«Пока мы помним об этой боли…»

Для города Северодвинска, построенного силами узников Ягринлага, это день особой памяти. Люди, неравнодушные к трагическим страницам истории нашей страны и нашего города, приходили на площадь Победы, чтобы вспомнить имена своих близких, которые стали жертвами тоталитарного режима.

Организаторами акции выступили члены Свято-Архангельского малого православного братства и представители Северодвинского отделения общества «Совесть».

Во вступительном слове ведущей Татьяны Глушко, члена Свято-Архангельского малого православного братства, было отмечено, что 2017 год особенный – столетие Российской революции или Русской Катастрофы, как ее все чаще называют, и «Молитва памяти» проходит в рамках Акции национального покаяния. «"Молитва памяти" – это наша дань тем невинно осужденным и погибшим людям, которые когда-то составляли цвет нашей нации, тем, кто стоял за веру Христову, кто работал на совесть и жил по совести. Наше поколение, далекое от трагических событий ХХ века, до сих пор не освободилось от стереотипов, заложенных в людей в советские годы. Поэтому личное переживание катастрофы и личная ответственность за все происходящее может стать шагом к покаянию», – подытожила ведущая.

Продолжила акцию председатель общества «Совесть» Галина Шаверина. Она кратко рассказала об истории строительства города и завода 402, зачитала восстановленные силами «Совести» имена жителей Судостроя-Молотовска, расстрелянных в Ягринлаге.

Далее зазвучали имена невинно осужденных в Молотовске, из «Поморского мемориала» и из книги «За веру Христову».

Немало было людей, пожелавших зачитать имена своих погибших родственников. Вот свидетельство одной женщины об ее отце, Михаиле Исаевиче Большакове: «Его забрали… Может быть, поэтому он не был убит во время Великой Отечественной войны, но он вернулся духовно сломленным человеком, и я с болью вспоминаю об этом. Вспоминаю и ненавижу убийцу и кровопийцу этого Сталина!». Произнеся эти слова в микрофон на всю площадь, она повернулась и быстро ушла.

Другое свидетельство не менее волнующее. Женщина рассказала о своем деде Владимире Ивановиче Малахове и его сыне Александре Владимировиче: «Они жили в Котласе, занимались смолокурением, у них было свое дело и достаток в семье. После того, как братья Владимира Ивановича уехали за границу, отца и сына репрессировали. Вернулся только сын Александр Владимирович. Реабилитировали обоих посмертно».

Северодвинцы останавливались у планшетов передвижной выставки «Неперемолотые», где их встречали братчики-экскурсоводы и знакомили с фактами из жизни тех россиян, которых не сломили тяжкие испытания. Звучали истории. «Первый раз дедушку раскулачили в 1929 году, но оставили жить в своем доме. Внесудебным решением Особого Совещания при коллегии ОГПУ от 18 января 1930 года дедушка Федор был осужден на три года лишения свободы, из мест отбывания наказания не вернулся. В том же 1930 году в деревню поступила новая разнарядка – раскулачить еще пять семей. Повторно пришли в наш дом Тихоновых. Решением исполкома Приморского райсовета от 15 апреля 1930 года хозяйство было отнесено к группе кулаков первой категории, имущество описано, и бабушку Александру Федоровну с детьми выселили в боковую избушку, а в доме разместили школу, в которой бабушка работала уборщицей. Бабушка, несмотря на угрозы, в колхоз не вступила. Мама, Прасковья Федоровна, вышла замуж. В 1933 году ее восстановили в избирательных правах, "так как порвала связь с хозяйством отца…"». В семье родилось трое детей, в том числе я, Мелитина. В марте 1942 года соседка донесла на маму, и беременную маму арестовали и осудили на 10 лет лишения свободы. Несмотря на то, что она была неграмотной, ее обвинили в чтении и распространении иностранной литературы. Срок отбыла полностью. На наши расспросы об аресте и жизни в лагере отвечала: "Все прожито, все пережито, нечего вспоминать"».

Чтение имен перемежалось молитвой, стихами известных поэтов, которые читали артисты Северодвинского театра драмы и участники акции.

Заканчивается акция молитвой о России, в том числе и молитвой А.И. Солженицына:

Господи Вседержитель!
Не дай ей, не дай пресечься:
не стать больше быть.

«Это не должно повториться, это не может повториться, пока мы помним об этой боли и пытаемся говорить о ней», – произнес кто-то рядом.

Действительно, мы уже ничего не можем сделать для безвинно погибших, кроме одного: мы можем их вспоминать и просить у Бога прощения, за их несостоявшиеся судьбы.