Интернет-конференция «Школа любви и труда: нужен ли сегодня опыт Трудового братства Н.Н. Неплюева?»
На вопросы Интернет-конференции ответили директор народного музея «Трудовое братство Н.Н. Неплюева» с. Воздвиженское Валерий Николаевич Авдасев и секретарь кафедры церковно-исторических дисциплин СФИ, исследователь истории Крестовоздвиженского братства Наталия Дмитриевна Игнатович.
Потапова Елена Богдановна, г. Сумы, Украина
Валерий Николаевич, как Вы считаете, как в современной Украине можно воплотить идеи Н. Неплюева относительно организации подобных братств?
Заранее благодарна Вам за ответ.
В.А. Авдасев: По словам Н.Н. Неплюева, осуществить дело братства между людьми бесконечно трудно. Чтобы жить в христианском братстве, подобном Трудовому братству, человеку надо духовно переродиться. Ему нужно иметь в верующем сердце настоящую любовь к Богу и к ближним. Ведь именно эта Христова любовь влечет человека к духовному братству и в Братство, как организацию. Если в Украине сегодня найдутся такие люди, то идея Н.Н. Неплюева может по воле Божией воплотиться в какой-то форме. Кстати, Н.Н. не считал идею Трудового братства новой. Оно, по его убеждению, являлось продолжателем традиции раннехристианских общин.
Духовно-нравственное состояние сегодняшнего общества будет похуже, чем во времена Неплюева. Но всегда есть люди, ищущие и стремящиеся жить по-христиански. И для них опыт Неплюевского братства очень важен. Сейчас в Подмосковье возле г. Переславль-Залесский существует Свято-Алексиевская пустынь. В её пределах настоятель иеромонах Пётр (Василенко) создал христианские школы для детей. В них воспитание и обучение во многом схоже с тем, что делал Неплюев. У них тоже строгое православное воспитание, есть большое хозяйство, поля, фермы. И одна из школ по праву носит имя Н.Н. Неплюева.
Елена Варфоломеева
Хотелось бы узнать мнение Валерия Николаевича о том, какого рода труд сегодня является самым необходимым в нашей церкви.
Гениальный ум и открытое Откровению сердце Николая Николаевича позволили устроить жизнь Братства на основе веры в Бога Живого, любви и организации труда ради общей пользы. Мы видим сегодня, как возводятся вновь выстроенные храмы для верующих, что требует также немалого труда. Как Вы считаете, что еще необходимо делать для того, чтобы приблизиться к опыту Трудового братства Неплюева?
С уважением, Елена.
В.А. Авдасев: Я не могу говорить другим, какой труд самый нужный сегодня для Православной церкви. Первое, что приходит в голову – это усилие поста и молитвы, – как нас учит Церковь. Нужд ведь много. Если каждый из нас – православных христиан, – послужит с любовью для своего храма, для людей, которые нуждаются в помощи, это уже хорошо.
Да, искренняя жертвенная любовь Николая Николаевича, его горячая вера, его духовное подвижничество, устремленность к Правде Божией – никогда не утратят притягательной силы. Потому что это духовная красота.
Мы знаем, что дело Н.Н. Неплюева не было идеальным. В нем имелось немало несовершенств.
Но для нас опыт Н.Н. дорог и ценен, как пример честного служения человека Богу и людям. И как опыт построения христианской жизни во всей полноте.
Хоровский Павел
Уважаемые, Валерий Николаевич и Наталья Дмитриевна! У меня к вам ряд вопросов:
1. Валерий Николаевич, в Вашем докладе на недавней конференции, Вы привели данные исследования, из которого следует, что верными церкви остались только 10% членов Братства. Существует ли закономерность между стойкостью веры братчиков и длительностью пребывания в Трудовом братстве?
В.А. Авдасев: Чтобы точно ответить на этот вопрос, надо знать духовные биографии хотя бы одной четверти братчиков. И надо знать о верности Церкви тех членов Братства, которые пришли в общину со стороны, минуя братские школы. Таковых было приблизительно около 4-5% от общего числа взрослых братчиков. Но мы не знаем судеб этих людей, чтобы сравнивать. Могу только сказать, что большинство старших членов Братства, тех, кто жил много лет под влиянием Н.Н. Неплюева, т.е. до 1908г., проявили большую твердость в сохранении христианского уклада жизни, чем молодые члены Братства. Здесь определенную роль могут играть душевные, психологические причины.
Но отход молодых братчиков от веры и Церкви был в советское время гораздо более многочисленен.
И все же я не могу дать однозначный ответ на этот вопрос.
2. В докладе на конференции было сказано о 26 членах Братства, подвергшихся репрессиям. Известно ли, сколько из них было казнено и умерло в заключении?
В.А. Авдасев: Из выявленных мной 22 братчиков, подвергшихся гонениям (их, наверняка было больше), количество репрессированных (имеются ввиду только осужденные) именно за принадлежность к Трудовому братству или исповедание христианства гораздо меньше. Мне известно 8 человек. Из которых один – свящ. Александр Секундов – расстрелян, другой – А.И. Фурсей – смертельно заболел во время заключения, но умер вне тюремных стен в 1926 г. Остальные выходцы Братства были репрессированы в середине 1930-х гг. по политическим мотивам, прямо не связанным с исповеданием веры.
3. Насколько можно понять, подавляющее большинство братчиков были украинцами (малороссами). Сохранялись ли в Братстве какие-нибудь элементы украинской народной культуры (обычаи, песни, язык, костюмы(?)), имелась ли в библиотеке украиноязычная литература? Меня немного удивляет преобладание в Братстве великорусских косовороток. Или это было свойственно только членам братской Думы?
В.А. Авдасев: Украинские обычаи сохранялись. В Рождественские праздники воспитанники приходили «колядовать» и «щедровать» в дом Н.Н. Неплюева. Во время братских вечеров часто звучали украинские песни. Сестра Николая Николаевича – Ольга Николаевна в молодости исполняла роль Наталки Полтавки в одноименной пьесе украинского драматурга Ивана Котляревского. Известно, что украинский композитор Павел Сеница во время жизни в Братстве написал несколько романсов на стихи Т. Шевченко. По поводу украинской литературы, могу только сказать, что «Кобзарь» Т.Г. Шевченко был в каждой Братской семье. В то же время особое увлечение украинством не приветствовалось. Об этом вспоминал и упомянутый П. Сеница и другие воспитанники.
Н.Н. Неплюев искренне верил в особую историческую миссию православной России, но ему был совершенно чужд какой-либо шовинизм. Живя среди украинцев, он писал: «Кто жил в Малороссии, знает, как часто встречаются в ней красивые, осмысленные и симпатичные лица». А за день до своей смерти он сказал: «Я рад, что Братство наше зародилось в Малороссии – этой казацкой вольнице. В этом воля Божия. Возникни оно в Великороссии, и люди злой воли говорили бы, что великорусский народ искони привык к общинной жизни, а теперь они этой уловки не имеют».
Что касается одежды, то в Братстве сформировался своеобразный «братский» костюм. Его мы видим у членов Думы, равно как и у других братчиков. Он был прост, удобен в работе, неприхотлив в обиходе.
4. Существовал ли в Братстве полный запрет курения и употребления спиртных напитков, или эти вопросы строго не регламентировались?
В.А. Авдасев: Курение было запрещено. А насчет употребления спиртных напитков строгого запрета не существовало. Разумеется, о пьянстве в Братстве не было и речи. Выходец Братства историк Павел Федоренко в своей документальной повести «Серебряные нити» пишет, что «во время косовицы, которая считалась очень тяжелой работой, каждому косцу разрешалось выпить стаканчик водки перед завтраком, обедом и ужином». Такой обычай был на косовице и у окрестных крестьян.
Дмитрий Дор
Я считаю, что сегодня нужен опыт Крестовоздвиженского трудового братства. Но интересно, когда года два назад мы разговаривали с родственницей одного из членов братства, то на вопрос, как сейчас можно воплотить идеи Н.Н. Неплюева сегодня, она ответила примерно так: «Наверное нужно, как и Николай Николаевич, собрать детей-сирот и с этого начать…».
Не скажу, что нельзя и сегодня это сделать. Но было грустно это услышать, потому что речь зашла о форме, а не о сути братства.
В связи с этим вопрос такой:
1. О чем по-сути, должна идти речь, когда мы говорим об использовании опыта Крестовоздвиженского трудового братства?
Н.Д. Игнатович: Собрать детей-сирот, конечно, можно, и это, вне всякого сомнения, будет замечательным и благородным делом, особенно, если человек посвятит этому делу всего себя, как это сделал Николай Николаевич Неплюев. Однако, я бы не сказала, что это будет воплощением его идей, потому что главным делом его жизни было все-таки созидание Трудового братства. Воспитание детей служило этой главной цели, подготавливая к общей жизни и труду на братских началах.
К жизни вместе нужно готовиться, это всегда связано с сознательным выбором человека. А для этого нужно понимать, в Кого и как ты веришь. Николай Николаевич это хорошо понимал. Поэтому, если говорить о том, что же было главным в опыте Крестовоздвиженского трудового братства, то я бы назвала, прежде всего, просвещённость в вере. Я говорю не о сумме знаний о Боге и о Церкви. Вера сознательная определяет всю жизнь человека, становясь источником единодушия в деле братского домостроительства. Н. Неплюев говорил: «Для нас Трудовое братство есть следствие единодушия нашего в понимании веры и жизни по вере».
Просвещенность в вере определяла практику жизни братства. Мне кажется, одним из важнейших аспектов было сознательное участие в богослужении, т.е. понимание братчиками, о чем они молились. Есть такое известное выражение: lex credendi est lex orandi – закон веры есть закон молитвы. В Крестовоздвиженском братстве отец Александр Секундов – братский священник – ввел практику богослужения на русском языке. Апостол и Евангелие в братском храме всегда читались на русском языке лицом к народу. Верующие могли участвовать в богослужении: в центре храма стоял аналой с богослужебными книгами и любой член братства мог читать канон, шестопсалмие. Отец Александр был участником Поместного Собора 1917/18 гг. и рассказывал об этом в заседаниях Отдела о богослужении, проповедничестве и храме, когда готовился доклад «Об упорядочении богослужения».
Собственно, мое изучение Крестовоздвиженского братства и началось со знакомства с этим свидетельством. Я изучала в ГАРФе документы Поместного собора 1917/18 гг. и прочитала слова отца Александра. Они очень меня заинтересовали, и я стала искать, где служил этот священник. А дальше уже стала узнавать все больше и больше, познакомилась с Валерием Авдасевым, который мне очень помог познакомиться с документами из фондов музея, стала работать в архивах...
2. Что должно побудить человека к желанию этот опыт воплотить и в своей жизни?
Н.Д. Игнатович: Мне кажется, пример Крестовоздвиженского братства заразителен именно свидетельством любви. Как когда-то первохристианская община, так и Крестовоздвиженское братство заражало окружающих любовью к Богу и к ближнему. Братчики стремились к жизни нераздвоенной, и это привлекало людей; это было свидетельство не словом, но делом. Мне кажется, жизнь целостная, нераздвоенная во все времена побуждает человека придти к Богу и в церковь. Это то, что действенно во все времена: и в жизни раннехристианской церкви, и сто лет назад, и сейчас. Об этом же говорил и отец Александр Секундов братчикам, уходящим на военную службу: «Голое слово, как бы оно ни было изящно, доходит только до слуха, а воплощенное в жизни проходит, как острое оружие, в самую глубину души. Будьте исповедниками Бога, и Он прославится в вас».
Наталья Кушнир
Дорогие Валерий и Наталья!
1. На форуме сайта разгорелся жаркий спор о плодах жизни Крестовоздвиженского братства: есть эти плоды или нет? Достаточно ли это серьезные плоды в церковном измерении или Братство могло сделать больше?
Н.Д. Игнатович: Разговор о том, могло бы братство сделать больше или нет, всегда будет гипотетическим. Наверное, почти каждый из нас может делать больше, чем делает. Н. Неплюев неоднократно подчеркивал, что Бог сотворил правду братства, несмотря на личные немощи – самого Неплюева, членов братской Думы и других братчиков. Действительно, становясь членами братства, люди не превращались в безгрешных ангелов. Однако Бог действовал через них. Неплюев писал: «Не то важно, насколько немощен каждый из нас – нет такой немощи, в которой бы Господь оказался бессильным. Важно то, насколько мы устойчивы в желании отдавать себя и жизнь свою в руку Божью, на дело Божье».
Есть, конечно, желание увидеть явные, ощутимые последствия, например, что братчики после разгрома братства создали другое такое же братство. Однако этого не произошло. Так что же, братство осталось бесплодным? Конечно, нет, ведь дело Божие не может остаться без плода.
Многие страницы истории ХХ века еще покрыты завесой тайны, и, я уверена, впереди нас ждут захватывающие открытия. Но уже сегодня мы можем говорить о жизни и деятельности епископа-катехизатора Макария (Опоцкого). Он был учеником Н. Неплюева и всерьез развил его опыт. В отличие от Неплюева, он уже не брал на воспитание детей-сирот, хотя вначале такая мысль у него была. До революции 1917 года он основал в Велебицах христианскую общину, был епархиальным миссионером. Но основной его церковный труд пришелся уже на время после революции. В 1924 году, написав прошение на имя Святейшего патриарха Тихона, он получает его благословение на служение в звании епископа-катехизатора. Невозможно представить, откуда вдруг это взялось! Ведь последний епископ-катехизатор был, наверное, в веке V-VI в лучшем случае. На Руси же вообще никогда не было епископов-катехизаторов, по крайней мере, которые так себя называли.
Епископ Макарий понял главное: чтобы люди захотели жить в церкви не как прихожане, которые пришли, свечку поставили и ушли, а всерьез, в братской общине, надо их вначале научить, просветить словом Истины. И для него делом всей жизни стало свидетельство о Христе. Где бы он ни оказался, даже на допросе и в ссылке, он проповедует Христа, братство и подчеркивает свое духовное преемство от Неплюева. Подумать только, в 1937 году его братства были в разных городах – Новгород, Архангельск, Череповец и других. Общее число братчиков насчитывало около 70 человек, и все они общались между собой.
Мы можем вспомнить и об отце Романе Медведе, который не был учеником и последователем Неплюева. Более того, между ними произошел конфликт, после которого отец Роман покинул братство, до конца жизни сохранив негативное отношение к Николаю Николаевичу. Однако почерпнутый в Крестовоздвиженском братстве опыт он развил и применил в московском Братстве ревнителей и проповедников православия, которое он возглавил в 1918 году. Так, например, духовно опытные члены его братства брали под свое руководство менее опытных. Младшие писали дневники, которые прочитывались старшим, который давал свои советы, в трудных случаях советовался с отцом Романом. Эта практика была увидена им в Крестовоздвиженском трудовом братстве. Таким образом, несмотря на негативное отношение к Неплюеву, отец Роман взял из этого опыта то, что ему понравилось, показалось духовно верным.
Мы можем вспомнить и об отце Сергии Четверикове, который тоже был настоятелем храма в Крестовоздвиженском братстве. Подобно отцу Роману он тоже ушел из братства с негативными чувствами, опубликовав в прессе ряд резко критических статей. Однако в дальнейшей жизни он придерживается именно братских традиций жизни, о чем ярко свидетельствует его участие в Русском студенческом христианском движении. Надо сказать, что пережитые им революция, эмиграция, пастырский опыт в РСХД, изменили его взгляды и отношение к Неплюеву и братству. В конце жизни в своей работе «О вере во Христа: тысячелетний путь русского православного народа со Христом» он называет его самоотверженным работником на лоне Православной церкви, которому «да будет вечная благодарная память».
Пример этих замечательных людей показывает, что Крестовоздвиженское братство стало серьезной закваской для дальнейшей церковной жизни. Опыт братской жизни был воспринят и подхвачен в церкви: посеянные семена дали свои плоды в деятельности других братств. Я уверена, что мы еще многого не знаем: возможно, были и другие братства или общины. Ведь и про епископа Макария мы узнали всего лишь несколько лет назад. И сегодня слово Неплюева – источник вдохновения для многих.
2. Но, наверное, самый главный вопрос в том, каким образом сегодня, уже в других исторических и церковных реалиях, современные братства могли бы продолжить дело Крестовоздвиженского братства?
Н.Д. Игнатович: Так же, как епископ Макарий (Опоцкий), как отец Роман Медведь, как отец Сергий Четвериков. Не нужно копировать формы, надо быть наследниками духа. Неплюев делал то дело, которое он считал главным для церкви: «Именно Братство Трудовое и есть высшая потребность дела Божьего, Церкви Божьей в настоящую эпоху, именно оно и есть то дело, служа которому мы приносим наибольшую пользу». Вот и сегодня тоже нужно делать то, что важнее всего, что составляет «высшую потребность Церкви в настоящую эпоху». Нужно жить всерьез по-христиански. Помните, как когда-то архим. Сергий (Савельев) сказал: «Войдя в церковные стены, мы приняли на себя полную ответственность за то, что нас ожидало там»?
3. Двигаться ли в том же самом направлении: собирать сирот, трудиться вместе на земле? Или можно продолжить дело Н.Н. Неплюева другим образом, более актуальным и современным?
Н.Д. Игнатович: Даже если мы возьмем на воспитание детей-сирот, мы не сможем им дать того, что дал им Н. Неплюев: прививку аристократизма и дворянской культуры. Трудиться и жить вместе на земле, наверное, можно. При этом не факт, что мы будем наследниками дела и духа Н.Н. Неплюева. Его делом было братское домостроительство, которое он считал самым важным для церкви. Думаю, что это не потеряло своей актуальности и сегодня.
Михаил Беляков
Уважаемые, Валерий Николаевич и Наталья Дмитриевна!
Известно, что братство Н.Н.Неплюева жило довольно изолированно от всего общества, от страны (имело свою территорию, свои жилые дома, свои фабрики и т.п.).
Вопрос: является ли изоляция необходимым условием для создания таких братств?
Н.Д. Игнатович: Я бы не сказала, что Крестовоздвиженское братство было изолировано от общества. Да, оно располагалось на своих землях, имело свои дома и фабрики. Но оно не замыкалось на себе. Николай Николаевич ездил по всему миру, рассказывая о братстве. Он читал открытые лекции в Московской и Петербургской духовных академиях, в Орловском епархиальном училище, во многих городах России и за границей. Братство открывало себя в издаваемых им книгах и брошюрах. В Воздвиженск все время приезжали посетители, чтобы познакомиться с братством лично. Была даже специальная статья расходов на содержание и прием гостей. Николай Николаевич говорил, что братство – это живая книга, которую может читать любой приезжающий.
Другой вопрос, что братство имело свои границы. Это, действительно, принципиальный вопрос, потому что границы – это определенный выбор и ответственность. Вопрос границ важен для любого братства или общины, потому что это не социум и не аморфная масса. Это собрание христиан, которые несут ответственность за свою жизнь в церкви, друг за друга и за общее дело, за свое братство. Если не будет границ, не будет и ответственности, а значит не будет и любви. Вне ответственности любовь превращается в игрушку или в дешевую сентиментальность.
Я думаю, что наличие или отсутствие своей земли, фабрик, домов не определяет рождение братства. Оно возникает тогда, когда появляется устойчивая, торжествующая и последовательная любовь, которой подчиняются разум и ощущения. При такой любви, как писал Н. Неплюев, братство становится насущной потребностью христианской совести.
Хоровский Павел
1. Среди членов братства есть пока один канонизированный – мученик о. Александр Секундов. Есть ли инициативы в пользу канонизации и других пострадавших членов братства?
Н.Д. Игнатович: Мне об этом ничего не известно. К сожалению, отец Александр тоже пока не канонизирован. Он был репрессирован в 1925 году вместе с другими членами Крестовоздвиженского братства. После освобождения приехал в город Боровичи, где по благословению епископа Никиты (Стягова) проповедовал, призывал верующих быть твердыми в вере. Потом он был назначен вторым священником в храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Опеченский Посад. Там он тоже свидетельствовал о вере, приводил людей в церковь. Сохранилось несколько его писем членам братства, т.е. связи сохранялись. В 1927 году его арестовали в связи с делом «О группировке Боровичского духовенства», предъявили обвинение, в котором был указан предполагаемый срок – 3 года заключения в концлагерь, но неожиданно дело было прекращено в связи с отсутствием доказательств. В ноябре 1938 года его вновь арестовали. Дело велось стремительно. Отец Александр виновным себя не признал. 30 декабря был подписан его расстрел на основании четырех свидетельских показаний. 8 января 1938 года отца Александра вместе с настоятелем храма священником Михаилом Соболевым и старостой церковной двадцатки Петром Плаксиным расстреляли. Их захоронение до сих пор не найдено. В 1997 году он был реабилитирован прокуратурой Новгородской области.
2. Как сложилась судьба приват-доцента Лютецкого?
Н.Д. Игнатович: К сожалению, мало что могу рассказать об этом человеке. Александр Александрович Лютецкий в 1897 году окончил математический факультет Московского университета и был оставлен по кафедре физической космографии профессорским стипендиатом. Но профессорская карьера привлекала его меньше, чем жизнь на основах братолюбия. В 1900 году он становится членом Крестовоздвиженского братства и простым учителем в Преображенской школе. Примерно в 1902 году он входит в состав братской Думы. Он рано скончался, вероятно, в 1907 году.