«Он был удивительно честным борцом за красоту, за правду»
Сегодня ночью на 73-м году жизни скончался известный искусствовед и архитектор Вячеслав Глазычев.
Вячеслав Леонидович Глазычев родился 26 февраля 1940 года в Москве. Окончил Московский архитектурный институт. Был доктором искусствоведения, профессором кафедры Советской и современной зарубежной архитектуры МАрхИ, членом Общественной палаты, исследователем проектного творчества и архитектурного наследия, критиком, переводчиком, публицистом.
Как сообщили РИА «Новости» в пресс-службе Общественной палаты, Глазычев умер от сердечного приступа в Таиланде, куда отправился, чтобы отредактировать стратегию развития Москвы на период до 2025 года. Ее должны вынести на рассмотрение правительства столицы уже этой осенью.
В.Л. Глазычев являлся действительным членом Международной академии архитектуры и Зальцбургского семинара планировщиков городов. Занимал пост генерального директора издательства «Европа». Являлся президентом российской Национальной академии дизайна. В 1987 году Глазычев был председателем оргкомитета общества «Мемориал».
По материалам Newsru.com
О скончавшемся сегодня ночью академике В.Л. Глазычеве вспоминает ректор СФИ профессор священник Георгий Кочетков:
Вячеслав Леонидович Глазычев – знаменательное явление, его имя должно войти в историю нашей страны последнего полувека. Такие люди, как он, играли и играют большую роль: их наследие и умонастроение воспринимается и будет восприниматься всем нашим обществом.
Я познакомился с ним в 1969-1970 годах, когда он только что защитил кандидатскую диссертацию по архитектуре. До этого Вячеслав Леонидович входил в кружок Д.В. Щедровицкого, дружил с О.И. Генисаретским. Это был круг достаточно свободомыслящих людей, хотя и несущих на себе «родимые пятна» советской эпохи, в духе шестидесятников еще не вполне освободившихся от иллюзий исправить советскую власть или компартию; они думали, что можно войти в нее и что-то поменять изнутри. Возможно, сам Вячеслав Леонидович уже был лишен таких иллюзий, но какое-то влияние этих настроений оставалось. Из кружка Щедровицкого к молодым его членам перешел и особый пиетет к буддистской культуре и к соответствующему духовному настроению и состоянию. Думаю, это повлияло на их отношение к христианству в целом: интерес к нему присутствовал всегда, но несколько косвенно.
Я помню наш разговор в начале 1970-х годов относительно посланий апостола Павла, которым В.Л. Глазычев восхищался. Как-то он даже сказал: «Я, может быть, не столько христианин, сколько паулинист», – т.е. поклонник апостола Павла. Он особенно восхищался его диалектикой, его знаменитыми словами: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим 5:20), потому что видел в этом необыкновенную свободу и смелость мысли. Апостол Павел говорил такие вещи, которые никто до и после него всерьез выражать не смел. И мне через В.Л. Глазычева передалась любовь к апостолу Павлу.
Глазычев вызывал большое уважение своими знаниями – глубокими, профессиональными, независимыми. Он четко поставил точку на диалектическом мировоззрении. После разговоров с ним и Генисаретским у меня уже не оставалось никаких сомнений относительно того, что любая диалектика – это вчерашний день, что она никак не может быть целостным мировоззрением, и мне стал понятен выход. Так я узнал, что такое системный подход и системный анализ. С 1974 года я занимался этой проблематикой в аспирантуре (к слову сказать, этому очень радовался Вячеслав Леонидович). К этому нужно было бы добавить еще мое знакомство через три года с творчеством гениального мыслителя Н.А. Бердяева, с его экзистенциальными взглядами. И вот экзистенциализм, с одной стороны, и системный подход, с другой, вхождение через это в особую духовную среду, которая была связана с разработкой общей теории систем, сыграли в моей жизни огромную роль.
Повторюсь, еще в советские времена, в начале 1970-х годов, окончательно была поставлена точка на всякой диалектике. И идеализм, и материализм в принципе, как подход, как тип постановки духовных и философских задач – все это уже ушло в прошлое. Как после Бердяева уже невозможно безоговорочно говорить в категориях онтологических и на этом ставить точку, так после общей теории систем стало невозможно говорить о материализме и идеализме, вообще об основных вопросах философии – о том, на чем стоял марксизм, да и не только он. И для меня это имело принципиальное значение – и в практической жизни, и в моих воззрениях – экклезиологических, богословских, философских и т.д.
Вячеслав Глазычев был одним из крупнейших теоретиков и практиков дизайна в нашей стране. Благодаря ему я познакомился с теорией и практикой дизайна в начале 1970-х годов, когда этого слова еще почти никто не знал в современном специальном смысле. Именно способность оценивать художественное конструирование как некое новое цивилизационное, культурное явление, – это то, за что надо сказать Вячеславу Леонидовичу огромное спасибо.
Нас сближали какие-то идеи и в социальном плане. К примеру, идеи о местном самоуправлении как некоей светской форме местной соборности. И это было очень важно. Хотя, конечно, практика всякого самоуправления, тем более местного, пока еще очень далека от совершенства в нашей стране, но идеи эти существуют уже не первый год, пусть и в начальной стадии.
Я безмерно благодарен Вячеславу Леонидовичу Глазычеву, которого могу назвать своим светским учителем, наряду с академиком Сергеем Сергеевичем Аверинцевым и Юрием Александровичем Левадой. О своих духовных учителях я уже не однажды говорил, а о светских учителях, которые сыграли огромную духовную, интеллектуальную, культурную роль в моей жизни, может быть, основополагающую, я почти не рассказывал. К сожалению, последний из них сегодня ушел из жизни.
Я боюсь, что Вячеслав Леонидович так до конца себя христианином и не назвал. Но, судя по всему, он был удивительно честным борцом за красоту, за правду. Не случайно он был одно время председателем оргкомитета общества «Мемориал». Его можно и нужно помянуть пред лицом Господа добрым словом. Таких людей было очень мало в нашей стране. Благодаря им стали возможны многие положительные изменения конца ХХ–начала ХХI вв. Я надеюсь, что В.Л. Глазычев, как и Ю.А. Левада, и С.С. Аверинцев, останется в нашей памяти как крупнейший представитель русской культуры и русского духовного движения, вплоть до последнего времени трудившийся в нашей стране.
Вечная ему память!