«По праву памяти живой»

«По праву памяти живой» – так назывался вечер, который проводило Благовещенское малое православное братство и Культурно-просветительский фонд «Преображение». Выставочный зал Сахаровского центра заполнили те, кому эта тема не безразлична.

День седьмого ноября – красный день календаря,

Посмотри в своё окно, всё на улице красно...

Эти строчки детского стихотворения сами собой всплывают в памяти у любого человека, выросшего в СССР, при упоминании этой даты. Сегодня для нас они наполняются другим содержанием. Далеко не всем хочется оборачиваться назад, потому что ХХ век был самым жестоким и кровавым в истории. И в нем был поставлен «советский эксперимент» по выведению нового человека советского образца: с усеченной памятью, нерефлексирующего, живущего по заданным образцам. Главным инструментом  в его создании был страх. И сегодня очень трудно преодолевается в человеке беспамятство, закрытость, безинициативность, безверие.

«Красная» дата логично продолжает тему 30 октября – дня памяти жертв советских репрессий. Может быть, именно поэтому многие выступавшие говорили о своих впечатлениях от участия в молитвенном чтении имен жертв репрессий, которое впервые состоялось на Ваганьковском кладбище и у музея истории ГУЛАГа, в центре Москвы. Лишь часть прохожих останавливалась, услышав усиленное аппаратурой слово «расстрелян», звучавшее рефреном после каждого названного имени. Вздрагивали все, но кто-то спешил пройти мимо, а кто-то останавливал свой бег и оставался, открыв свое сердце и свою память для боли и внутреннего долга перед невинно погибшими, своими близкими в том числе.

Один из ведущих вечера Алексей Наумов, президент КПФ «Преображение», поставил главные вопросы: зачем нам нужно делать усилие памяти? Какой должна быть память?  Что нам делать с нашим беспамятством?

Анна Савик поделилась своим впечатлением от встречи во время недавнего паломничества с «хранителем памяти», как он себя называет – Сергеем Васильевичем Куровым, – основателем музея семейных коллекций г. Мышкина. Его интерес к преемственности в жизни разных поколений, акцент на духовных ее основаниях ярко контрастировал с безличным, отстраненным рассказом профессионального экскурсовода в музее Мологи – древнего города, затопленного при создании Рыбинского водохранилища. Здесь, среди документов, фотографий – свидетельств времени жизни и гибели города, как это ни парадоксально, трагедия людей уходит в небытие, обретает налет «историчности» и перестает тревожить ум и совесть потомков. Но сама Молога раз в несколько лет при обмелении Волги выходит из вод и напоминает о себе. И хотя уже нет тех остовов храмов и колоколен – их разрушило время в союзе с водой и льдом, – для тех, кто не хочет забывать настоящую историю, это всегда важное событие. И оно происходило именно в момент нашей встречи, туда со своими учениками и друзьями отправился и Сергей Куров. Он много фотографирует и собирает материал, надеясь, что его музей поможет и другим избавляться от бесчувствия и беспамятства, обретая корни на родной земле.

В обсуждении поставленных ведущими вопросов приняли участие и устроители вечера, и гости.

Татьяна Никольская, экономист, участница проекта «Возвращенные имена», с рождения узник ГУЛАГа (она родилась в Карлаге и прожила там вместе с матерью шесть лет), поделилась тем, как она пыталась говорить со школьниками об истории 1930-50 годов ХХ века, предложив в одной из школ Москвы проводить уроки памяти. Удалось провести только один урок, в остальных ей отказали на уровне руководства школы без подробных объяснений. Но она понимает, что в людях до сих пор действует страх.

Гость вечера Екатерина, психотерапевт поделилась той трудной, практически тупиковой ситуацией, с которой ей приходится сталкиваться в профессиональной деятельности: потомки тех, кто был напрямую связан с репрессивными органами, как только выясняется этот факт, лежащий в основе их нервного расстройства, отказываются от любых дальнейших выяснений и бегут от этой правды и от психотерапевта заодно. Что же можно им предложить, где пути их исцеления?

Однако, в нашей стране граница палач – жертва весьма подвижна, и это не освобождает нас от главного вопроса о том, что и как надо помнить человеку?

Еще одна гостья Татьяна, отметила, что наше общество состоит из поврежденных людей: стенд о жертвах Освенцима в какой-нибудь школе еще увидеть можно, а об узниках Соловков – такое даже представить трудно. Проблема нераскаянности ей видится в отсутствии четкого и определенного называния виноватых на уровне советского руководства, иначе, с ее точки зрения, проблема памяти так и останется интересной только маленькой группе людей, собранных в этом зале.

Татьяна Авилова, член группы «Церковно-общественные инициативы» Преображенского братства, говорила о том, что память имеет духовное основание и может быть воплощенной – вбирающей в себя все происшедшее с родом человека, его страной, и мужественно ищущей пути утверждения жизни и правды, и это угодно Богу, и развоплощенной – совсем поверхностной, хрупкой и незащищенной. «Советский эксперимент» удался – выросло поколение «Иванов, не помнящих родства». Такие люди, как правило, просто боятся делать усилие своей памяти, потому что не знают, как жить с той правдой и болью, с которой она связана. И поэтому, идя по улице мимо яркого баннера с надписью «Молитва памяти», звучащих списков расстрелянных людей, по слову Писания – «смотрят и не видят, слушают и не слышат…»

Людей лишали не только свободы внешней – сажали, переселяли, ломали их судьбы, но и внутренней, потому что главным инструментом тоталитарного режима был страх, который не умирал с человеком, а передавался по наследству детям. Заговор молчания охватил три поколения. Как писал Е. Евтушенко:

Не боялись мы строить в метели,

уходить под снарядами в бой,

но боялись порою смертельно

разговаривать сами с собой

(Страхи, 1962 г.)

И потому удивительным свидетельством внутренней силы был видеосюжет об Алексее Петровиче Арцыбушеве, которому Бог дал силы после ареста исполнять обет, данный себе и Ему: «Пусть я умру, но ни один человек из-за меня не должен сюда попасть». Вот это добровольное согласие на смерть – плод его веры, дало возможность не потерять рассудок и выдержать непереносимое: три недели «конвейера», когда днем можно только ходить, а каждая ночь – допрос. «Но я был сильнее следователя, и он ничего со мной не мог сделать», и более того, завершая следствие,  сказал: « К сожалению, Вас осудят, но если в лагере Вы будете держать себя так, как на следствии, то останетесь живы». Такой же была и его мать Татьяна Александровна Арцыбушева, тайная монахиня Таисия, убитая органами НКВД в больнице.

В том же ряду был рассказ Марины Наумовой, члена Преображенского братства, об о. Павле Адельгейме, исповеднике веры  и мученике, убитом 5 августа с.г., о его жизни, как служении Богу и людям, его вере и верности Христу в следовании за Ним, о любви к врагам – главном удостоверении настоящего христианского подвига жизни. Отвечая на ранее высказанное опасение, что эта тема является предметом интереса для очень узкого круга людей, Марина рассказала о своем сыне, который в двенадцать лет, оказавшись в Медном, впервые окунулся в эту тему. И тема памяти и исторической правды настолько вошла в его сердце, что он смог заинтересовать ею не только своих друзей в классе, но и учителя истории, который, как оказалось, тоже многого не знал.

Подводя итоги встречи, Татьяна Авилова сказала, что главная наша задача – не отвечать памятью ненависти и непрощения за все сотворенное зло в нашей стране, а прийти к примирению в своем сердце и строить жизнь на евангельских основаниях братолюбия и доверия. Ту молитву о прощении врагов, которая звучала в акциях «Молитвы памяти», трудно читать только от себя, но когда собирается церковь, она имеет силу и меняет что-то и в нас самих.

Алексей Наумов напомнил присутствующим о драконе из сказки Е. Шварца «Убить дракона» – ты можешь его победить, но велика опасность самому в него превратиться. Зло труднее всего остановить в себе, оно обладает реальной силой. Но если ему ставится преграда в сердце даже одного человека, то многое меняется вокруг. Профессор А.Б. Зубов писал, что советский режим уничтожал в людях человеческое через уничтожение памяти, через страх и ложь. Потому и пути созидания должны быть направлены на правду, воскрешение памяти и преодоление всяческих страхов, т.е. обретение внутренней свободы.

Вечер закончился словом памяти о замечательном поэте Валентине Соколове – ЗэКа, проведшем в лагерях и тюрьмах тридцать пять лет, но сохранившем человеческое достоинство, даже на закате жизни, в специальной психиатрической больнице КГБ. Он был лучшим поэтом ГУЛАГа и настоящей личностью, а потому представлял реальную опасность для системы. По официальной версии, Валентин Соколов умер от инфаркта в «красный день» календаря – 7 ноября 1982 года.

Несколько его стихотворений прочитал Борис Левицкий.

Я у времени привратник

Я, одетый в черный ватник,

Буду длиться, длиться, длиться

Без конца

За вас молиться

Не имеющих лица…