Борец за достоинство церкви

В праздник Благовещения мы всегда вспоминаем тех, кто отошел ко Господу именно в этот день – о. Виталия Борового, о. Павла Алексахина, вл. Ермогена (Голубева), Святейшего патриарха Тихона. В память владыки Ермогена (Голубева) – бескомпромиссного и твердого служителя Божьего – мы публикуем выдержки из доклада прот. Павла Адельгейма «Служение как жизненный путь на примере еп. Ермогена (Голубева) и архим. Бориса (Холчева)», впервые прозвучавшего на международной научно-богословской конференции «Служение Богу и человеку в современном мире».

Владыка Ермоген (Голубев)

Владыка Ермоген (Голубев) родился в 1896 году и крещен с именем Алексей. Отец — Степан Тимофеевич Голубев, профессор Киевской Духовной Академии и Киевского университета, член‑корреспондент Российской Академии наук. Сын — Алексей Степанович Голубев — закончил в 1915 году Киевскую гимназию с серебряной медалью. В 1919 году закончил Московскую духовную академию, пострижен в монашество с именем Ермоген, рукоположен во иеродиакона архиепископом Федором (Поздеевским). В 1920 году Святейший патриарх Тихон рукоположил его в сан иеромонаха. В 1923 году арестован за отказ признать обновленческое Высшее церковное управление. В 1926 году братия Киево-Печерской лавры избрала архим. Ермогена своим настоятелем. В 1931 году Коллегией ГПУ УССР приговорен к расстрелу. Полгода архим. Ермоген провел в камере смертников. День за днем, ожидая в одиночке палача, заключенные нередко сходили с ума. В камере архим. Ермогена было небольшое окно, сквозь которое виднелось небо. Однажды, взглянув на стекло, он увидел в отражении, что стал седым. Расстрел ему заменили десятью годами лагерей.

Лагерные годы были испытанием на прочность веры и характера. В Саровской пустыни расположился Саровский исправительно-трудовой лагерь. Три тысячи зеков, в большинстве инвалиды, трудились на лесозаготовках. Лес валили двуручной пилой, называли ее в шутку «дружбой». Труд тяжелый, кормили плохо, жили впроголодь. Отец Ермоген заработал «активный туберкулез легких с упадком питания и порок сердца». Но он не унывал и не роптал, поддерживал собратьев. Собирались на молитву, совершали богослужение, делились хлебом. В 1939 году архим. Ермогена комиссовали и отправили в ссылку. По дороге он обморозил ноги, зашел в селении в избу, чтобы отдохнуть и обогреться. Изба была набита людьми, негде было сесть, он нашел место под лестницей и уснул на полу. Чудесным об­разом среди ссыльных, находившихся здесь же, оказался бывший лаврский монах. Он отвел архимандрита в комнату и обогрел. Чтобы снять примерзшие к ногам валенки, пришлось разрезать голенища.

Сохранилось описание быта ссыльных в городе Йошкар-Ола. Жили просто, снимая помещение у местного населения. В городе было много ссыльных: представители различных партий и духовенство. Многие любили приходить «на огонек» к о. Анатолию Жураковскому, от которого уходили с обновленной душой. Вскоре прибыл друг о. Анатолия — настоятель Киево-Печерской лавры архим. Ермоген. У себя в комнате они начали совместное служение. Сделали новый стол, который служил Престолом, привезли антиминс, небольшие чаши. Каждый день возносили молитвы о мире всего мира. Сперва служили втайне: о. Ермоген  с келейником и о. Анатолий с женой. Приходили местные монашки, по трое-четверо, чтобы не привлекать внимания. В местные храмы не ходили: они были обновленческие. Под влиянием бесед о. Анатолия и о. Ермогена местное духовенство начало возвращаться в лоно церкви: каяться и получать разрешение от Казанского православного епископа. В торжественный день их возвращения в лоно церкви о. Анатолий и о. Ермоген открыто пошли в храм и приняли участие в богослужении. Через два дня обоих арестовали. Опять тюрьма, допросы. Через три месяца отпустили. Зимой второго года ссылки обоих вызвали в управление и сообщили об освобождении.

Ссыльные со слезами провожали их обоз. Все были закутаны в тулупы и одеяла, на ногах валенки. Обернувшись назад, о.Анатолий увидел, что ехавший на следующей телеге о. Ермоген исчез. Поднялась тревога. Оказалось, что он вывалился из возка и не мог самостоятельно подняться, запутавшись в одежде. Много было смеха, но последствия могли быть печальными. Через день подъехали к Казани. Колокола звонили ко всенощной на Введение во храм Божией Матери.

После периода арестов, тюрем, лагерей, ссылок и скитаний архим. Ермоген оказался в Астрахани, где после четырнадцатилетнего перерыва вернулся к священнослужению. В 1948 году архиеп. Гурий (Егоров) пригласил архим. Ермогена в Ташкентскую епархию и назначил настоятелем Покровского собора в Самарканде. 1 марта 1953 года состоялась хиротония архиеп. Ермогена в епископа Ташкентского и Средне-Азиатского. В жизни владыки Ермогена началась совершенно новая эпоха, сохранившая о нем память, как о строителе Церкви Христовой, борце за достоинство Церкви. Эта борьба велась не на жизнь, а на смерть. Владыка Ермоген почитал патриарха Алексия I, от которого при­нял архиерейскую хиротонию. Уважение к патриарху не мешало ему говорить о духовных язвах церковной жизни. По свидетельству о. Александра Меня, на встрече с молодыми священниками в Алабино вл. Ермоген сказал, что на Московской Патриархии почила печать обновленчества, что это те же самые обновленцы с программой приспособленчества.

Главным делом, с которым связано имя архиеп. Ермогена была борьба за сохранение кадровой политики в руках архиерея. Это главная причина противостояния епископов и советской власти после смерти патриарха Тихона. Занимавший в то время должность начальника 6 отделения СО ГПУ Е.А. Тучков выдвигал требование: назначать и смещать епископов по указке советской власти. При этом церковная власть была обязана обосновать свои действия требованиями канонов. Власть обязала церковь основать церковное управление на лжи. Три местоблюстителя отказались выполнить это условие, понимая, что ложь разрушит церковь. Но митр. Сергий (Страгородский) согласился с требованием Е.А. Тучкова, он принял власть местоблюстителя и проводил кадровую политику по указаниям ГПУ, что привело к разрушению соборного принципа церковной жизни. С тех пор церковные задачи стали подменять карьерными интересами.

Владыка Ермоген отстаивал право архиерея назначать священников независимо от воли уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви. Владыка отстаивал духовную свободу и достоинство церкви. За твердость в проведении кадровой политики Священный Синод подверг его гонениям, лишил кафедры и заточил в монастырь. За Синодом, конечно, торчали «уши» Совета по делам религии. Тем не менее, предавая своих верных служителей, Синод оправдывался «производственной необходимостью». Практика, положенная митр. Сергием (Страгородским) в основу управления РПЦ, сохранялась до конца существования советской власти.

В 1960-е годы советская власть изменила структуру управления приходами, отстранив епископов и священников от управления имуществом и денежными средствами приходов. Руководство церковной жизнью и денежные средства приходов передали в руки председателей исполнительного органа, подчиненного Совету по делам Русской православной церкви. Этот переворот был осуществлен руками Священного Синода. Архиепископ Ермоген написал протест. Его подписали восемь архиереев. В 1961 году собрался Архиерейский собор РПЦ. Архиепископа Ермогена на этот собор не пустили. Митрополит Пимен объяснял на Архиерейском Соборе, что Синод восстановил древнюю традицию: «Нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости; их поставим на эту службу. А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (Деян 6:2-4). Разница была в том, что избрание дьяконов заменили назначением председателей исполнительного органа. Они подчинялись не архиерею, а уполномоченному. Исполнительный орган не заботился об интересах прихода, он перекачивал церковные доходы в казну через учрежденный Фонд Мира. Архиерейский собор утвердил решение Синода без обсуждения: приход распоряжается имуществом без благословения eпископа. Епархия и Патриархия не вмешиваются в распоряжение имуществом и доходами прихода. Настоятель храма не вмешивается в хозяйственные дела прихода. Эти решения привели к печальным последствиям для церковной жизни.

В 1971 году Поместный собор РПЦ, несмотря на десятилетний негативный опыт, утвердил решения Архиерейского собора. Прошло 50 лет, и произошел новый переворот. Согласно Уставу РПЦ, церковное имущество не принадлежит приходам. Собственником церковного имущества является Московская Патриархия. Настоятель управляет имуществом прихода от имени епископа. Но решения Поместного собора 1971 года не отменены. Церковь живет сегодня по взаимоисключающим принципам. По решению собора 1971 года имущество принадлежит только приходам в лице мирян, и церковная власть не может вмешиваться в управление имуществом прихода. По решению Поместного собора 2009 года, отраженному в Уставе РПЦ, приход лишен собственности, его имуществом управляет архиерей через настоятеля.

Стояние за верность интересам Церкви привело архиеп. Ермогена к двадцатилетнему заточению в Жировицком монастыре, где он претерпел много скорбей, обид, несправедливости и почил исповедником веры, никого не осудив.

…Архиепископ Ермоген был соработником Бога. Его дело разрушала и советская власть и церковная, его дело всю жизнь испытывалось огнем. Иногда казалось, что все разрушится, но оно устояло в огне и созрело для вечности. А ныне он унаследовал Царство, которое Бог обещал любящим Его (ср. Иак 2:5).

Литература: Бычков С.С. Освобождение от иллюзий. М., 2010