«Отвечать на все приказы «есть!» не значит быть ответственным человеком»

9 апреля 1945 года в концлагере Флоссенбург за участие в заговоре против Гитлера был казнен лютеранский пастор Дитрих Бонхеффер, один из самых известных христианских богословов XX века. В день его памяти мы публикуем интервью с переводчиком Дитриха Бонхёффера Любовью Сумм.

Любовь Борисовна, на конференции «Равнина русская» Вы прочитали интересный доклад  «Личная ответственность и совместная жизнь. Сопротивление тоталитаризму в понимании и жизни Дитриха Бонхёффера». В нем Вы  говорили, что слово  «вместе» очень важно для Бонхёффера и он употребляет его в особом смысле. О чем идет речь?

Л.Б. Сумм: Бонхёффер говорил о любой совместной жизни, для него само понятие «совместная жизнь» очень важно.  В книге «Gemeinsames Leben»  он пишет, что опыт совместной жизни есть не только в общине, но и в семье.  Заметьте, что название переводится как «Совместная жизнь», а не общинная.

Мы все, не только христиане, живем вместе на этой земле, поэтому несем друг за друга ответственность. Это для него важнее, чем социальные понятия «общинная жизнь» или «семейная жизнь». Это «узы человеческие», о которых тогда же писал Честертон.

Вы говорили, что в названии книги «Сопротивление и покорность» (Widerstand und Ergebung)  нет слова покорность?

Л.Б. Сумм: Да, там нет слова «покорность». Это всего лишь одно из его значений по словарю. Но словарь – всего лишь словарь.

Новояз, советский или нацистский, имеет несколько интересных черт. Он специально оподляется, искажает любое значение слов, и в итоге словосочетание «окончательное решение» на самом деле означает «истребление еврейского народа». При этом самое главное, что максимально упрощаются фразы, они становятся однозначными, чтобы не дай Бог никто не мог вдуматься в них – нет ли там скрытого смысла?

Невозможно, например, представить в советской газете фразу, которая звучит с иронией, с подтекстом. Все должно быть понятно, чтобы враг не подкопался, чтобы начальство не удивилось, все должно быть просто. Так вот, слово Widerstand – это противостояние, а Ergebung – полная отдача.

Полная самоотдача?

Л.Б. Сумм: Да, но сегодня так нельзя перевести. Слово «самоотдача» изменило смысл. Сто лет назад можно было сказать «самоотдача» и все бы поняли, о чем идет речь, а сейчас путают с самопожертвованием. Но это не самопожертвование, а именно самоотдача в духовном смысле. Widerstand –  противостояние любому злу, любой гадости, которая происходит в жизни. А Ergebung – самоотдача в первую очередь Богу, а во вторую – Его воле, которая присутствует в нашей жизни, судьбе. Причем, судьба здесь – не фаталистическое безразличие к жизни. Ты в жизни призван противостоять злу и принимать свою судьбу, которая от Бога. Ты сам отдаешь себя – может, на смерть, может, на какие-то мелкие неприятности. Тут проблема в другом, ведь «покорность» означает «покоренность», но этого смысла нет у Бонхёффера. Тут больше подходит «смирение», принятие.

У Сергея Сергеевича Аверинцева есть слова о «мирном и непримиримом» противостоянии злу.

Л.Б. Сумм: Можно сказать: непримиримое противостояние злу и мирное принятие последствий этого противостояния.

Вы говорили в дискуссии, что Эрик Метаксас, написавший биографию «Дитрих Бонхеффер. Праведник мира против Третьего Рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик», о некоторых моментах его жизни просто не договаривает, потому что его цель – популяризировать наследие Бонхеффера?

Л.Б. Сумм: Да, поэтому сейчас существует потребность ещё в одной биографии Бонхёффера, более внутренней, чтобы были описаны его богословские взгляды, его понимание церкви. Экклезиология Бонхёффера чрезвычайно интересна и наименее изучена.

Откуда, на Ваш взгляд, у него желание организовать братство, общину в семинарии?

Л.Б. Сумм: В первую очередь – это воплощение его взгляда на церковь. Он понимал, что о Боге мы можем многое не знать, но о церкви мы знаем. Ещё его диссертация в университете называлась «Sanctorum communio» – общение святых. Почему на латыни? Не потому что он – католик, а потому что тогда была традиция писать диссертации на латыни. Церковь – это его область интересов с раннего возраста. Вся его этика, все его богословие, да и вся его жизнь связана с интересом к церкви, растет из интереса к церкви и ее жизни.

Почему Бонхёффер хотел реформировать церковь?

Л.Б. Сумм: У них была  хорошая, добропорядочная, профессорская семья, которая с огромным уважением относилась к знаниям, к идее служению обществу, к раскрытию своих способностей, ко всем ценностям общества, но в целом семья была светская. Вообще, все немцы на удивление постоянно ходили в церковь, даже при Гитлере ходили, и в Западной и в Восточной Германии. Днем человек на заводе, вечером дома, в воскресенье – в церкви, и везде он должен быть прозрачен для государства, для власти. На это рассчитывал Гитлер, это его идея: раз ты христианин, ты гражданин и патриот, то и совесть твою тоже нужно «пристроить в хорошие руки» в церкви. И не надо Христа, достаточно «С нами Бог».

Он восстал против этой системы, когда вера не воплощена в жизни. Ведь вера была простая: ходи, куда сказали. Он восстал, потому что  Widerstand и Ergebung всегда идут вместе: ты сначала спроси, куда послали идти, а потом иди. Этот момент сопротивления нужен всегда, ежеминутно нужен, потому что любое «сказали» должно вызвать вопросы: кто, зачем? Немецкий язык, как и русский, склонен к безличностным канцеляризмам, которые абсолютно снимают ответственность с человека. «Приказано сделать то-то и то-то» – и каждый раз надо остановиться и спросить: кем приказано? кому приказано? тебе ли это приказано? Нужно уточнить лично для себя. Это огромная проблема: люди идут в огромном количестве туда, куда их лично не звали, по призывам, которые обращены не лично к ним, а к массе, толпе. Бонхёффер говорил, что нужно каждого звать по имени, каждому нужно иметь ответственность. Ведь отвечать на все приказы «есть!» – не значит быть ответственным человеком. И противостоять можно лишь соединяясь с кем-то, вместе с кем-то.

СПРАВКА: Любовь Борисовна Сумм, кандидат филологических наук, переводчик с английского, немецкого, латыни. В ее переводе издавались произведения св. Франциска Ассизского, Г. К. Честертона, К. С. Льюиса, Р. Онианса и др.