Обыкновенно свет без пламени исходит в этот день с Фавора
Преображенское братство в двадцатый раз собирается для совместного празднования Преображения Господня*
1990 – О празднике Преображения
Проповедь свящ. Георгия Кочеткова
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Братья и сестры, христиане!
Что произошло на горе Фаворской? Из небольшой общины учеников Господь взял только троих, самых любимых, самых близких – Петра, Иакова и Иоанна – и вместе с ними пошел на гору помолиться. Господь любил молиться в одиночестве, но в этот раз сделал исключение, так как должно было совершиться нечто великое. «И когда молился, – сказано, – вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк 9:29). Как изменился «вид лица»? Лицо Его просияло великим божественным Светом, поэтому даже одежда заблистала, стала как бы белой. И тогда произошло удивительное. Ученики увидели рядом с Господом пророков Ветхого Завета – Моисея и Илию, которые тоже когда-то на горе беседовали с Богом и видели откровение Славы Божией. «... Они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк. 9:31).
Давайте подумаем об этом. С одной стороны – явление Славы, а с другой – беседа о самом страшном – о Смерти Его, Безгрешного, на страшном голгофском Кресте. Говорится о Славе, но Слава эта должна была открыться через испытания, через мучения Христа. Ученики не могли выдержать того, что видели, и – «отягчены были сном». Потом Петр вдруг заговорил и сказал: «Хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, – не зная, что говорил». Но мы можем понять его – то блаженство, которое он испытал, не могло быть превзойдено. Ему казалось, что он уже у Божьего престола, в вечном блаженстве. Он хотел «остановить мгновение». Но этого нельзя делать на земле никому никогда. Ведь это было не сонное видение, а реальность. «Явилось облако (светлое) и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако». Мы знаем, что облако – знак особого посещения Божия. Когда оно осенило всех присутствующих – это означало, что Господь всех посетил и Сам присутствует с ними. «И был из облака глас... Сей есть Сын Мой Возлюбленный; Его слушайте». Почему снова, как и при Крещении Христа, нужен был глас, призывающий к послушанию Сыну? Потому что предстояло самое страшное искушение Христа. Ясно было, что многие ученики соблазнятся, испугаются, разочаруются и разбегутся. Это понятно. Ведь если мы встречаемся даже с небольшими страданиями, мы готовы впасть в отчаяние; кажется, что все рассыпается, и нет ни в чем спасения, поэтому мы должны снова услышать глас Бога, глаголющий: «Сей Иисус – ваш Наставник и Учитель, Его слушайте».
Потом снова остался Иисус один, и ученики поняли, что происшедшее – великая тайна. «И они умолчали, и никому не говорили в те дни о том, что видели». Пока не прошло искушение Христа, пока не явилась слава Воскресения – говорить о Преображении было бессмысленно. Если бы и сегодня мы собрали весь город и стали говорить, что означает наш праздник, люди бы ничего не поняли, так как они не знают предназначения человека.
Для этого надо знать Бога и посланного Им Иисуса Христа. Это знание сердечное, духовное, а не рациональное – оно и есть Жизнь Вечная. Каждый должен возрастать в познании Господа Бога своего. Если мы просто считаем себя верующими, но не возрастаем в вере, тогда мы – как неверующие, тогда этот праздник будет просто «Яблочным Спасом», как это и есть для многих. Но такого праздника нет, а есть праздник Преображения Господня. Запомните это навсегда. В нем мы предчувствуем явление божественной красоты, поэтому и приносим плоды для освящения – как отблеск этой красоты, ради Преображения Господня, которое явило нам эту красоту. А не ради того, чтобы нам поесть повкуснее яблок, да еще освященных.
Итак, мы приходим, чтобы познать Господа Иисуса Христа, возрасти и укрепиться в Нем. Если каждый, очистив свою душу, сможет открыться божественному Свету так, как раньше не открывался, то это и будет главное действие нашего праздника, в этом и будет реализовываться его смысл.
1997 – Об актуальных церковных проблемах
Из обращения к патриарху Московскому и всея Руси
Господь даровал нашей Церкви великий исторический шанс – после многих лет «вавилонского пленения» приобщить к Православию наших сограждан, обретающих веру в Бога. Мы осознаем, что церковное возрождение является многотрудным делом и требует самого бережного отношения к церковному организму. Тем более необходимо обсуждение существующих церковных проблем и опыта их практического решения.
1. Нам думается, что крайне важно устранить препятствия для деятельности приходов, стремящихся возродить почти отсутствующую сегодня православную миссионерскую деятельность. Ее нельзя подменять духовно бесплодной «контр-миссией», основанной, главным образом, на обвинениях, а не на свидетельстве Истины. В нормальных случаях с этим связана достаточно длительная, полная и последовательная катехизация взрослых, в соответствии с каноническими требованиями, перед крещением или для крещеных в детстве и не прошедших научения.
2. Для более полного участия верных в богослужении и понимания ими смысла богослужебных текстов целесообразно, на наш взгляд, разрешить их русификацию в тех приходах, где об этом просят прихожане, – в полном соответствии с решением Поместного Собора от 9/22 сентября 1918 г. Мы полагаем также, что в таких приходах целесообразно разрешить и произнесение вслух священнических молитв, чтение Священного Писания по-русски (или по-церковнославянски и потом по-русски) лицом к народу, с проповедью после него, совершение богослужений суточного круга в соответствующее им время (вечерни – вечером, утрени – утром и т. д.). Мы убеждены также, что ни одно таинство не может восприниматься как частная треба, и что они должны совершаться бесплатно. По нашему мнению, заслуживает распространения опыт крещальных и венчальных литургий, служения литургии св. апостола Иакова, возрождения древнейшего литургического обряда «целования мира» перед анафорой, других форм участия всего народа в храмовом богослужении, в частности, общего хорового пения.
3. Очень желательно снять препятствия для регулярного причащения, которое, как правило, могло бы быть еженедельным. В этом случае тяжким бременем, на наш взгляд, становится требование частной исповеди и дополнительного поста перед каждым причастием, обусловленное бытовавшей когда-то прискорбной практикой эпизодического причащения (один или несколько раз в год).
4. Крайне необходимо, мы считаем, и возрождение изначально присущей Церкви общинности с учетом опыта, накопленного в русском и мировом Православии в XX веке, в частности, инициативы домашних встреч мирян для совместной молитвы, чтения и изучения Священного Писания.
5. Ждет своего разрешения вопрос возрождения принципов местной соборности, в связи с чем только и возможно говорить о выборе на приходах богослужебного языка и выборности священников и диаконов, а также вопрос обеспечения реальной возможности прямых отношений прихожан и их епископов.
6. Мы крайне обеспокоены продажей во многих храмах книг и брошюр, проникнутых духом сектантства, филетизма и фундаментализма, фактически призывающих к расколу (например, «Православие или смерть», «Сети обновленного православия», «Современное обновленчество – протестантизм восточного обряда», «Антихрист в Москве» и т.п.).
7. Мы – за то, чтобы не прекращать братский диалог с представителями других христианских конфессий без искусственного затушевывания наших различий, но против попыток политизации Православия, ограничения его национальными рамками и использования в качестве государственной идеологии, в частности, навязывания монархии как единственно возможной формы общественного устройства, неправомерно отождествляемой с православной традицией.
Если для кого-то из наших братьев и сестер во Христе перечисленные проблемы неактуальны, или они не считают необходимым их быстрое решение, мы никак не навязываем им свое мнение и готовы к его обсуждению в духе открытости и христианской любви.
2005 - Противостояние злу через обновление жизни
Из доклада Давида Гзгзяна
С первых дней своего существования Церковь Христова является в мир и как Церковь воинствующая. Собственно, само утверждение Церкви на земле обозначает новое время в истории человечества, часто называемое «последними временами». Воскресение Христово – это победа над смертью, и значит, победа над злом; победа, которая длится в истории, победа, которая должна собрать своих сторонников в непобедимое воинство Христово, способное встретить своего Вождя, Предводителя, Господа и Учителя, своего Царя, Царство Которого не от мира сего, где зло искоренено окончательно. Но жизнь и действие Церкви в истории оказываются полными драматизма, и очень часто напряжение этого драматизма, как явствует уже из апостольских посланий, человечество, даже христианское человечество, может не выдержать.
Я постараюсь достаточно кратко показать, что противостояние злу, которое есть образ жизни Церкви, всегда связано с тем, что эта жизнь обновляется, что эта жизнь ищет полноты и поэтому способна откликаться на переменчивость действия зла в истории. История человечества, облик которого искажен действием первородного греха, неоднородна, по-своему динамична, и действие зла в этой истории тоже изменчиво. Есть, конечно, какие-то постоянные вещи, которые укоренены в самой падшей природе человека, но есть и специфически исторические вызовы, которые требуют своей адекватной реакции. Эта реакция не должна запаздывать, она не может идти вослед, она в успешном случае предвосхищает атаку зла.
Вдохновенная жизнь, исполненная даров Святого Духа, составляет ядро и смысл церковной жизни, потому что она и выражает собой возможность новой жизни, жизни свободной от всякого рода зависимостей, от давления падшей природы, слепой необходимости, – жизни, питающей саму себя, жизни с избытком. Такая жизнь изнутри себя подтверждает собственный смысл и содержание, она взыскует и обретает Своего Творца, радуясь творческому сотрудничеству с Ним. Такой жизни зло не терпит и не выдерживает, потому что зло – это несвобода и бессмыслица, которая рядится в различные одежды. И само бытие Церкви есть принципиальный вызов всему этому, вызов, который, как любил подчеркивать отец Александр Шмеман, зло никогда не забывает и не оставляет без ответа (а прощать зло не способно).
…История церкви всегда представляла собой череду попыток обновления жизни, которые являлись подтверждением первоначального вызова злу. При этом подлинное обновление всегда находилось в русле апостольского предания, Предания Церкви. Когда появляется сонм египетских подвижников, ищущих евангельской простоты в мире, где христианству угрожало растворение в категориях и образе жизни мира сего, то и эта форма обновления жизни во Христе связана с противлением злу. Вспомним, как преп. Сергий преодолевает рознь мира сего взиранием на светлый образ Святой Троицы. Когда преп. Серафим восстанавливает в правах смысл христианской жизни, он тоже победно подтверждает вызов злу, потому что после деятельного напоминания Серафима зло, как мы знаем, неоднократно уязвляя его прямыми ударами, отступает. Серафим предстает перед нами безусловным участником победы Христовой. Церковь всегда находила возможность реагировать на то, как зло пытается не допустить укоренения в мире Христова образа жизни, Христовой победы, надежды на Христово Воскресение. Но, пожалуй, никогда, как сейчас, возможные способы противления злу не обозначали одновременно и путей активного воздействия на образ жизни мира сего. Все-таки первые подвижники Фиваиды уходили в свою пустыню, скорее, восстанавливать то, что неожиданно и довольно быстро ушло, они это делали в условиях, когда по видимости церковь правила миром. Другое дело, что это правление миром оказывалось иллюзорным, но могла жить надежда на то, что стоит только восстановить настоящую евангельскую жизнь, и это правление миром перестанет быть иллюзией, а окрепнет и сделается подлинным.
Сейчас мы живем в принципиально другом мире. То, что мы называем постконстантиновским периодом, существует уже давно, и вот ныне, сегодня мы сталкиваемся с совершенно особенным действием зла, совершенно особенным его обликом. Уже нет никакого покрова над миром, хотя бы даже иллюзорного. Христианство, как мы знаем, внешне безнадежно маргинализуется, выталкивается на обочину истории (на видимую, как известно, обочину). Весь XX век церковь усилиями своих новых подвижников пытается найти, восстановить не просто евангельскую простоту, во всех возможных формах вернуть себе свою суть. Христианская мысль озабочена весь XX век поисками сущности христианства. И православное богословие вышло на рубеже XIX-XX веков к вопросу, что такое Православие. Это означает подтверждение, как мне кажется, того тезиса, что даже тонкого покрова церкви над миром, покрова, который могли видеть христиане времен преп. Серафима, уже нет.
В этих условиях нам необходимо говорить о восстановлении подлинного смысла тому, что мы называем спасением. Как известно, давно уже этот термин употребляется по отношению к чему угодно, но не по отношению к тому, что составляет самый смысл спасения. Мы очень давно не видим в том, что называется спасением, поиска иной жизни. Едва ли не чаще всего о спасении говорят как о поиске иной смерти, вернее, иной посмертной судьбы. Там спасаются. Тогда возникает вопрос: что здесь делают?
Приходится напомнить, что мы отвечаем отныне за достояние Божие, в котором нуждается мир, столь сегодня подверженный очень изощренно завораживающему действию зла.
* Об истории этих встреч рассказывается в Кифе N98