«Наше гнездышко на кресте!»
«Ныне христианин забыл о своем великом призвании на земле. Ведь Господь во всем нам велел уподобляться Себе… Одно ваше присутствие в мире должно аромат нести, людей преображать, сеять пример увлекающий» [1]; «…будем жить жизнью Божией, будем жить, как дети Божии, и, смотря на нас, люди станут так же жить» [2] (из проповедей о. Тавриона).
Архим. Таврион никогда не призывал к аскезе единоличной и индивидуалистичной, самозамкнутой на себе и своем, а к аскезе в радости и подвигу, открытому миру и ближнему, ведущему к служению Богу и ближнему всем сердцем. «В основу причащения положите радость. <…> Постарайтесь держать себя в этой святости. <…> Требуется глубокое внутреннее перерождение нашего сознания, чтобы не противлением, а любовью Божией у нас было преисполнено сердце» [3] – говорил он. Эта исполненность сердца любовью Божией, по мысли о. Тавриона, выражается в восстановлении в человеке способности к служению как свободному, творческому и деятельному принесению плода жизни в Церкви.
В одной из проповедей архим. Таврион вспоминал о времени своего заключения: «Были такие минуты: везешь тачку, нет никаких сил, а вместе с тем падаешь на колени и говоришь: “Слава Тебе, Господи! В дни Твоей Пасхи я тащу эту тачку! Какой я счастливый! Как счастливы родители, которые дали мне жизнь! Я за правду Христову, за Церковь, за слово Божие, за жизнь христианскую умираю здесь!” И какая внутренняя духовная радость! Неужели вы думаете, что только здесь, в храме, можно переживать Пасху?» [4] «Наше гнездышко на кресте!» – столь же парадоксально утверждал он в другой проповеди [5]. Архим. Таврион ясно видел, что принятие личной ответственности за церковь и мир, противостояние злу – это крест. Он никогда не отступал от креста сам и призывал к принятию креста и крестоношению всех верующих и верных людей.
Архим. Таврион вел духовную борьбу со злом в мире, оставляющим свои семена в сердцах людей. По свидетельству Е. Н., эта духовная борьба за сердца людей, «невидимая брань», составляла «сгущенную духовную атмосферу» вокруг о. Тавриона, в которой он пребывал всегда, ему было «не до комфорта» [6]. Он говорил: «Наше одно и есть орудие против зла – крест Христов, но мы бежим в личной жизни всякой тяготы, не желаем и не хотим взять меру ответственности за свои грехи» [7]. То есть зло для него заключалось не столько в советской тоталитарной действительности, внешней по отношению к человеку, сколько в последствиях человеческого греха, сам грех – это зло, как в другом, так и в тебе. Грех он призывал преодолевать крестом при содействии Христа.
В В. В. Бибихин вспоминает об одной проповеди о. Тавриона, где тот на первое место в деле спасения поставил страдание за Христа: «Здесь за нас сейчас в церкви реально, на самом деле Иисус идет на крест. <…> Но очень мало кто понимал Его правильно. <…> Можете ли пить чашу Мою? А это чаша страдания и мученичества. Так и всё в христианстве: кто хочет быть первым, пусть будет последним» [8]. Христос шел на крест в том, что делал сам архим. Таврион по отношению к людям и Церкви, в той любви к падшему и заблудшему, которую он являл. Схиархим. Софроний (Сахаров) писал о прп. Силуане Афонском, который, как и архим. Таврион впоследствии, может быть назван «свидетелем любви Христовой»: «…нет подвига более трудного, более болезненного, чем подвиг и борьба за любовь; потому что нет свидетельства более страшного, чем свидетельство о любви, и нет проповеди более вызывающей, чем проповедь любви» [9].
Крестоношение, по архим. Тавриону, – это разделение страданий Христа и Его людей, Его Церкви в мире сем. В этих страданиях нужно сохранить веру и верность, любовь к Богу и человеку. Наше время архим. Таврион называет «апостольским»: «Мы поставлены во времена апостольские. Апостолы даже никакой перспективы не имели, кроме страданий Христа. <…> Но что же их утвердило и оставило верными в вере? Чувствовали они веру в Бога, чувствовали правду и потребность веры» [10]. В эти «апостольские» времена как никогда могут стать свидетельством веры, которое может явить миру каждый верующий.
Это апостольское время и по жажде мира, правды и справедливости, святости и чистоты жизни, что и призвана явить миру сему Церковь. Архим. Таврион призывал не к благочестивой жизни, а к жизни в святости, к тому, чтобы в мире сем жить «не от мира сего», быть иными, идти путем Христа.
Мотив крестоношения, углубленный опытом ХХ века, находим и у прпмц. Марии (Скобцовой). Она писала о том, что отвержение себя – это главное, без чего нельзя идти за Христом, без чего нет христианства. «Нет и не может быть никакого сомнения, что отдавая себя в любви другому человеку – нищему, больному, заключенному, – мы в нем встретим лицом к лицу Самого Христа. <…> В этом наше единственное, всепоглощающее христианское призвание. Таков… евангельский путь благочестия» [11]. Архим. Таврион показал этот путь для каждого, кто приходил к нему.
В личном крестоношении раскрывается личность человека, в нем – человеческое в человеке, его служение по дару Духа Святого как качество жизни: «…каждый из нас должен знать: смысл нашей жизни в том, что мы должны служить людям и отдать жизнь свою за них. Тогда мы будем тем, чем мы должны быть» [12]. Архим. Таврион и показал на себе, и научил людей, что это значит и как это возможно; под действием его проповеди и жизненного примера люди обращались, становились «тем, чем должны быть», приходили «в себя» и ко Христу, становясь сами «святыми» в изначальном, апостольском смысле этого слова, т. е. посвятившими Богу свою жизнь.
Архимандрит Таврион, в миру Тихон Данилович Батозский (1898 – 1978), с детства почувствовал призвание свыше. С 1913 года, будучи послушником в Глинском монастыре, получил научение строгому богослужебному уставу и ежедневному чтению Евангелия.
В 27 лет он рукополагается в иеромонаха и получает от владыки Павлина (Крошечкина) антиминс с благословением ежедневного совершения евхаристии. И с этого момента он действительно служил Литургию каждый день.
Отец Таврион всегда был в центре жизни церкви. После смерти патриарха Тихона он стал одним из помощников епископа Павлина по проведению тайных выборов патриарха и собирал подписи иерархов Русской церкви, находящихся в заключении.
С приездом владыки Павлина в Пермь в 1927 году архимандрит Таврион был назначен настоятелем Феодосьевского (Вознесенского) храма, и уставные богослужения со всенародным пением и проповедью стали привлекать людей. Отец Таврион считал, что «при осторожности бояться нечего, а без опасности теперь никакого дела не сделаешь». Собирались на квартирах и в церкви, при полном запрете проповеди веры среди детей отец Таврион обучал их Закону Божию.
28 октября 1929 года архимандрит Таврион арестован и приговорен к трем годам заключения в концлагере. Провел в лагерях и тюрьмах 19 лет жизни, но евхаристического и пастырского служения не оставлял никогда. Часто приходилось отцу Тавриону принимать предсмертную исповедь.
После освобождения из лагеря в 1932 году отец Таврион часто посещал Пермь и служил по домам своих бывших прихожан требы и богослужения. Весной 1935 года по приглашению владыки Павлина отец Таврион выехал в Калугу.
К отцу Тавриону приезжали духовные чада из Москвы, Курска, Казани, Перми. В доме присутствовало до 30 человек одновременно. И сам отец Таврион ездил для духовного окормления людей в Москву, Казань, Липецк, Пермь, Воронежскую область. Совершал Литургию и требы, постригал в монашество.
27 декабря 1940 года он в числе многих своих единомышленников был арестован и осужден на 8 лет лагерей с отбыванием срока в Севураллаге, затем сослан на поселение в Казахстан.
После назначения в штат клира Кафедрального собора города Перми (Молотова) в марте 1957 года по ходатайству монахов дореволюционного поставления определен настоятелем Глинской пустыни. Архимандрит Таврион стремился возродить обитель в прежнем дореволюционном духе, возобновить миссионерство и уставное богослужение, организовать строительство, ремонт, но главное – привлекать людей, паломников, проповедуя на богослужении, призывая к частому причастию.
Назначенный в апреле 1958 года настоятелем Покровской церкви Уфы, отец Таврион начал восстанавливать и расписывать храм, писал иконы, шил облачения, вынес клирос на середину храма, чтобы народ мог участвовать в пении и чтении, неустанно проповедовал, служил Литургию ежедневно
В марте 1969 года по ходатайству архиепископа Рижского и Латвийского Леонида (Полякова) был назначен старшим священником и духовником Рижской Спасо-Преображенской пустыни под Елгавой. Здесь отец Таврион восстановил два храма и построил помещения для паломников. В Пустыньку стали стекаться верующие со всех концов России (до 600 человек ежедневно).
Отец Таврион свое миссионерство видел в борьбе за образ человека, поруганный в советское время, в обретении людьми Евангельского Слова и духа. В течение 53 лет (1925 – 1978) он совершал Евхаристическое служение ежедневно, из них в условиях неволи – 19 лет. Он был одним из первых, кто видел пути возрождения церкви Русской именно через Евхаристическое возрождение. Он сам был человеком Евангельского духа и хотел, чтобы наша церковь была церковью Евангельского духа. Архимандрит Таврион отошел ко Господу в воскресенье 13 августа 1978 года.
[2] Таврион (Батозский), архим. Слово на всенощной в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы // Православная община. 1995. № 26. С. 6.
[3] Таврион (Батозский), архим. Наше назначенье в том, чтобы Вам служить. М., 1998. С. 56.
[4] Бычков С. С. Страдный путь архимандрита Тавриона. М., 2007. С. 127.
[5] Там же.
[6] Е.Н. Спасо-Преображенская пустынь, август 1977 г. Из воспоминаний об архимандрите Таврионе // Православная община. 1993. № 1–3 (13–15). С. 6–7.
[7] Таврион (Батозский), архим. Из проповедей // Православная община. 1993. № 1–3 (13–15). С. 6.
[8] Бибихин В.В. Старец Таврион // Наше положение: Образ настоящего / О. А. Седакова, В. В. Бибихин, А. И. Шмаина-Великанова, А. В. Ахутин и др. М., 2000. С. 239.
[9] Софроний (Сахаров), схиархим. Преподобный Силуан Афонский. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2010. С. 10.
[10] Таврион (Батозский), архим. Наше назначенье в том, чтобы Вам служить. М., 2002. С. 65–66.
[11] Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария). Типы религиозной жизни // Ее же. Жатва духа : Религиозно-философские сочинения. СПб., 2004. С. 160, 162.
[12] Таврион (Батозский), архим. Из проповедей на Рождество Христово (1976 г.) // Православная община. 1995. № 29. С. 9.