Барыня-крестьянка

В это воскресенье, 16 декабря, сбылась наша давняя мечта: наша подростковая группа побывала в гостях у Александры Петровны Ершовой, потомственной дворянки, дочери известного театрального режиссера Петра Михайловича Ершова.

Александру Петровну с полным правом можно назвать аристократом нашего времени. Это проявляется во всем – в обстановке квартиры, в разговоре, в голосе. Ее двоюродный прапрапрадедушка, Федор (Фридрих) Христианович Штевен, окончил Царскосельский лицей одновременно с Александром Пушкиным и был в числе лицейских товарищей поэта, а ее прадед, Алексей Христианович, участвовал в разработке проектов реформы 1861 года. Бабушка Александры Петровны, Александра Алексеевна Ершова (урожденная Штевен), создала самобытную традицию обучения крестьянских детей грамоте.

Интересно, что мы очень мало знаем о том, как воспитывали детей тогда, до советского периода с его собственными теориями превращения ребенка в коммуниста. Поэтому нам особенно хотелось  узнать об укладе жизни дворян, о воспитании в дворянских семьях, так как все эти традиции утеряны.

Александра Петровна, рассказывая о семье своей бабушки, говорила о том, что понятия о чести, достоинстве, уважении к себе и другим закладывались с детства. Даже трехлетнему Володе няня говорила: «Не изволите ли Вы, батюшка, одеваться». В семье все обращались друг к другу ласково: Павочка, Володенька, Петенька. К родителям – «Вы, мама», «Вы, папа». Дети читали Евангелие, знали некоторые места наизусть.

В семье Штевен день проходил весьма напряженно, безделье считалось недопустимым: нужно было обязательно читать, переводить. Хозяйство было небогатое, но разнообразное, и всем обитателям дома приходилось трудиться, чтобы обеспечить свою жизнь. Одежду шили себе сами – впрочем, крестьянских детей обшивали тоже.

Каждый день писали письма родным и друзьям (телефона не было, wi-fi тоже редко встречался). Нам удалось прочитать несколько строк из дневников Александры  Штевен:

«Воспитание, полученное нами, можно было назвать «строгим воспитанием» в смысле неукоснительности установленных правил и требований. Но с нами не были строги; нас любили, лелеяли, берегли, веселили и тщательно, но очень мягко наставляли, обучали, так, что нам и в голову не приходило не слушаться».

В юности Александра Штевен стала ощущать пустоту, бессмысленность жизни: в то время как ее сестры заботились только о том, «чтобы было весело», Александра переживала, что она никому не приносит пользу, что все их занятия – только устройство собственного быта и приятного времяпровождения. Она видела, как живут крестьяне: мужики воруют, а бабы обманывают. Весь день они работают, а по праздникам – гулянки, пьянки и драки с кровопролитием, и нет никакого просвета. И в этой среде росли дети.

Александра Алексеевна начала обучать грамоте трех крестьянских детей; затем открыла в их имении Яблонка школу грамоты. Из лучших учеников она вырастила учителей для новых школ, которых в Нижегородской губернии, с течением времени, открылось более пятидесяти! Крестьяне собирали по несколько рублей в месяц на зарплату педагогам, и новая «школа грамоты» начинала работать.

У Александры Штевен был не утилитарный подход к образованию: ее задачей было не просто научить детей писать и читать, через это она учила их любить Бога и друг друга. Одними из основных требований к учащимся были: не пить, не сквернословить и не обманывать. И это ей удалось: выпускники «школ грамоты» не просто получали навыки, умения и знания, а становились образованными, культурными, воспитанными людьми.

Александра Алексеевна проводила со своими воспитанниками очень много времени. У нее есть замечательный очерк о паломничестве из Сарова в Муром, которое она совершила (пешком) вместе с учениками после окончания учебного года. Александра Алексеевна наблюдала за изменениями, которые происходили в сердце каждого мальчика и девочки, какими они стали светлыми и открытыми к Богу, друг к другу, к ней и ко всем. Она трогательно описывает свое общение с детьми, с которыми она разделяла кров и пищу (питались в основном хлебом и водой). Ее внешний вид вызывал недоумение у тех, кого они встречали на пути: то ли барыня, то ли крестьянка. Дети очень заботились о ней, стараясь отдать лучшее из того, чем их угощали добрые люди.

Опыт Александры Алексеевны был замечен, особенно после публикации ею в 1895 году «Записок сельской учительницы». Ей шли отзывы со всей страны. Ее благодарили, вдохновлялись ее примером. В газете «Новое время» об Александре Штевен написали: «Все русские люди, которым дорога их родина, которые желают ей блага, должны стать перед этой барышней и поклониться ей». Александра Алексеевна переписывалась с С.А. Рачинским, Л.Н. Толстым, Н.Н. Неплюевым. Священный Синод даже наградил ее Библией, которую она хранила всю жизнь.

Но впоследствии тот же Священный Синод запретил Александре Штевен заниматься школами. С одной стороны, ее школы стали создавать конкуренцию церковно-приходским, где полуграмотные (и полупьяные) дьячки учили по складам читать псалмы. С другой стороны, власти боялись, что если народу дать образование, то он устроит революцию. «Бабушкины ученики никогда бы революцию не устроили» – сказала нам Александра Петровна.

Александра Алексеевна Штевен всю жизнь писала книги, вела дневник, писала письма; она просила своих детей сохранить эти записи, «чтобы мысль не пропадала». Ее завет был исполнен: младший сын, Петр Михайлович Ершов, все детство спал на чемодане с письмами и рукописями.

Надеюсь, что мы еще не раз окажемся в этом доме, среди книг, портретов, фотографий, картин, писем и удивительных историй.