Об осмыслении и о «певческом» переводе херувимской песни
Иерархи Русской Церкви ещё до революции 1917 года не раз указывали на то, что довольно трудно передать русской фразой смысл и красоту церковнославянских богослужебных текстов, в частности, гимна «Иже херувимы», а, тем более, распеть русский текст на музыку древних напевов или оригинальных авторских сочинений. Более того, некоторые авторитетные деятели Русской Церкви были уверены, что русский язык и эстетически не пригоден для литургического пользования (К.П.Победоносцев).
Известно, что гимн «Иже херувимы» относится не только к литургической процессии (Великий вход), но и является введением ко всему евхаристическому последованию – от анафоры до причащения. Гимн наставляет верных, которым предстоит воспеть славословие херувимов («Свят, Свят, Свят...»), отложить все мирские заботы («Горе имеем сердца»), дабы принять Христа в причастии («Благословен Грядый во имя Господне...».1
Составляя «спротяженносложенную» (стройносплетённую) певческую (богослужебную) версию херувимской на живом языке, не стоит заострять внимание на наличии в ней второстепенных исторических деталей, на чем иногда настаивают критики новых переводов. Ведь духовная ценность гимна отнюдь не в том, как несут Христа – «на щите», или «на копьях», или в сопровождении эскорта копьеносцев – а в том, что верные должны «копьеносно», имея «горе сердца», торжественно и эсхатологически радостно принять грядущего Спасителя в предстоящем причастии, отвергнув для сего все земные треволнения. Важно и то, чтобы в новом изложении херувимской ясно отразилась церковная вера в сослужение ангелов и человеков в Божественной Литургии, в то, что Литургия есть Небо на земле.
В настоящей статье речь пойдёт об осмыслении и об опыте литургического изложения гимна «Иже херувимы» по-русски и по-украински, не уходящем при этом далеко от его церковнославянского «прототипа», дабы искомый текст удобно «укладывался» и в традиционные напевы, и в ритмику оригинальных сочинений (на примере известной музыки херувимской № 7 Дм. Бортнянского и херувимской из «Чернобыльской литургии» архиепископа Ионафана).
Древнегреческий текст херувимской песни:
(см. рисунок)
Дониконовский церковнославянский перевод херувимской песни:3
Иже херувимы тайно образующе
и животворящей Троице трисвятую песнь приносяще,4
всяку ныне житейскую отвержем печаль,
яко да Царя всех подъемлюще,
ангельскими невидимо дароносима чинми. Аллилуйа.
Общепринятый (послениконовский) церковнославянский перевод херувимской песни:
Иже херувимы тайно образующе,
и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе,
всякое ныне житейское отложим попечение,
яко да Царя всех под'имем,
ангельськими невидимо дориносима чинми. Аллилуйа.
Как видим, ясность смысла херувимской сильно затемнена церковнославянской калькой греческого «ύποδεξόμενοι» – «под'имем». Одно из значений этого глагола – «поднимать», «подхватывать». Но все же основным и естественным для контекста самого гимна значением является «принимать гостя», «угощать», «просить на обед».5 При этом глагол «ύποδεξόμενοι» – «под'имем» устанавливает вертикальную иерархию общения верных со Христом-Царем: воплотившийся Логос – вторая божественная Ипостась единосущной и нераздельной Пресвятой Троицы, по определению – в Вышних, а все верные – «под» Ним, на нижних ступенях иерархической «неоплатонической» лестницы.6
Однако немалая трудность для краткого и точного русско-украинского «певческого» изложения гимна заключена в лаконичном словосочетании: «...ангельскими невидимо дориносима чинми» (δορυφορούμενον τάξεσιν). Известно, что словосочетание «дориносима» является полукалькой: оно состоит из греч. «дори» (древко копья ) + славянское «носима» (носимого). Но, поскольку в новейших европейских языках словесный аналог этого сочетания отсутствует, то лингвистам и богословам доводилось не столько переводить, сколько описывать эту, так сказать, «дориносимую» ситуацию и часто с игнорированием этой красивой воинской метафоры.
Ниже приводится несколько примеров изложения херувимской песни по-русски разных авторов:
Автор молитвослова на русском языке, известный переводчик богослужебных текстов Николай Нахимов (Н.Ч. Зайончковский, род. 1839 - ум. 1920):
«Мы, таинственно изображающие херувимов
и поющие животворящей Троице трисвятую песнь,
оставим теперь всю житейскую заботу,
чтобы принять Царя всего Мира,
невидимо сопровождаемого
воинством ангельских чинов. Аллилуя».
Профессор ЛДА, ученый-литургист и музыковед Н.Д. Успенский изложил часть гимна так:
«Мы, таинственно изображающие херувимов
И поющие вместе Трисвятой гимн Животворящей Троице,
Оставим все наши житейские заботы,
Чтобы принять всех Царя».
Перевод профессора-священника Георгия Кочеткова (Московский Свято-Филаретовский институт):
«Херувимов в таинстве изображая
и животворящей Троице трисвятую песнь воспевая,
всякое ныне житейское отложим попечение,
дабы принять нам Царя всего сущего,
стражей ангельской незримо сопровождаемого».
Перевод с новогреческого В.С. Шолоха:
«Мы, таинственно изображая херувимов
и воспевая Животворящей Троице трисвятую песнь,
Оставим теперь всю житейскую заботу,
Ибо нам предстоит принять Царя всех,
невидимо сопровождаемого ангельскими воинствами. Аллилуя».
Изложение неизвестного автора (на сайте «Благовест», Словарь):
«Мы, таинственно изображая херувимов
и воспевая трисвятую песнь Троице, дающей жизнь,
оставим теперь заботу о всем житейском,
чтобы нам прославить Царя всех,
Которого невидимо ангельские чины
торжественно прославляют. Хвала Богу!».
Встречается и такое (анонимное?) переложение гимна, в котором уже находим «воинскую» тему:
«Мы, таинственно изображающие херувимов
и воспевающие животворящей Троице трисвятую песнь,
отложим ныне всякое житейское попечение,
чтобы поднять (!) Царя всех, невидимого,
копьеносимого чинми ангельскими. Аллилуя».
Для осмысления херувимской следует помнить, что христианский автор гимна провел смелую поэтическую параллель между триумфальным шествием античного Императора-победителя в сопровождении эскорта воинов-копьеносцев, – с одной стороны, и торжественным входом духовенства в алтарь со Святыми Дарами – символами присутствия в общине Христа-Царя, несущими скрещенные малые копья, дискосы-«щиты» и оружие победы Спасителя над смертью (св. крест), – с другой.
По данным исторической науки, в константинопольском храме Святой Софии число священнослужителей – «копьеносцев» за Великим входом Литургии достигало трехсот человек! Это была грандиозная встреча, шествие во главе с Императором, в окружении вооруженной варяжско-славянской охраны, богато облачённых византийских придворных, сотен диаконов, иподиаконов с иконами «служащих херувимов» – рипидами, чтецов и певцов, – это было шествие, поражавшее воображение участников и зрителей своим блеском и великолепием!7
В храмах Русской Церкви иногда можно увидеть литографическую икону, которая называется «Великий вход». На ней изображён Христос, величественно восседающий на троне, который несёт бесчисленное множество ангелов-копьеносцев. Как римский христианский Цезарь высоко, на виду всех, стоял на щите, под которым воины скрещивали свои копья, так и Святые Дары – хлеб – высоко держат над головой православные священнослужители. Как Император – живая икона Христа – был «копьеносимым» воинами, так литургически и Христос – Победитель смерти невидимо «копьеносим» ангельским воинством.
«Дориносимо», «копьеносимо», «копьеносно» – эти метафоры византийской христианской литературы означали принимать кого-либо радостно, торжественно, во славе, победно, триумфально.
Богословски, в соответствии с учением христианских неоплатоников о взаимосвязи земного образа и его идеального прототипа – Первообраза – через уподобление, гимн «Иже херувимы» напоминает, что Божественная Литургия есть мистический Ковчег Нового Завета, который окружает «ангельский собор и человеческий род», что верные на Литургии – суть живая икона, зеркало херувимов, славословящих Бога в Вышних, что они духовно, через Таинство Литургии («тайно») присоединяются к сопровождающим Христа-Царя мириадам ангелов, что Божественная Литургия – это Небо на земле, явление превечной Славы Божией (Шехины).
Само участие в литургической встрече «копьеносимого» Христа уподобляет верных образу жизни и служения ангелов. Гимн напоминает, что для достойного принятия Христа в свою душу в евхаристическом причащении, как высочайшего Гостя, как Царя всех – всего Мира, необходимо отвергнуть, изгладить из памяти, забыть все житейские заботы (треволнения).
И ещё одна весьма важная «ментальная» лингвистическая проблема: дело в том, что античная греко-римская встреча триумфатора, «копьеносно» на боевом щите со скрещенными под ним копьями, неизвестна славянской исторической памяти.8 Для славян более характерно чествование героя-победителя, торжественно въезжающего в город на белом коне.
В свете вышесказанного можно сформулировать правило: при переводе херувимской песни (и иных церк. слав. богослужебных текстов) на живые языки необходимо следовать лингвистическому принципу т.н. динамического эквивалента, выявляя смысл посредством лексического расширения первотекста, предпочтя сей принцип буквальному вербальному переводу – «слово за слово».9 При этом, безусловно, необходимо, чтобы искомый текст «вписывался» в мелодии и музыку многочисленных напевов херувимской песни, созданных на протяжении столетий распевщиками и композиторами Русской Церкви.
Херувимская песнь по-русски10
Версия 1
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей11 являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,12
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да сопроводить нам Царя всего Мира
С ангельскими, незримыми и дориносными13 чинми. Аллилуя.
Версия 2
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да сопроводить нам Царя всего Мира
С ангельскими, незримыми и копьеносными14 чинми. Аллилуя.
Версия 3
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да сопроводить нам Царя всего Мира
С ангельскими, незримыми, победоносными15 чинми. Аллилуя.
Версия 4
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да сопроводить нам Царя всего Мира
С ангельскими, незримыми и дароносными чинми. Аллилуя.
Версия 5
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да сопроводить нам Царя всего Мира,
Коего несут невидимо все ангельские чины (воинства). Аллилуя.
Версия 6
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да дориносимого Царя Мира встретить,
С ангельскими грядущего невидимыми чинми. Аллилуя.
Версия 7
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да копьеносимого Царя Мира встретить,
С ангельскими грядущего невидимыми чинми. Аллилуя.
Версия 8
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да копьеносимого Царя всех приняти,
Ибо к нам идёт (грядет) невидимо (незримо)
Во сонме ангельских чинов. Аллилуя.
Версия 9
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да копьеносимого при(н)ять Царя Мира,
Ибо к нам идёт (грядет) невидимо (незримо)
Во сонме ангельских чинов. Аллилуя.
Версия 10
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да дароносимого Царя всех подъяти,
Ибо Сей (Он) идёт (грядет) невидимо (незримо)
Во сонме ангельских чинов. Аллилуя.
Версия 11
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да дориносимого при(н)ять Царя Мира
С ангельскими, незримыми, непобедимыми16 чинми. Аллилуя
Версия 12
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Да копьеносимого при(н)ять Царя Мира
С ангельскими, незримыми, непобедимыми чинми. Аллилуя.
Версия 13
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Дабы дароносного принять Царя Мира
С ангельскими грядущего невидимо чинми. Аллилуя.
Версия 14
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Дабы копьеносно подъять Царя Мира
С ангельскими, незримыми непобедимыми чинми. Аллилуя.
Версия 15
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Дабы нам прияти (принять) Царя всего Мира
С ангельскими, незримыми и копьеносными чинми. Аллилуя.
Версия 16
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (да) отложим попечение,
Дабы (на щите) нам подъять Царя Мира
С ангельскими, незримыми и копьеносными чинми. Аллилуя.
Версия 17
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (прочь) отложим попечение,
Ибо мы Царя всех (на щит) подымем
Ангельскими, невидимо, на копьях носимого, чинми. Аллилуя.
Версия 18
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (прочь) отложим попечение,
Дабы нам во Славе принять Царя Мира
С ангельскими, незримыми, непобедимыми чинми. Аллилуя.
Версия 19
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Всякое ныне житейское (прочь) отложим попечение,
Дабы нам во Славе принять Царя Мира
Со копьеносным воинством всех ангелов незримых. Аллилуя.
Версия 20
Мы (все), образ херувимов в Тайне сей являюще
И животворящей Троице трисвятую песнь с ними воспевающе,
Забудем ныне все житейские волнения
Дабы нам во Славе принять Царя Мира
Со копьеносным воинством всех ангелов незримых. Аллилуя.
Херувимская песнь по-украински17
Версія 1
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій18 являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю)19 пісню з ними співаючи,20
Всякі нині життєві відкладемо21 піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу
З ангельськими, незримими і дориносними22 чиньми. Алилуя.
Версія 2
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) піснь з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу
З ангельськими, незримими і списоносними23 чиньми. Алилуя.
Версія 3
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) піснь з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу
З ангельськими, незримими і нездоланними.24 Алилуя.
Версія 4
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу
З ангельськими, незримими і дароносними чиньми. Алилуя.
Версія 5
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу,
Що йде до нас невидимо у сонмі ангельських чинів. Алилуя.
Версія 6
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу,
Що йде до нас невидимо у сонмі ангельських воїнств. Алилуя.
Версія 7
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу,
Бо йде до нас невидимо у сонмі ангельських чинів. Алилуя.
Версія 8
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу,
Бо йде до нас невидимо у сонмі ангельських воїнств Алилуя.
Версія 9
Ми, що образ херувимів в Тайні цій являємо
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаємо,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб нам супроводити Царя всього Світу,
Коєго несуть невидимо всі ангельські(ї) чини (воїнства). Алилуя.
Версія 10
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб дориносимого Царя всіх прийняти (під'яти)
Що йде до нас невидимо у сонмі (колі) ангельських чинів. Алилуя.
Версія 11
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб списоносимого Царя всіх прийняти (під'яти, зустріти),
Що йде до нас невидимо у сонмі ангельських воїнств. Алилуя.
Версія 12
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб дароносимого Царя всіх прийняти (під'яти)
Що йде до нас невидимо у сонмі ангельських чинів. Алилуя.
Версія 13
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб дароносимого Царя всіх прийняти (під'яти)
Бо Він йде до нас невидимо у сонмі ангельських чинів. Алилуя.
Версія 14
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоби дароносного Царя всіх прийняти (під'яти)
З ангельськими грядущого невидимо чиньми. Алилуя.
Версія 15
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоби нам Царя всіх прийняти
З ангельськими, незримими і дароносними чиньми. Алилуя.
Версія 16
Ми, що образ херувимів в Тайні цій являємо
І животворчій Трійці трисвяту(ю) піснь з ними співаємо,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоби списоносно Царя всіх прийняти,
Що йде до нас невидимо у сонмі (колі) ангельських чинів. Алилуя.
Версія 17
Ми (всі), образ херувимів в Тайні цій являючи
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаючи,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоби нам прийняти Царя всього Світу
З ангельськими, незримими (невидимими)
І списоносними чиньми. Алилуя.
Версія 18
Ми, що образ херувимів в Тайні цій являємо
І животворчій Трійці трисвяту(ю) піснь з ними співаємо,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоб і нам Царя всіх (на щит) підняти
З ангельськими невидимо, на списах носимого, чиньми. Алилуя.
Версія 19
Ми, що образ херувимів в Тайні цій являємо
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаємо,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Щоби нам Царя всіх у Славі прийняти
З ангельськими невидимо і нездоланними чиньми. Алилуя.
Версія 20
Ми, що образ херувимів в Тайні цій являємо
І животворчій Трійці трисвяту(ю) пісню з ними співаємо,
Всякі нині життєві відкладемо піклування (хвилювання),
Забудьмо нині всі життєві хвилювання,
Щоби нам Царя всіх у Славі прийняти
Зі списоносним воїнством всіх ангелів незримих. Алілуя.
И, в заключение, прилагаются три авторских (архиепископа Ионафана) поэтических осмысления гимна "Иже херувимы":
1)
Мы, херувимов в Тайне сей являя
И животворной Троице песнь трисвятую
Трижды с ними гласно воспевая,
Отвергнем прочь житейские печали
И всех Царя во Славе встретим:
Его, на копьях, на щите, незримы,
Несут днесь ангельские чины!
2)
Мы образ светлый херувимов
В сей Тайной Вечере являем
И с ними Троице Святой
Святой гимн трижды воспеваем.
Отвергнем впредь свои сомненья,
Житейской бури попеченья --
Царя приимем! Днесь, незримы,
Идут с Ним ангельские чины!
В десницах копья, в шуйцах крест --
Встречаем мы Христа с Небес!
«Маранафа!» – Господь грядет,
«О, аллилуя!» – Мир поет!
3)
Мы образ светлый херувимов
В сей Тайной Вечере являем
И с ними Троице Святой
Святой гимн трижды воспеваем.
Отвергнем впредь свои сомненья,
Житейской бури попеченья:
Днесь копьеносно Царь незримо
Грядет к нам с ангельскими чинми!
В десницах копья, в шуйцах крест --
Встречаем мы Христа с Небес!
«Маранафа!» – Господь грядет,
«О, аллилуя!» – Мир поет!
ИОНАФАН, архиепископ Тульчинский и Брацлавский, кандидат богословия, духовный композитор
------------------------------------
1. См. Роберт Тафт. Как растут литургии, изд. Quo vadis, Киев, 2009, с.102-104.
2. От «ύποδεξόμει», согласно византийскому литургическому словоупотреблению - принять гостя (к трапезе), т.е. принять в причастии. См. Роберт Тафт. Как растут литургии, изд. Quo vadis, Киев, 2009, с.102-104.
3. Дониконовский текст херувимской, наряду с общепринятым, используется за богослужением в единоверческих приходах РПЦ и в приходах Галичины и Закарпатья УПЦ. Многоверсионность (параллелизм) богослужебных переводов херувимской на живые языки, думается, также может иметь место.
4. По Алексею Васильеву: «Вариант "приносяще", вероятнее всего, является результатом ошибочного прочтения προσάγοντες вместо корректного προσάδοντες в греческом тексте. Вариант дароносима (иногда даже «дары приносим») появился в результате ошибки переводчика, смешавшего δορυφορούμενον ("сопровождаемого") и δωροφορούμεν ("мы дары приносим")». (Об этом чит. Алексей Васильев «Формирование чина Великого входа и его богословское осмысление в византийской традиции» Православие.Ru / Интернет-журнал, 22 сентября 2009 г. http://www.pravoslavie.ru/jurnal/32024.htm).
5. «В некоторых достаточно поздних рукописях причастие будущего времени ύποδεξόμενοι заменено аористным причастием ύποδεξάμενοι. Такое изменение изменило первоначальный, истинный смысл гимна: принятие «Царя всех» стало относиться уже не к причащению верующих, которое произойдет в будущем, а к совершаемому в данный момент обряду перенесения Святых Даров» (Алексей Васильев «Формирование чина Великого входа и его богословское осмысление в византийской традиции»). Ведущий современный специалист по Восточной Литургике проф.-архимандрит Роберт Тафт также полагает, что глагол «ύποδεξόμενοι» говорит о принятии Христа-Царя в причащении.
6. Дионисий Ареопагит «О небесной Иерархии».
7. «Военная терминология вошла в херувимские песни в их константинопольском варианте и берет начало из церемониала участия Императора в Великом входе. Этот чин совершался следующим образом. Царь вместе со старшими диаконами шел к протесису, где находились приготовленные для перенесения дары. Стоя вне протесиса, он надевал поверх саккоса золотую мантию и порфировую корону. Когда дары были переданы патриархом священнослужителям, чтобы нести их, и все духовные чины, участвующие в Великом входе, занимали свои места, Царь с крестом в правой руке, как символом временной его власти, и с посохом в левой, что указывало на его место в церковной иерархии как депутата, шел впереди всей процессии на середину храма за амвон, обходил его и по правой стороне подходил к солее. С правой и левой стороны Царя шли его телохранители: варяги и знатные юноши в парадном вооружении, а за Царем следовали диаконы и иереи с дарами и другими священными предметами, носимыми во время Великого входа. Дойдя до солеи, все останавливались. Один только Царь проходил через солею до святых врат, которые были открыты и за которыми стоял патриарх. Царь и патриарх приветствовали друг друга, наклоняя головы. Потом Царь становился направо у царских врат и начинался вход священнослужителей. Прежде всех к патриарху, стоявшему в царских вратах, подходил второй из диаконов, державший в правой руке кадило, а в левой – омофор; пройдя к патриарху мимо Царя, стоявшего у святых врат, диакон кадил Царя и, когда Царь наклонял голову, возглашал громким голосом: «Да помянет Господь Бог державу царства Твоего во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков», – и потом прибавлял: «Аминь». Затем этот же диакон подходил уже к патриарху, который целовал омофор, и входил в алтарь боковыми дверьми. Подходя к патриарху, диакон возглашал: «Да помянет Господь Бог архиерейство твое». С такими же возглашениями проходили мимо Царя протодиакон с дискосом, первый архимандрит или протоиерей с потиром и так далее. Когда все войдут таким образом, Царь становился опять перед святыми вратами, в которых стоял патриарх; они кланялись друг другу, и Царь уходил опять на свое место, где снимал мантию и слушал литургию. Как правило, в шествии на Великом входе Императора сопровождали с двух сторон варяги, несущие секиры на древках, и около сотни вооруженных копьями молодых дворян. Возможно, именно в силу того обстоятельства, что в церемонии участвовали военные, вплоть до варягов, т.е. до Императорских телохранителей из иностранных наемников легко могло произойти смешение терминов δορυφορία и δορυφόρος». (Об этом чит. Алексей Васильев «Формирование чина Великого входа и его богословское осмысление в византийской традиции»).
8. Впрочем, в обиходной речи встречаются отголоски античного триумфального обычая: "А, что ты его на щит поднимаешь?", т.е. провозглашаешь Царём или героем.
9. К примеру, в случае с замечательной поэтической метафорой «дориносима чинми» (δορυφορούμενον τάξεσιν).
10. С подчеркиванием – предпочтительные для удобства пения версии.
11. «...в Тайне сей» – т.е. в Таинстве Божественной Литургии.
12. Трисвятая песнь херувимов – «Свят, Свят, Свят Господь Сафаоф!».
13. Дориносными – копьеносными.
14. Автор гимна «Иже херувимы» провел поэтическую параллель между триумфальным шествием Императора-победителя в окружении эскорта воинов-копьеносцев, – с одной стороны, и торжественным входом духовенства в алтарь со Святыми Дарами – символами присутствия в общине Христа-Царя, несущими скрещенные малые копья, дискосы-«щиты» и оружие победы Спасителя над смертью (св. крест), – с другой. Как Цезарь высоко стоял на щите, под которым воины скрещивали свои копья, так и Святые Дары – хлеб, высоко держат над головой православные священнослужители. Как Император был «копьеносимым», так, невидимо, литургически, и Христос «копьеносим» ангельским воинством.
15. Победоносными – поэтическое расширение текста для более удобного пения данной версии гимна.
16. Непобедимыми – иное поэтическое расширение текста для более удобного пения данной версии гимна.
17. С подчеркиванием – предпочтительные версии.
18. "В Тайні цій" - тобто у Таїнстві Божественної Літургії.
19. За потребою, залежно від ритму мелодії, замість "трисвяту" вжити старовинну форму "трисвятую".
20. Трисвята пісня херувимів – «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!».
21. Відкладемо – «відкладімо» (західноукр.).
22. Украинская версия №1 предлагает оставить словосочетание «дориносними» без перевода.
23. У гімні поетична аналогія з тріумфальною зустріччю Імператора-переможця, якого супроводив ескорт списоносців. При цьому Цісар стояв на щиті, під котрим воїни схрещували списи. Тому за літургіею Святі Дари – символи Христа – супроводять священики, тримаючи в руках хрести, дискоси-тарілочки (щити) і навхрест складені літургійні списи.
24. Поетичне розширення тексту для більш зручного співу.
