Священник Георгий Кочетков: «Наше движение возникло естественно...»

19 августа 1990 года состоялась первая встреча всех, кто участвовал в возрождении опыта катехизации взрослых или просто знал об этом опыте и рад был тому, что он существует. Эта встреча стала днем рождения братства, объединившего тех, кто искал возрождения и обновления церковной жизни, стремился к ее целостности и глубине.

В 1990 году законодательно были сняты постановления, ограничивавшие права верующих в советском государстве. Так, Закон «О свободе вероисповедания», принятый Верховным Советом РСФСР 25.10.1990 г. отменил положения декрета Совета Народных Комиссаров «Об отделении Церкви от государства и школы от церкви» и Постановления ВЦИК и СНК от 8.04.1929 «О религиозных организациях». Были сняты также все ограничения на деятельность религиозных организаций по распространению своих вероучений и религиозному образованию и просвещению детей, молодежи и взрослых. За короткий срок в несколько раз увеличилось количество религиозных объединений различных конфессий, активизировалась их деятельность в обществе, выросло число последователей.

Падение советской власти сопровождалось вдохновением и надеждами людей, которые долгое время не имели свободы слова, а теперь, казалось, ее обрели. Многие запретные темы открылись для обсуждения. Теперь можно было открыто интересоваться жизнью церкви. При этом церковь оказалась в центре общественного внимания.

О проблемах церковной жизни заговорили более открыто: обсуждались недостаточное качество богословского образования в духовных семинариях и академиях, непонятность богослужебного языка и самого богослужения, низкий уровень издательской деятельности и т.д. Стали говорить о необходимости дисциплины и высоких нравственных требований к клирикам и епископату, о предоставлении больших возможностей для служения мирян в церкви, о трудности миссии, адресованной постсоветскому человеку.

Как только стало возможно всерьез говорить о проблемах внутрицерковной жизни, неизбежно встал вопрос о том, как их решать. Были люди, которые не без основания говорили о том, что у Русской православной церкви может не оказаться сил отвечать быстро и качественно на столь серьезные запросы времени. Действительно, в целом церковь была не готова отвечать на открывающиеся возможности. Священники тысячами крестили людей, до ста человек в день, а после крещения ни разу их не видели. «Я все больше и больше вспоминаю тех 200 человек, которых я крестил летом 1993 г. Ведь никто из них не пришел в Церковь! Мы взяли с них деньги, но не сделали ничего, чтобы помочь им воспринять благодатный дар Вечной Жизни. У меня теперь устойчивое ощущение, что руки мои в крови: сколько я загубил жизней и судеб из-за того, что не подготовил людей к крещению и не дал им возможность воспользоваться шансом, предоставленным Богом!» – так говорил позже об этом один из них.

Итак, в начале 1990-х годов церковь стала свободна от государства и могла открыто и смело действовать на путях возрождения. Одним из движений, поставивших именно содействие возрождению церкви своей целью, был в эти годы братский круг дьякона Георгия Кочеткова. Главными направлениями деятельности братского круга, ставшего основой для родившегося Сретенско-Преображенского братства, были:

• собирание и воплощение опыта общинной и братской жизни;
• миссия и катехизация;
• просвещение и духовное образование;
• возрождение храмов; работа над тем, чтобы богослужение было более понятным и действенным;
• благотворительная деятельность, работа с детьми и молодежью;
• возрождение братских отношений с христианами разных конфессий;
• издательская деятельность;
• собирание всех живых христианских сил на ежегодные соборы, конференции и т.д.

После рождения в рамках этого круга первой общины (в 1988 г.) за два года появилось еще две. Этот факт был важен не только потому, что еще две группы не так давно воцерковившихся людей приобщились к подлинной общинности, потребовавшей от них усилий для воцерковления всех сторон их жизни и принятия на себя ответственности за общину, церковь и, в конечном счете, за весь мир. Рождение новых общин показало, что ситуация первой общины не является абсолютно уникальной. С одной стороны, она уникальна постольку, поскольку уникальны рождение и жизнь каждой настоящей церковной общины с точки зрения ее общения с Богом, людей друг с другом, церковью и миром. С другой стороны, оказалось, что этот путь общинной жизни действительно открыт для всех реально воцерковившихся и свободно его выбирающих людей. Размышления и усилия многих лет привели к реальным плодам.

Была и еще одна причина собирания всех близких братскому кругу людей. Изменение церковной ситуации требовало активности от каждого церковного человека. Теперь такому собиранию способствовали и внешние обстоятельства. После рукоположения о. Георгия Кочеткова и назначения его настоятелем подмосковного прихода у него появилось место для проведения общей встречи всех близких братскому кругу людей. В 1990 году свящ. Георгий Кочетков пригласил всех, кто проходил в разные годы оглашение, на праздник Преображения в храм в городе Электроугли. На праздничную литургию собралось около 150 человек. Храм еще не был обустроен, служили практически на улице. О службе, проповеди, крестном ходе и агапе участники праздника вспоминают до сих пор с особой теплотой и радостью. Встреча показала, что собравшиеся вместе братья и сестры – уже не просто отдельные члены церкви, они объединены вместе в одно целое, и это целое является братством. Так родилось братство, получившее название по тому празднику, который праздновали в тот день, – Преображенское. С тех пор каждый год братство стало собираться на Преображенские, а со Сретенья Господня 2000 г. – еще и на Сретенские встречи (соборы).

Появление братства стало реальным плодом многих лет собирания церковных сил в братском кругу свящ. Георгия Кочеткова. Через несколько недель после первого Преображенского собора собралось впервые и братство «Сретение», вскоре получившее официальную регистрацию.

Церкви разрешили сразу делать очень многое – открывать богословские институты, восстанавливать храмы, заниматься открыто катехизацией, издательской деятельностью. Все это можно было делать – были бы только опыт и силы. У свящ. Георгия Кочектова и его братства они были. Дьякон Георгий, еще будучи чтецом в московском храме у Речного вокзала, стал вместе с братьями и сестрами из его общины добиваться передачи церкви двух храмов, находившихся также неподалеку от Речного вокзала. Поэтому, когда в 1990 г. появилось юридическое лицо братства «Сретение» – одноименная общественная организация – стало понятно, что нужно делать для возвращения храмов русской православной церкви. По существовавшему в это время законодательству в качестве формального представителя церкви должна была выступать «двадцатка» – 20 человек, которые брали на себя ответственность за передаваемый храм. В число «двадцаток» входили не только члены братства «Сретение», однако от братства требовалась поддержка в виде ходатайств. Это было вызвано тем, что на уровне местных властей отношение к церкви оставалось крайне негативным. Если о передаче храмов ходатайствовала церковь, то результат обычно был отрицательным. Общественная организация «Сретение» имела больше влияния и веса в эти годы. Практически сразу после регистрации братства были поданы документы в соответствующие инстанции о передаче церкви четырех московских храмов, расположенных в центре города: Рождественского храма бывшего Рождественского монастыря, Владимирского собора бывшего Сретенского монастыря, храма Успения Богородицы в Печатниках и храма прп. Федора Студита. Каждый из этих храмов в течение нескольких лет приходилось восстанавливать, ремонтировать, находить для этого силы и средства. Важно заметить, что Сретенско-Преображенское братство в борьбе за каждый из перечисленных храмов никогда не прибегало к насильственным методам, сделав это изначальным принципом своей деятельности. Это было тем более важно, что другие православные организации и братства этого принципа обычно не придерживались и часто захватывали храмы при поддержке тех или иных вооруженных лиц.

Свящ. Георгий Кочетков старался, не отступая от традиции, но принимая ее наиболее глубокие пласты, делать все, чтобы богослужение было понятным для участвующих в нем. «С самого начала я решил, что надо не реформировать что-то в церкви, а просто служить по совести. И по совести я не мог служить так, как я это знал, умел, как это было принято на всех приходах. Я сразу стал по возможности максимально русифицировать все богослужебные тексты для того, чтобы, во-первых, я сам что-то понимал, во-вторых, чтобы другие могли хоть что-то понимать – не думать, что они понимают, а понимать». В дальнейшем, будучи настоятелем Владимирского и Успенского храмов, свящ. Георгий Кочетков придерживался тех же принципов: устраивать богослужение в соответствии с церковной традицией, заботиться о понятности богослужения и, в первую очередь, богослужебного языка и о живом, личном участии в нем всех присутствующих.

Следует заметить, что такой подход к богослужению способствовал и более высокому качеству оглашения, и более успешному собиранию братских сил, т.к. богослужение помогало войти более глубоко в традицию Православия.

Тема различия и сходства между приходом и общиной интересовала свящ. Георгия Кочеткова давно, еще со времени первых размышлений об общинной жизни в 70-х годах. Этой темы он касается и в 1988 г. в работе «Приходские общины в православной церкви и потребности современного общества в СССР». В 2001 г. протопр. Виталий Боровой нашел соответствующие терминологические определения, различив приходскую и общинную экклезиологии. Считая приходскую систему недостаточно полно отвечающей на все духовные запросы современных христиан, но и не желая преуменьшать ее значения в жизни церкви, свящ. Георгий Кочетков старался сделать приход, на котором служил, не только миссионерским, но и общинным.

В начале 90-х потребность в катехизации взрослых была необычайно велика. Братство стало проводить открытые встречи, после которых обычно собирались группы желающих начать оглашение, три раза в год – на Рождество, на Пасху и на Успение. Набиралось сразу по несколько групп, иногда более десяти. До этого времени свящ. Георгий Кочетков практически сам проводил оглашение во всех группах, помогал ему в основном А.М. Копировский, но теперь его помощи явно не хватало. Однако в братском кругу, в первую очередь, в общинах, появились люди, на которых можно было опереться. Свящ. Георгий Кочетков давал им свои конспекты, аудиозаписи, чтобы они без его присутствия вели встречи второго этапа оглашения, а первый и третий этапы проводил сам. С 1990 - 91 гг. некоторые помощники стали уже самостоятельными катехизаторами.

С 1990 г. к свящ. Георгию Кочеткову с просьбой о проведении заочного оглашения стали обращаться люди из других городов. Братство не сразу согласилось проводить индивидуальную катехизацию заочно: была опасность редуцированного, неполного прохождения оглашения. Возможность отвечать за качество катехизации при регулярности встреч катехизатора с оглашаемыми раз в два-три месяца была ограниченной. Однако по настоянию желающих стали проводить заочное оглашение при условии регулярных встреч с катехизатором в течение всего года. География индивидуального оглашения тех лет обрисовывает карту бывшего СССР: Ташкент, Нарва, Свердловская область, Калининград, Алтайский край, Сахалинская область, Башкирия, Соловки и т.д.

Еще в 1988 г. неофициально состоялся первый набор из 12 студентов в Московскую высшую православно-христианскую школу (ныне – Свято-Филаретовский институт). К этому времени дьякон Георгий Кочетков полностью разработал учебные программы четырех уровней школы: оглашения, богословских курсов, бакалавриата, магистратуры. В 1990 г. вышло официальное разрешение на открытие богословских учебных заведений на уровне закона, что дало возможность Школе после двух лет существования войти в состав Российского открытого университета в качестве его богословского факультета. В 1992 г. МВПХШ была зарегистрирована как самостоятельное высшее учебное заведение. Работа над улучшением устройства Школы шла постоянно. Увеличивалось количество и уточнялись программы преподаваемых предметов, приглашались новые преподаватели, возрастало число студентов. С самого начала существования Школы в ней читались курсы, которых тогда не было больше ни в одном другом богословском институте России, – такие, как миссиология, катехетика, мистика, антропология и т.д.

Школа задумывалась еще задолго до своего появления как возможность духовного возрастания для прошедших оглашение людей, причем не только для тех, кто планировал свою дальнейшую жизнь связать со служением катехизации. В связи с этим задача ее создателей формулировалась и формулируется до сих пор таким образом: «Приобщить каждого студента к Богопознанию и Богооткровению, ввести его в живое Писание и Предание Церкви не пассивным зрителем, а активным служителем, чтобы избежать в образовании бездуховности, утилитарности, сектантской закрытости, жесткой схоластичности, оторванности от проблем современной жизни и церковной практики».

В братстве естественным образом появлялись различные детские программы. Существовала особая группа педагогов и их добровольных помощников, которая заботилась о том, чтобы маленькие дети были заняты интересными играми во время части богослужения. Детей постарше учили активному участию в службе, а не пассивному присутствию. Когда вставал вопрос о необходимости заботы о престарелых, малоимущих, больных, в т.ч. и просто живущих рядом с храмом, не являвшихся членами братства, то постепенно решались и эти проблемы. Как и раньше, в братстве старались ничего не делать натужно, по каким-то внешним рекомендациям. Отец Георгий учил братьев и сестер быстро реагировать на запросы жизни.

Дефицит качественной православной литературы, существовавший с советского времени, еще не был закрыт, поэтому братство занялось изданием книг. С августа 1990 года начал выходить журнал «Православная община» (главный редактор – свящ. Георгий Кочетков). В журнале или в отдельных изданиях печатались малоизвестные или впервые переведенные на русский язык труды таких мыслителей, церковных деятелей и богословов, как Н.А. Бердяев, прот. Николай Афанасьев, прот. Сергий Булгаков, протопр. Александр Шмеман и многих других.

Сретенско-Преображенское братство стало одним из немногих собраний православных христиан, ответивших на неожиданно открывшиеся возможности сразу практически по всем направлениям. Сейчас свящ. Георгий Кочетков так комментирует этот феномен: «Наше движение возникло естественно именно потому, что мы готовились к полноте церковной жизни и хотели этой полноты. Мне приходилось об этом думать еще тогда, когда была сильна советская власть. Именно подготовка к полноте церковной жизни, к полноте церковного, святоотеческого, апостольского предания, желание исполнять волю Божью... заставляет нас быть тем, чем мы являемся».

Основным служением братства все эти годы по-прежнему оставалась катехизация. Появление общин и братства существенно изменило условия окончания оглашения.

Теперь воцерковляемые не могли не встать перед выбором формы своей жизни в церкви: только приход или еще и принятие братской жизни как наиболее соответствующей евангельскому духу формы жизни в церкви. Нельзя сказать, что все оглашаемые становились автоматически активными членами братства, большой процент огласившихся не входил в него. Многие после оглашения нашли себя в послушаниях на клиросе, в алтаре, в каких-либо учреждениях при приходах, т.к. наученные вере активные прихожане востребованы везде. Следует отметить, что пополнение братства за счет огласившихся никогда не было задачей оглашения. Наоборот, одним из принципов оглашения изначально было то, что оно помогает человеку придти к Богу и в Церковь и проводится отнюдь не для того, чтобы приводить к себе – лишь в свой храм, в свою общину, в свое братство. Никаких «частных целей» у катехизаторов быть не должно.

Как уже говорилось, в эти годы появилось сначала индивидуальное, а затем – групповое заочное оглашение. Таким образом, опыт катехизации стал распространяться по территории всего бывшего СССР, а впоследствии – и за ее пределами.