействия между школой и церковью. Без духовной миссии церкви религиозные знания, полученные в школе, не приводят учащегося к вере. Что касается Православной церкви Румынии, ряд подающих надежды программ, осуществляемых в сотрудничестве школой и церковью, были инициированы патриархом Даниилом.

Однако следует признать, что в силу негативных исторических причин православие в значительной мере утратило дух свидетельства и не способно к миссии за пределами храма. Задача церкви чаще всего сводится к совершению религиозных обрядов.

Церковное богослужение носит преимущественно огласительный характер, а любая катехизация должна начинаться и совершаться как раз через более глубокое проживание богослужения и участие в нем. С самого начала существования церкви катехизация была таинствоводственной, «объясняла» веру исходя из опыта христианского богослужения: никто не может духовно сформироваться вне церкви, без регулярного участия в ее богослужении. Веками во многих поместных православных церквах вера передавалась только через участие в богослужениях, совершаемых на языке, непонятном большинству людей. Для людей было важно не столько рациональное, сколько духовное понимание, которое выше рационального. Однако современный человек, преимущественно рациональный, хочет сначала понять, прежде чем приобрести духовный опыт. И церковь обязана сделать шаг ему навстречу, облегчить понимание церковных служб, прежде всего, при помощи понятного языка богослужения. Через постоянное литургическое оглашение она должна способствовать тому, чтобы верующий участвовал в службах как можно более сознательно. Вот почему в наши дни вновь ощущается необходимость в том, чтобы евхаристическое литургическое служение было более открытым, через возвращение к древней практике совершения литургии, как в первые века христианства, когда евхаристический канон читался вслух. Только так верующие поймут содержание литургии и смогут запечатлеть произнесением «аминь» освящение евхаристических Даров. Также необходимо возвращение к практике регулярного причащения, если нет серьезных грехов, отлучающих верующего от церковного общения. В противном случае литургия лишается глубокого смысла Жертвы и Трапезы. Также стоит вопрос церковных календарей, который разделяет православных между собой в спорах о непереходящих праздниках! Все это требует литургического обновления, которое, к сожалению, ни одна поместная православная церковь не готова взять на себя из страха перед внутренними расколами.

Я считаю, что подобные расколы возникают как раз из-за отсутствия катехизации, что заставляет верующих придавать неоправданно преувеличенное значение форме в ущерб содержанию. «Буква убивает, но дух животворит!» (2 Кор. 3:6).

Другая серьезная проблема, связанная с богослужением, которое есть сердце православия, – опасность формализма и обрядоверия. Конечно, красота богослужения заключена и в ритуалах, наполненных символами. Но при этом символы должны привести к более глубокому участию в богослужении и не отвлекать внимание на внешние вещи. Служитель должен сам глубоко усвоить каждую молитву и каждый литургический акт, заботясь в то же время и о том, чтобы верующие могли совершать то же самое. В противном случае молитва не питает и не созидает.

Радует то, что у церкви сегодня есть возможность использовать в своей миссии средства массовой информации. В Румынской православной церкви благодаря стараниям патриарха Даниила есть собственные радиостанция и телеканал, а также христианская ежедневная газета. Передачи на этих радио- и телеканале завоевали большую аудиторию, и верующие следят за ними с большим интересом. Однако никакие средства не заменят личной миссии священника.

Перевод с румынского.