«Неперемолотые»: о подвижниках веры на Русском Севере

Для нашего города, в котором находилось управление «Каргопольлага», эта выставка кажется особенно актуальной. Среди старшего поколения сохранилась память о ссыльных, арестах, расстрелах на Горке, но молодежь трагические события ушедшего века почти не знает. Особенность «Неперемолотых» в том, что это рассказ не столько о страданиях, тюрьмах и лагерях, сколько о красоте и силе человеческого духа, о тех, кто вышел несломленным после испытаний. Как подчеркнула Ирина Пономарева, одна из организаторов выставки: «Двадцатый век – это не только век катастроф, но и век триумфа человеческого духа».

Архангельск до революции, по словам известного искусствоведа И.Э. Грабаря, был одним из 13 русских городов-музеев. После 1917 года из 22 действующих храмов было оставлено всего 2, остальные разрушены и закрыты. Например, на одном из фото посетители видят здание современной военной прокуратуры – бывший храм, известный тем, что его прихожане, 300 человек, собрались внутри вместе со священником, чтобы не допустить закрытия своей церкви. Храм был закрыт, а те, кто осмеливался отстаивать свою веру, отправлены по лагерям и ссылкам.

Отдельный стенд посвящен истории Заостровского Сретенского храма, никогда не закрывавшегося в течение 200 лет своего существования. В советское время для сохранения богослужений необходимо было, чтобы 20 человек (церковная «двадцатка») регулярно подтверждали свое членство в приходе с указанием личных данных. Членов «двадцатки» лишали продуктовых карточек. Семьи были большие, по 10 человек, но все равно находились люди, которые соглашались питаться одной картошкой, но не изменить своей вере. Одна из прихожанок, Маремьяна Москалева, собиравшая подписи в защиту храма, всегда держала наготове узелок с вещами, которые могут понадобиться в заключении. Телесной смерти она, как и ее единомышленники, не боялась. Гораздо страшнее для них была смерть души, предательство.

Такие же подвижники были и у нас на Каргополье. Людмила Фаркова из Печниково, которая собирает информацию о пострадавших за веру, рассказала о Мавре Степановне Семеновой. Простая женщина, обвиненная в контрреволюционной деятельности, выступала в защиту своего храма. После 10 лет лагерей освободилась из заключения и… снова пошла просить об открытии церкви в Красной Ляге.

У кого-то может возникнуть вопрос, а зачем вообще нам знать и помнить об этих людях, которых давно с нами нет? Просто из уважения к их памяти? События ХХ века дали нам урок, забыв который, мы рискуем потерять то самое ценное, что накоплено веками в русском народе, – представления о совести, истине, чести. Неперемолотые – это зерна, которые вышли целыми из-под жернова лагерей и страданий, они стали теми семенами, что легли в нашу землю. В древности говорили, что кровь мучеников – это семя Церкви. Так же и сейчас: если мы будем помнить опыт наших соотечественников, стараться понять, что давало им такую силу, то надежда на возрождение нашей страны еще есть.