«И теперь мы вновь заживем счастливо через веру», – священномученик Серафим Жировицкий (Шахмуть)

Темы памяти, покаяния и свидетельства о Христе стали главными для размышления на вечере памяти, прошедшем в гомельском кафедральном соборе. Епископ Гомельский и Жлобинский Стефан благословил собравшихся и сказал несколько слов о сщмч. Серафиме, благодаря трудам которого на Гомельщине были восстановлены многие храмы во время Второй мировой войны, в том числе и Чонский монастырь.

– Церковь сегодня зиждется на крови и на памяти о новомученниках. Архимандрит Серафим является одним из тех, чья жизнь и труды нам известны из документов, но есть множество погибших за веру, чьи имена и жизнь остаются до сих пор неизвестными, – сказал владыка.

Ведущий вечера Андрей Скидан, бакалавр богословия, член Преображенского православного братства, член Церковно-исторической комиссии Гомельской епархии напомнил о совпадении дня памяти с воскресным днем и с праздничным днем Усекновения главы Иоанна Предтечи. Жизнь и служение сщмч. Серафима, как и Иоанна Предтечи, подобны Пути Христа на Голгофу, Его добровольной жертве а, значит, и славному Воскресению. Но проблема заключается в том, что в сознании современных людей культивируется миф о том, что гонения на церковь закончились в 1943 году, после встречи Сталина с представителями церковной иерархии и второго восстановления патриаршества. Мало кто помнит, что советская власть гнала церковь вплоть до 1980-х.

Более подробно о жизни и служении сщмч. Серафима рассказал свящ. Александр Лопушанский, председатель Комиссии по канонизации Гомельской епархии. А в начале он напомнил еще о двух событиях, произошедших в этот день, но в разное историческое время – дне рождения Ирода и дне рождения Ф.Э. Дзержинского. И если имя первого вызывает у большинства людей устойчивые отрицательные эмоции, то к подножию памятника второму ежегодно в Гомеле приносят букеты цветов.

– Некоторые до сих пор возвеличивают и почитают неких «иродов», – сказал отец Александр.

6 сентября – условная дата памяти сщмч. Серафима (Шахмутя), поскольку именно в этот день он был арестован, других точных сведений об окончании его земной жизни нет. А родился он в 1901 г. в селе Подлесье Ляховичского района (в 2016 году исполняется 115 лет со дня его рождения).

С детства он начал искать Бога, играл, делая крестики из веточек, раздавал их детям. В двадцать один год принял монашеский постриг в Жировичской обители. Проживая на территории Западной Беларуси, он избежал первоначальных гонений от советской власти. В то время как в Восточной Беларуси с осени 1930 года были повсеместно закрыты храмы, в Гомеле действовали лишь подпольные церковные общины.

В 1939 году вместе со своим другом свящ. Григорием Кударенко архим. Серафим отправляется на повозке, запряженной лошадьми, в непростой путь – в миссионерское путешествие. Они собирают от верующих на имя митрополита Пантелеймона прошения об открытии приходских церквей; везде совершают богослужения, осматривают сохранившиеся церкви, собирают строительные комитеты для их ремонта, крестят детей, отпевают умерших, неустанно проповедуют... Начали с Минска, позже – Бобруйск, Орша, Жлобин, Быхов, Могилев… и Гомель. Именно таким образом они проехали большую часть Беларуси, общаясь с местными верующими, открывая закрытые храмы, налаживая церковную жизнь. В Свято-Петропавловском соборе Гомеля уже тогда проводились богослужения, храм был действующим не более года. Открыт он был в 1941 году, после оккупации Гомеля немецко-фашистскими войсками 19 августа – в день Преображения Господня. Но вначале собор был оформлен как костел, позже стал протестантской кирхой, и только с декабря 1941 года в нем стали проводить православные богослужения. В 1943 году архим. Серафим был назначен настоятелем Петропавловского собора. И собор Гомеля становится миссионерским центром для выездных служений подвижников.

Об истории открытия храмов в других населенных пунктах Гомельщины сохранились воспоминания. Так, свящ. Михаил Макеев, сегодня служащий в Киеве, ранее служил пономарем в Добрушском храме, вспоминает как стал свидетелем службы, которую совершал в деревне Крупец архим. Серафим, и говорит: «У него было светлое лицо, оно светилось, сияло». Прп. Манефа Гомельская (Мария Скопичева) именно от архим. Серафима Жировицкого приняла постриг, а позже вокруг нее собралась небольшая община верующих, к ней за советом многие ехали издалека, в том числе и священники, и епископы.

В своем путешествии по Восточной Беларуси архим. Серафим (Шахмуть) составлял записи, собирал материалы, документы о гонениях на церковь в предвоенные два десятилетия. Эта летопись сохранилась и еще ожидает исследований и публикации.

После Гомеля друзья – архим. Серафим и свящ. Григорий – переезжают в Гродно, где их арестовывают. Допрос длился пять дней, а затем их перевели в Минскую тюрьму. Не скрывая своих взглядов, сщмч. Серафим на вопрос о том, что он говорил во время проповедей, когда ездил по Беларуси, прямо сказал, что часто обращался к народу примерно со следующими словами: «Святая Русь была верующая, верили наши предки, деды, прадеды, отцы, и теперь мы вновь заживем счастливо через веру». Официально им предъявили обвинение в сотрудничестве с немецкой контрразведкой. В действительности они были арестованы за свою подвижническую миссионерскую деятельность в годы оккупации. Особым Совещанием при Народном Комиссариате Внутренних Дел СССР 7 июля 1945 года вынесли приговор о лишении свободы сроком на 5 лет с пребыванием в концлагере.

Архим. Серафим, по официальной версии, внезапно скончался в тюрьме НКВД СССР от сердечной недостаточности. Однако, по свидетельству жительницы Жировиц инокини Георгии (Г.К. Клышевич), примерно за неделю до своей кончины архим. Игнатий (Кударенко) подарил ей фотографию, на которой изображены он и архим. Серафим, и кратко рассказал о его мученической кончине: архим. Серафим (Шахмуть) продолжал свою проповедническую миссию и в концлагере, что лишь усиливало ненависть властей. Его вывели на место казни, привязали за ноги веревками к двум машинам, которые разъехались в разные стороны, разорвав тело мученика.

Свящ. Григорий Кударенко возвратился в Белоруссию в 1949 году, в 1954 году был пострижен в монашество с именем Игнатий. В годы гонений при Хрущеве и Брежневе, когда церковь была лишена возможности распространять духовную литературу, архим. Игнатий доставал, перепечатывал, переписывал святоотеческие книги и раздавал людям. Он рассказал и о том, что в миссионерской поездке по Беларуси им и сщмч. Серафимом были открыты семьдесят четыре храма. Отошел ко Господу архим. Игнатий в 1984 году. А в августе 2000 года на Архиерейском соборе архим. Серафим (Шахмуть) был причислен к лику святых.

Стало понятно, что свидетельствовать о Христе получается в любое время и в любых обстоятельствах, если в сердце жива вера и верность Богу и Церкви. А история церкви не только хронология событий, но более всего – память. В эту память нас вводит покаяние, особенно за содеянное в XX веке.

О некоторых новых материалах по церковной жизни Гомельщины послевоенного периода рассказал член Церковно-исторической епархиальной комиссии Сергей Цыкунов.

Небольшое сообщение о духовных учителях церковно-братской жизни Ташкентской епархии, о круге прп. Севастиана Карагандинского и о связи этих кругов с митрополитом Минским и Заславским Павлом, убиенным прот. Павлом Адельгеймом, с епископом Гомельским и Алма-Атинским Тихоном (Шараповым) сделала Ольга Афанасьева, магистр богословия СФИ, член Преображенского братства и Церковно-исторической комиссии Гомельской епархии. Разбросанные по ссылкам и тюрьмам, судьбы верующих удивительным образом сплетали плотную нить церковной жизни, рождая новые, ведущие корнями к подлинной евангельской жизни, формы бытия церкви.

Чудесным образом на встрече оказалась внучатая племянница сщмч. Серафима Жировицкого Надежда Шахмуть, которая сейчас проживает в Гомеле.

Завершился вечер литией у поклонного Креста с именами репрессированных священников, служивших в Петропавловском соборе.