«Не детское и не женское чтение»
Читательская конференция, посвященная книге Н.Н. Никулина «Воспоминания о войне», была проведена Свято-Андреевским малым православным братством. «Откровением о зле» назвал книгу один из участников, профессор Свято-Филаретовского института, Александр Копировский, хотя сам автор считал, что от самого ужасного, что видел на войне, он читателя уберег.
Гостями встречи стали Людмила Ивановна Давыдова, старший научный сотрудник Эрмитажа, профессор Академии художеств, ученица, коллега и друг Н.Н. Никулина, с дочерью Александрой.
Свое выступление она начала с прочтения приветственного письма вдовы Николая Николаевича, Ирины Сергеевны Григорьевой, участникам конференции, в котором говорится: «"Воспоминания о войне" не у всех читателей находят одобрительный отклик, но всех волнуют. Я надеюсь, что у участников этой встречи создалось положительное впечатление от книги. Выстраданная душой автора, она истинно патриотична и отражает искреннюю его любовь к России, ее народу и боль за те неудачи и ошибки, которые были допущены особенно в начале этой трагической войны. Война выиграна, победа России над фашизмом одержана, но омрачена невероятными потерями. Думаю, те, кто внимательно прочитал "Воспоминания о войне", это поняли».
Людмила Ивановна рассказала об истории издания книги, о том, что во время обсуждения книги в петербургском Союзе писателей некоторые называли книгу вредной, а все, о чем говорит автор, – неправдой.
Николай Николаевич Никулин не планировал публиковать книгу, 30 лет рукопись лежала в столе, являясь лишь попыткой освободиться от прошлого. Издание осуществилось по инициативе его друзей, которые решили, что книгу должны прочитать и другие. Директор Эрмитажа, М.Б.Пиотровский, принял решение о публикации, сознавая рискованность этого шага и называя книгу антигенеральской, антисоветской, антибольшевистской. Книга, по его словам, увековечивает не память побед, а память людей, которые погибли. «Путаница, неразбериха, недоделки, очковтирательство, невыполнение долга, так свойственные нам в мирной жизни, на войне проявляются ярче, чем где-либо. И за все одна плата – кровь. Представить это отчаяние невозможно, и поймет его только тот, кто сам на себе испытал необходимость просто вставать и идти умирать. Не кто-нибудь другой, а именно ты, и не когда-нибудь, а сейчас, сию минуту… когда тебе всего 17» (цитата из книги).
Некоторые участники конференции поделились тем, что только после прочтения книги Никулина поняли, почему их воевавшие и вернувшиеся живыми деды никогда не говорили о войне, что рассказывать о ней невозможно.
Дмитрий Гасак, проректор СФИ, отметил, что книга Никулина не является диссидентской потому, что он никуда не ушел, он остался на этом поле битвы и разделил эту ответственность. У Николая Николаевича нет отстраненности от судьбы страны, и у него есть право говорить все, что он говорит, потому что он прошел всю войну. Перед нами же книга ставит вопросы, на которые надо искать ответы: какое у нас есть моральное, нравственное право судить о войне, и как мы должны действовать, живя сейчас в нашей стране с ее сегодняшними реалиями, когда, например, наши дети и братья уходят служить в армию.
Отвечая на вопрос о том, что давало Николаю Николаевичу силы жить после войны, Людмила Ивановна сказала, что, несмотря на все пережитое, Никулин остался человеком чистой души, человеком, который всю жизнь нес свет. Он с детства любил искусство и после войны погрузился в мир искусства. Казалось, он каждый день жил с благодарностью, что жив, что остался, и мыслью о том, что должен на этом свете сделать что-то хорошее.
Людмила Ивановна вспоминала о Никулине как об исключительно скромном человеке, с трудом переносившем публичность. К 80-летию Николая Николаевича она задумала в качестве подарка сделать фильм, взяв за основу опубликованные отрывки из его воспоминаний, которые назывались «Мой дом» и «Погостье: холодная зима 1942 года», и его литературы по искусству. Нужно было придумать какой-то завершающий кадр. Из окна его кабинета в здании старого Эрмитажа открывалась прекрасная панорама на виды Санкт-Петербурга. Когда одному коллеге Никулина нужно было писать книгу, Николай Николаевич приводил его в кабинет, сажал за стол, запирал дверь. По возвращении он обнаруживал, что ничего написано не было. «Чем ты занимался все это время?» – спрашивал Никулин. «Я просто смотрел в окно», – отвечал коллега. Людмила Ивановна в качестве завершающего кадра использовала окно из кабинета с видом на Неву и «наплывающее» на него окно из картины ван Эйка (Николай Николаевич был специалистом по нидерландской живописи). Голос за кадром как бы от имени Николая Николаевича произносил: «Теперь мне кажется, что я тоже смотрел в окно». И хотя это была единственная вольная деталь, Николай Николаевич признал, что придуманная заключительная фраза правдива.
В заключительном слове профессор священник Георгий Кочетков, ректор СФИ, говорил о том, что книга Никулина – это тоже как бы взгляд через окно, «…человек как бы смотрит с точки зрения вечности, как будто сверху. Он хочет быть свидетелем, но он и внутри, и он вовне». По словам о. Георгия, эта книга – не детское, не женское, не школьное чтение, для того, чтобы ее читать, нужна особая сила духа. И она может быть настоящим камертоном для понимания этой тяжелейшей, страшнейшей и сложнейшей страницы нашей истории. «…Все эти события, для нас почти весь XX век – это для всех нас так горячо. Оно ещё долго будет горячо, пока мы реально и действенно не почувствуем себя в полной мере преемниками той бывшей на нашей территории страны, того жившего в той стране народа, той бывшей здесь культуры и той церкви, которая была сердцем этой страны, этого народа. В этом деле значение таких людей, как Николай Николаевич Никулин, и таких книг, как та, которая нами сейчас обсуждается, неоценимо».
