"Япония наша": как самурай стал первым священником в Токио

К концу его жизни на Японских островах было 30 тысяч православных, в центре Токио был построен красивый собор. Его кончину оплакивал сам император. Об "апостоле восходящего солнца" святом Николае и о том, чему могут научиться у него современные политики, — в материале РИА Новости.

Восемь тысяч верст к морю

Однажды сын сельского дьякона увидел на стене в Санкт-Петербургской духовной академии объявление, приглашавшее желающих послужить в консульской церкви в японском Хакодатэ. Прочитав его мимоходом, он пошел в храм на службу и тут вдруг понял, что это — "его", надо ехать. Не зная языка, не представляя толком, во что ввязывается, он принимает монашеский постриг и отправляется на Восток.

"Япония рисовалась в моем воображении как невеста, поджидавшая моего прихода с букетом в руках. Вот пронесется весть о Христе, и все обновится…" — вспоминал святитель в своих дневниках.

Дорога до Японии заняла целый год — всю Сибирь в лютые морозы будущий святитель проехал в кибитке.

Священник в "стране-агрессоре"

Когда началась русско-японская война, святитель Николай (Касаткин) остался единственным русским в Японии. Он очень просил всех своих прихожан "быть верными сынами своей страны" и благословил молиться о даровании победы их императору. А сам каждый день молился о победе русской армии и организовал Общество духовного утешения военнопленных. Их было почти 80 тысяч. Видеться с ними он не мог, но постоянно посылал им письма, иконы и книги.

"Это абсолютная святость. Святой человек, подлинный христианин, благословил своим чадам молиться за японского императора в русско-японскую войну, то есть для него Христос был выше политики и патриотизма. К сожалению, сейчас это мало кто поймет", — размышляет преподаватель Калужской духовной семинарии протоиерей Дмитрий Моисеев.

Один раз на исповеди прихожанин признался, что на самом деле он инспектор полицейского управления и получил задание собрать сведения об общине и ее настоятеле. Но, проникнувшись глубоким уважением к христианам и отцу Николаю, понял, что доносить больше не может.

"Разве мы делаем здесь что-то, что наносит вред твоей стране?" — спросил его отец Николай. "Нет", — ответил японец. "Пожалуйста, объясни это своим начальникам", — попросил священнослужитель.

Самурай с крестом

Первым православным японцем стал Такума Савабе — самурай клана Тоса, жрец синтоистской кумирни в Хакодате, дававший уроки фехтования сыну русского консула. Он постоянно сталкивался с иеромонахом Николаем в посольстве и, по воспоминаниям святителя, смотрел на него с "жуткой" ненавистью. "За что ты на меня так сердишься?" — не выдержал однажды монах и услышал, что "всех иностранцев нужно перебить".

"Вы пришли выглядывать нашу землю. А ты со своей проповедью всего больше повредишь Японии", — отрезал самурай. "Разве ты знаком с моим учением?— ответил будущий святой. — Несправедливо судить и осуждать кого-нибудь, не выслушав. Послушай меня, узнай и суди". Через месяц Савабе во время службы в своем японском храме тайно читал Евангелие, поместив его перед собой вместо положенной книги и постукивая в молитвенный барабан. Никто не заподозрил, что он читал иностранную "ересь". В 1868 году самурай стал первым японским православным священником. Святой Николай перевел на японский Евангелие, части Ветхого Завета, апостольские послания, краткий молитвослов, чин крещения, "Православное вероисповедание" святителя Дмитрия Ростовского, "Толковое Евангелие" епископа Михаила и "Нравственное богословие" митрополита Платона. Изучая культуру Японии, святитель ходил по буддийским и синтоистским храмам, беседовал с местными духовными учителями. Однажды отец Николай зашел в буддийский храм, гостя стали усаживать, но ни одного стула рядом не оказалось. Тогда ему вежливо предложили сесть на жертвенник — самое святое место.

Слава и одиночество

Деятельность епископа Николая во время русско-японской войны высоко оценили и в Японии, и в России. Император Николай II писал ему в конце 1905 года: "Вы явили перед всеми, что Православная церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, одинаково объемлет все племена и языки. Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненное испытание брани и посреди вражды бранной удержать мир, веру и молитву в созданной вашими трудами церкви".

Но никто не знал, что все это время "апостол Японии" был чудовищно одинок. В своих дневниках он писал, что ему не с кем поговорить и некому продолжить его дело. "Как больно, как горько иной раз на душе за любезное православие! Я ездил в Россию звать людей на пир жизни и труда, на самое прямое дело служения, был во всех четырех академиях, звал цвет молодежи русской — и что же? Из всех один только отозвался на зов, да и тот дал не совсем твердое и решительное слово", — вспоминал святой.

Милость императора

Святого Николая к концу жизни знал каждый рикша, и хоронил его весь Токио. Христиане, которых всего полвека назад здесь не было и в помине, тянулись бесконечной лентой с пальмовыми ветвями в руках проститься со своим учителем. Император Японии прислал ко гробу отца Николая огромный венок живых цветов, внутри которого были два иероглифа: "высочайший дар". И разрешил похоронить усопшего в пределах города.

Автономная православная церковь Японии существует и по сей день, канонически находится в юрисдикции Московского патриархата. Прихожан в ней сейчас около 36 тысяч. Токийский кафедральный собор Воскресения Христова (разумеется, носящий название "Николай-до") было полностью отреставрирован в 1998 году.

В Сендае у памятника погибшим от страшного цунами патриарх Кирилл во время своего визита в страну вспомнил стихотворение великого Мацуо Басё "Отцу, потерявшему сына". Эти слова повторяли и на похоронах святого Николая.

Поник головой,

Словно весь мир опрокинут,

Под снегом бамбук.